— Ну, я же сказала, что в пору первой беременности у нас ничего не было. Ни денег, ни дома… Когда я сказала Майку про ребенка, он бросил меня, — вынуждена была признаться Анна. — Но я нашла его и пообещала, что улажу это. Когда родится ребенок… В смысле, когда ты родился, Джим… Я уже тогда знала, что мне придется расстаться с тобой, чтобы… Ну, в общем, мне пришлось отдать тебе Клер. Я сделала это, а через неделю не выдержала, вернулась, чтобы взять тебя обратно. Но когда я посмотрела, какой ты у них ухоженный, я отступилась.
— Ну и правильно сделали, — подытожил Джим, поднимаясь с дивана.
— Ты действительно так думаешь? — жалостливо спросила Анна.
— Почему нет? У меня отличные родители, замечательная родня. Я счастлив, мэм! Хочу, чтобы вы это знали и не сомневались в правильности своего поступка.
— Ну, тогда пойдемте, я покормлю вас ланчем и провожу в овчарню, — с облегчением предложила Анна.
— Пойдемте! — широко улыбнулся ей Джим.
— Милый, ты пугаешь меня, — прошептала Дэнни, поцеловав его в щеку.
Сам же Джим успел уразуметь, что бесполезно спрашивать о прошлом этих поздно повзрослевших людей. Его больше волновала причина, по которой они пожелали видеть его через много лет после своего предательства.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ужин был поздним, и то, что они называли танцами, а на поверку оказалось монотонными звуками из динамиков, казалось уж совсем неуместным. Но, испытывая желание отвлечь Джима и отвлечься самой, Даниэль после сытного ужина схватила любимого в охапку и пустилась с ним в пляс до умопомрачения и боли в ногах. К ее удовольствию, Джим и не подумал сопротивляться. Они выстукивали ритм кантри так, что стены тряслись, когда их топот гулко разносился по деревянным опорам, отдаваясь позвякиванием обеденных приборов. И не столько радость, сколько усердие отражалось в лицах танцующей пары, которую наблюдали Анна и Майк и еще несколько стригалей с фермы, некоторые из которых не преминули по очереди потанцевать с приезжей городской девушкой.
Так прошло целых два часа, прежде чем Джим, запыхавшийся и вспотевший, остановил свою неутомимую партнершу и произнес:
— Думаю… достаточно… Хотел бы я знать, для чего они желали меня видеть… Что? Странная получается вечеринка… Твое мнение?
Даниэль, пристально поглядев на него, сказала:
— А знаешь, Хаскел, на этот раз я полностью с тобой соглашусь. Вечеринка странная. Но в целом терпимо… — многозначительно кивнула она головой.
У Даниэль были основания демонстрировать удовольствие. Ее с порога назвали женщиной Джима, в таком качестве она здесь и оставалась. В этом доме она была таким же чужаком, как и Джим, с той лишь разницей, что его сближало с хозяевами дома кровное родство. А Боб и Клер Хаскеллы отнеслись к Даниэль Моррисон хоть и доброжелательно, но с некоторой настороженностью. К тому же они неодобрительно восприняли ее участие в семейных делах, хотя на этом настаивал Джим, привезя ее с собой. В глазах Дэнни этот факт играл в пользу четы Брант.
Джим Брант, подумала Дэнни… Нет, Джим Хаскелл — лучше, привычнее, роднее…
Джим Брант, подумал Джим. Вот, значит, какое его настоящее имя… И остался к нему равнодушен.
Джим и Дэнни вышли на воздух. Жара спала, сменившись ночной прохладой.
Майкл Брант вышел вслед за ними и, положив на сыновье плечо левую руку, спросил:
— Ты, верно, хочешь знать, для чего Анна тебя вызвала, парень?
— Что руководило нами, помимо желания встретиться с сыном, разумеется… — поправила мужа Анна.
— Ну… Было бы неплохо это узнать, — продемонстрировал весь свой скептицизм Джим Хаскелл. — Я готов, можете приступать. Не сочтите за оскорбление, но, вероятно, вас на этот поступок подвигло нечто более важное, чем простое желание видеть сына.
— Ты этаким словам в школах выучился, сынок? — гаркнул Майк.
— Вздумали попрекать меня образованием? — гордо парировал приосанившийся Джим.
— Майк, прошу тебя, — подлетев, обеспокоенно закудахтала Анна. — Мальчик ведь прав. Мы перед ним в долгу. И не он нуждается в нашей помощи, а мы в его. Не кипятись, дорогой, ради Джеки…
Джим совершенно не удивился такому обороту. Даниэль была совершенно права: люди заведомо рассчитывают на него, даже не потрудившись сделать вид, что им неловко пользоваться его услужливостью.
— Мы знаем, что у тебя есть деньги. Ведь у тебя собственная ветеринарная практика, — резанул по ушам своей прямотой Майкл Брант. — Если ты сделаешь нам одолжение, мы будем премного тебе благодарны, парень… В отличие от наших Шона и Джеки, ты вырос в хороших условиях. У тебя преимущества перед ними. Ты должен быть признателен Анне, что она отдала тебя Хаскеллам, а не в приют…
— Сынок… — перебила мужа Анна. — Твоя сестра, Джеки, живет с мужем и нашим внуком в городе. Нам бы очень хотелось перебраться поближе к нашей девочке. Мы уже присмотрели небольшой домик с хозяйством недалеко от города. Земля хоть и дешевая, но…
— Правильно ли я вас понимаю? Поскольку я родился не вовремя и был отдан в хорошие руки, я теперь обязан вам и вашим детям? — с трудом удерживаясь от истеричного смеха, выговорил Джим.
Глаза Майкла Бранта налились кровью.
— Ты что же, парень, вздумал на жизнь жаловаться? Тебе что, плохо было у твоих приемных родителей? — вопросил он, гневно раздувая ноздри. — Может быть, они били тебя, издевались? Нет, ты скажи, приятель! — наступал на него новоявленный отец.
— А если бы мне не посчастливилось оказаться у Хаскеллов, вы бы меня били, издевались? Так вы воспитывали Шона и Джеки? — хладнокровно осведомился Джим.
— Как я воспитывал своих детей, тебя, молокосос, не касается! — взревел Майкл.
— Совершенно верно! Ни ваши дети, ни ваши проблемы меня нисколько не волнуют. Я ничего о вас не знаю и знать не желаю. Но, чтобы вы больше не беспокоились, у меня нет свободных денег, поскольку все свои средства я целенаправленно вкладываю в развитие своего дела и свободных сумм для оказания финансовой помощи нуждающимся не имею.
— Так возьми ссуду, приятель. Банковские служащие расшаркиваются перед такими хлыщами, как ты! — подкинул идею находчивый папаша. — Тебе без проблем дадут деньги под залог… твоей дорогой машины.
— Мысль, безусловно, прекрасная и весьма оригинальная. И все же я ей не воспользуюсь.
— Это почему еще? — возмутился Майкл.
— Потому что мой бизнес, мое жилье, моя машина — это результат моего кропотливого труда и лет, проведенных в университете, когда я совмещал работу и учебу. В то время как вы три десятилетия не вспоминали о моем существовании и единственное, что сделали для меня ценного, так это избавились от меня. За что я вам искренне благодарен. И запомните главное: мой отец — Боб Хаскелл, моя мать — Клер Хаскелл. Других родителей не имею. И если им потребуется моя помощь, сделаю все безоговорочно. А вас я не знаю. Вы — случайные люди на моем пути!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
