— Позвольте, я расскажу вам о нашей Академии чуть больше, — мило улыбнулась госпожа Пигалицева. — Основанная князем Милоновым, Верховным Магом Российской Империи, она по праву считается…
Речь была долгой, пафосной и лишней. Насколько я понимаю очередь учебных заведений за мною стоять не будет, и потому выбора тоже как такового у меня не ожидается. Однако то что данная Академия относилась к совсем другой губернии меня удивило. Исходя из слов баронессы — именно здесь готовили лучших. Причём сюда пытались попасть очень многие представители благородных родов. Даже отпрыски Великих Князей не брезговали. Зачем им я?
В дальнейших речах ответ на этот вопрос нашёлся. Квота. Государь Император обязал академии для благородных набирать каждый год несколько одарённых из сирот. Не набрали — получайте в гости инспекцию с разбирательствами.
А ведь может быть ко мне и правда выстроится очередь? Баронесса была в курсе того, что я уже запечатал зону, и когда она об этом заговорила, то бородатый Мирон медленно похлопал в свои огромные грубые ладони. Без капли издёвки. Получается, ко мне могли отправить своих гонцов и другие Академии. Тут ведь сирота закрывший бронзовую зону. Талант-самородок. Разумеется надо брать.
Вот только учиться мне совсем не хотелось. Пусть я и испытывал некоторые сложности с академическими знаниями. Но передо мною раскрылся огромный мир где не нужно каждый день сражаться с очередным демоном или же делать так, чтобы он сам бился с каким-нибудь невыгодным для меня повелителем. Можно ведь хоть немного расслабиться, вместо того чтобы теперь бороться с гранитом науки? Ненадолго совсем. Я мечтательно улыбнулся. Баронесса истолковала это по-своему, с ещё большим пылом расхваливая свою академию. Условия были неплохие. Отдельная комната со своей ванной комнатой. Лучшие преподаватели Российской и Персидской империй. Современные восточные и западные методики. Огромный парк вокруг кампуса академии. Хорошая стипендия. Связи!
Баронесса несколько раз выделила эти «связи». Ну, наверно, кому-то это было важно. А мне не очень. Я умею справляться и без них. Да и начинать нужно с малого. Тверская губерния далеко и там концентрация аристократии значительно выше. Поначалу мне это будет только мешать.
— Спасибо, но я вынужден отказаться, — сказал я, вежливо дождавшись пока Пигалицева не выдохнется. Глаза её округлились. Мирон кашлянул в бороду с удивлением.
— С вашим талантом вы теряете столько возможностей, — ахнула баронесса. — Без должной огранки он останется лишь камнем. Дорогим, но… Не торопитесь, Илья! Не торопитесь. До конца августа ещё есть время. Прошу вас, дайте себе шанс.
Ну… Конец августа… Сейчас у нас июнь. Время ещё есть. Тем более скоро должен закончиться ежедневный учебный процесс и я, наконец, смогу разобраться с местными делами. О, а ещё ведь в октябре будет интересненькое.
Она вручила мне визитку, заглянула в глаза, накрыв мою ладонь своей.
— Вам у нас понравится, — сказала баронесса. — Не отказывайтесь сразу. Почитайте о нас, о других академиях. Мы будем ждать.
Щеголь скривился. Надо его как-то наказать. Как-нибудь пожестче. Я не то чтобы мстительный и злопамятный, но… Да, мстительный и злопамятный. Но мой учитель, демон-дуэлянт Грайбай Белый, всегда говорил что если память плохая, то записывай. Никогда не забывай обид.
Я и не собирался.
— Господа, — широко улыбнулся я. — Могу ли я вернуться к занятиям? Скоро итоговый экзамен и…
— Да-да, конечно. Конечно, — закивала баронесса. Мирон протянул ладонь, прощаясь. Руку щеголя на этот раз не заметил я. Подмигнул ему, насладившись багровым возмущением юнца, и вышел из кабинета директора. Меня ждала учёба.
* * *
Санкт-Петербург. Близ Исаакиевского Собора.
