Шеоннель указывает рукой куда-то на северо-запад, показывает пальцами, что там находятся двадцать семь человек. Потом комично, но в то же время немного застенчиво, изображает ладонями женскую грудь. Пауза. Еще шесть пальцев.
Ага, понятно. Двадцать семь пифий и шесть гостей.
Гримаса злобы на лице Шеона и "двенадцать" — пальцами. Стало быть, двенадцать готовы оказать нам сопротивление. Ловлю себя на мысли о том, что я сам готов уже изловить нашего злоумышленника и сотворить с ним нечто не вполне приличное, но чрезвычайно болезненное. Три раза. Минимум.
Настроение портится медленно, но верно, несмотря на то, что, вроде бы операция пока проходит успешно. Стражники, к счастью, замолчали. К их счастью, потому что я был близок к тому, чтобы заставить их заткнуться с помощью заклинания. Стоп! Если я могу сделать так, чтобы замолчали они, почему бы такой фокус не проделать и с пифиями? Надо проверить.
И тут Шеон вздрагивает, я останавливаюсь, и сразу вслед за этим падает один из стражей, сраженный (успеваю это заметить) "увядающей розой". Остальных маги прикрывают щитом. Да, от телепортации и эмпаты не спасают — вот она наглядная демонстрация. На нас напали семь пифий и три гостя, один из которых — неплохой маг. Замечательно. Мать Таурана, всхлипывая, укладывает навсегда одну из своих сестер, стрелки снимают гостей, я же, с целью эксперимента, накрываю нападавших растянутым "знаком молчания" — несколько модифицированным заклинанием Дульсинеи, только рот при этом не исчезает, а просто запечатывается.
В рядах нападающих возникает легкое замешательство. Воспользовавшись этим, волшебная часть нашего отряда набрасывает на заразных "ловчие сети".
Далее — по привычной уже схеме. Переправляем пленных в Альпердолион. Туда же и труп стражника. Его товарищи потрясены. В последние двадцать лет столкновения на границах эльфийского государства, которые традиционно охраняет Зеленая стража, чрезвычайно редки. Видимо, остроухие отвыкли от вида своей крови. Тем не менее, им удается быстро прийти в себя. Возможно, этому помогает и Шеон, который умеет не только чувствовать, но и убирать излишние эмоции.
Наша операция по спасению Криона продолжается четырнадцать часов подряд. В результате погибают еще двое стражей, я получаю ранение в ногу, к счастью, легкое, Шеоннель, на которого пришлась основная нагрузка, еле ползет, а счет пленных следующий: триста двадцать две живые пифии, семьдесят трупов, двести тринадцать живых гостей и пятьдесят мертвых.
Дважды мы подзаряжались, один раз заменили трех стражей, но все равно сил больше нет, как и желания спасать этот проклятый остров.
За время нашего рейда мы обнаружили причаливший к берегам Криона корабль. К счастью, с него никто не успел сойти на берег. Отправив всех восвояси, мы с Кардаголом вступили в краткую, но эмоциональную переписку палками на песке. Я считал, что остров нужно немедленно накрывать охранным заклятьем, для чего нам необходима помощь Совета, Кардагол протестовал, настаивая на том, что мы почти уже закончили, и прекрасно обойдемся без Терина.
С тех пор прошло три часа, а у нас нет сведений еще о нескольких десятках людей.
— Ладно, — вдруг произносит Кардагол, — оставим здесь стражу. Пошли к Терину сдаваться. Сил больше нет.
После этого он берет за руки меня и валящуюся с ног главную пифию и перемещает нас в Эрраде. Шеоннель вместе с учеником отправляется в Альпердолион.
Дуся
— И что это ты, зайчик мой, делаешь?
Терин невозмутимо повернулся ко мне и предложил:
— Попробуй догадаться сама.
— Теринчик, мой сладкий сахар, если ты шепчешься с Василием, у меня только одно предположение вырисовывается — ты собрался послать бедное животное на поиски Повелителя порталов!
— Совершенно верно.
— Пожалей котика! Мы даже не знаем, в каком из миров мальчик потерял артефакт.
— Когда я искал его в первый раз, тоже не знал, где именно Ваш отец его оставил, — напомнил Терин.
— И поэтому забросил к черту на рога не только Ваську, но и превращенного в мышь Вальдора!
— Василий потратил на поиски мира, в котором твой отец оставил артефакт, три года. Вальдор пробыл мышью пять месяцев. Это не слишком большая цена за то, что я получил в итоге.
— Повелитель порталов тебе так и не достался, — поддразнила я.
— Я получил тебя, дурочка. Это куда больше.
Ну и что мне против этого возразить? Особенно когда он вот так смотрит на меня и улыбается. Только и остается, что устроиться в его объятиях и проворчать:
— За дурочку ответишь… позже. И, пожалуйста, не вздумай сам пытаться проникнуть в тот мир. Пусть Васька ищет. С Василисой вместе.
— Я не имею права посылать куда-то кошку Кардагола.
— А ты ее не посылай, пусть Василий сам ее с собой пригласит, — подсказала я.
Василий хитро подмигнул мне желтым глазом и исчез. Не знаю, о чем они там с Терином договорились, и возьмет ли кот с собой Василису. Если честно, я бы и не стала искать этот артефакт. Пропал, ну и черт с ним. Не повод это лезть в непонятный мир, где хитрожопых девушек держат в плену какие-то офигенски могущественные маги. Да, я даже не сомневаюсь, что тот тип офигенски могущественный! От кого попало наш внук не побежал бы, сверкая пятками.
— Терин, мож ну его на фиг, артефакт этот? — я рискнула озвучить свои мысли.
— Кто бы сомневался, что Вы, Дульсинея, так халатно отнесетесь к семейному артефакту.
Я развернулась в объятиях Терина так, чтобы видеть говорившую. Когда-нибудь я ей точно тапком по морде стукну! Вот никогда бы не подумала, что у меня будет такая зануда внучка. Красавица и зануда. Жуткое сочетание. Яркие рыжие волосы, глазищи зеленые, сама высокая, фигуристая. Одним словом девушка-мечта. А ведет себя как… как я не знаю кто! Терин в юбке, растудыть ее налево! Ну, вот объясните мне, каким образом у такого веселого безбашенного Лина и спокойной рассудительной Саффы получилась такая вот неожиданность? А эта ее привычка врываться без стука… Зря Лин с Саффой ее в детстве не пороли! Надо было. А то наглая и неделикатная выросла. А если бы мы тут с Терином это самое… ну какую-нибудь из тысячи и одной позы вспоминали на практике?
— Катерина, Вас родители стучаться не научили? — холодно спросил Терин. Ура! Кажется, любимая внученька и его из себя вывела!
Катька тут же сникла. Когда Терин начинает выкать, она сразу про свой гонор забывает. Очень ей важно мнение любимого дедушки. Авторитет, одним словом.
— Дед, ну я это… короче, экстренная ситуация. Ларрен мертв.
Если бы я не находилась в этот момент в объятиях Терина, то сползла бы на пол. Это как это мертв? Ларик мертв? Да как он так умудрился? Это, наверно, какая-то несмешная шутка. А каких еще от Катьки ожидать? У нее же чувство юмора напрочь отсутствует.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});