Седовласый мужчина сидел за стоиком с самым лучшим видом на золотые купола Собора утопающие в зелени каштанов. Расслабленно наслаждаясь бокалом сухого крымского вина, он ленивым и сытым котом обозревал окрестности. Накинутая иллюзия чужой личины (надо сказать запрещённая для использования в Российской Империи) укрывала его от излишних вопросов и ненужного внимания. Охрана вела себя незаметно и если не искать её специально — ничто не выдавало высокого положения праздно отдыхающего человека. Город шумел. Город радовался солнцу и лету. Всё шло так как должно идти для обывателей.
Седовласый выбирался в столицу нечасто, предпочитая проводить время в загородной резиденции на берегу Финского залива. Однако иногда спускался и до городских радостей, когда уставал от постоянных приёмов, балов и довольно скучных развлечений высшего общества. Или же когда необходимо было назначить встречу и переговорить с особенным людьми.
Одного из них он сейчас и ждал.
Человечек возник будто бы из пустоты. Должно быть и охрана всполошилась, но мужчина лишь поставил бокал с вином на стол, давая тем знак, что всё в порядке. Серолицый гость плавно сел на стул напротив. Ничем не примечательный прохожий. Такого забываешь через минуту после того как расстанешься. Однако для седовласого это была невероятно важная персона.
— Всё готово, — бесцветно сказал гость.
Седовласый кивнул.
— Я прошу прощения ещё раз, — промолвил серолицый. Достигнув степени грандмастера — он всё равно откровенно нервничал в присутствии господина, пусть и служил тому много лет. Проклятье, да их связывало кровное родство, но… Он всё равно нервничал.
— Если ты исправил ошибку то волен и не просить прощения, — тихо произнёс седовласый. — Ты всё подчистил?
— Конечно, господин.
— Кто это был?
— Лавровы. Слабенький местечковый род, без титулов. Я устранил их всех.
— Как я и думал — расходный материал. Ты выяснил чей приказ они выполняли? — седовласый пошевелился, пригвоздив взглядом гостя.
Тот поёжился. Ему было очень некомфортно.
— Увы… Я был убедителен, но увы, господин. Они предпочли умереть.
— Значит не очень убедителен. Твой наблюдатель мёртв?
— Да, она понесла заслуженное наказание, раз не справилась с задачей. Даже не сообщила о том что в её интернате проявился дар… Я настаивал прежде, что это чрезвычайно важно. Несколько раз. Но… Это в прошлом. Я всё решил.
— Они попытались убить его в первый же день, — покачал головой седовласый. — Они сделают это ещё раз.
— Должны ли мы продолжать, господин? Всё же… Если кто-нибудь узнает о протекции такого уровня. Если ваша супруга узнает…
— Откуда бы им узнать, Бес? — холодно спросил седовласый. — У кого хватит дурости даже заикнуться об этом? Уж не у тебя ли?
— Нет, конечно, нет, — замотал головой серолицый. — Простите, господин.
— Я хочу знать откуда Лавровы о нём узнали. Мне нужны не исполнители, Бес, а те кто стоят во главе. Организаторы, лаш и. Следи за ним и ищи моих врагов. Справишься?
Серолицый торопливо закивал. Раз уж с уст господина сорвалось чжунгское ругательство — то значит он крайне недоволен.
— Ищи, — седовласый сделал жест пальцами, отправляя грандмастера прочь. Снова взялся за бокал.
За судьбу внебрачного сына он не слишком переживал. Никогда его не видел. Никогда не следил за ним лично. Да, его мать была прекрасной женщиной, но связь их должны была остаться тайной на века. Во благо семьи. Во благо рода.
Он лишь выполнял последнюю волю своей любовницы. И его очень тревожило, что об ублюдке знал кто-то ещё. Кто-то готовый на убийство его непризнанного сына, тем посягая на его кровь. На его род. Кто-то, чьего имени седовласый пока не знал.
Он пригубил вино, глядя на золото Исаакия. Щелкнул пальцами, подзывая официанта, который уже через пару секунд почтительно склонился рядом.
Хотелось омаров.
Глава 8
На следующий день с утра ко мне заявились представители Уральской академии. К обеду с урока сдёрнул представитель Западно-Сибирской, имени Бестужева. И только в пятницу к вечеру до приюта добрался затюканный и уставший посыльный из опочкинского интерната для одарённых. Час езды на машине и только сейчас он соизволил меня навестить. Из Западно-Сибирской пару дней ехали и то раньше прибыли. Негодую!
