и удобной коляске, будет мешать их болтовне властным и оглушительным криком. Тополя качались от ветра, обнажив корявые черные сучья, дни тонули в ранних сумерках.
Приближался день рождения, но вспоминать о нем ей не хотелось.
Как-то в воскресенье она проснулась очень поздно – накануне вечером долго пришлось утешать плачущую после очередной ссоры с Олегом Лелю.
Карина понежилась в постели, обдумывая, чему посвятить выходной день. Сегодня они с Лелей собирались посетить открывшийся неподалеку торговый центр – он работал без выходных, там была целая секция товаров для беременных и грудников. Этим можно было заняться до обеда. А после…
Так и не придумав ничего определенного, Карина встала, не спеша приняла душ, а затем в отличном настроении занялась приготовлением любимого утреннего блюда – яичницы-глазуньи с колбасой, сыром, помидорами и томатной пастой. От этого приятного занятия ее отвлек телефонный звонок.
Карина взяла трубку и услышала далекий, ставший незнакомым Веркин голос. Они не разговаривали почти полгода.
– Привет, – весело застрекотала подруга. – Узнала хоть?
– Узнала. – Карина с трудом заставила себя включиться в разговор. Общаться с Веркой ей совершенно не хотелось.
– Как поживаешь? Я не звоню, так ты и вовсе пропала! У тебя ведь день рождения на носу – не забыла?
– Да ну его, – недовольно произнесла Карина. – Не хочу и вспоминать. Чего в нем хорошего?
– Как это «чего хорошего»? – возмутилась Верка. – Тебе дай волю, ты и разговаривать перестанешь, и из дому не будешь выходить. Так под лавкой и просидишь… Ладно, не злись, – миролюбиво произнесла она, услышав в ответ напряженное молчание. – Послушай лучше, что я придумала. Ведь это будет пятница? Так вот, вечером мы приглашаем тебя в кафе.
– Кто это мы?
– Ну я, Сережка, Жоржик, Анечка Мухитдинова и Саша.
– Саша? – переспросила Карина. – Не знаю даже. У нас что-то разладилось в последнее время. Может, он вообще занят?
Занятость Саши была хорошим предлогом, чтобы отказаться от Веркиного предложения. На следующую пятницу у Лели был талончик к гинекологу. Их участковая врачиха слыла самой стервозной на всю женскую консультацию и обращалась с беременными очень грубо. Леля, и так ставшая словно обнаженный нерв, опасалась вступать с ней в споры. А Карине казалось, что врачиха недостаточно внимательна, не обращает внимания на низкий гемоглобин, мелкие недомогания, скупится выписать лишние витамины.
В эту пятницу Карина твердо решила сходить с Лелей на прием и поговорить с врачом самолично. Ну что поделать, если ей это гораздо приятнее, чем вечеринка в кафе со школьными друзьями? Однако не тут-то было.
– Саша сможет, – радостно заверила Верка. – Я ему на работу звонила. Он обеими руками за.
Ох уж эта Верка! Она всех вокруг считала своими друзьями, даже тех, кого видела один раз в жизни. Без сомнения, она могла позвонить кому угодно, если речь шла о дружеском сборище.
Карина поняла, что отступать некуда, придется говорить правду.
– Верочка, спасибо, но ничего не получится, – мягко, но непреклонно сказала она подруге.
– Почему не получится? – не поняла та.
– У меня в этот день дела.
– Ну, так отмени их, в честь дня рождения! – потребовала Верка. – Ведь мы все соскучились по тебе. Хотим тебя видеть, устроить праздник!
– Спасибо, – растроганно сказала Карина. – Но я не могу отменить. Это очень важно.
– Ты завела себе кого-то? – ахнула Верка. – Я угадала?
– Да брось ты. – Карина искренне расхохоталась.
– Тогда что же?
– Ну просто… надо помочь соседке, – нехотя выговорила она.
– Соседке? – быстро переспросила Верка, и в голосе ее послышались металлические нотки. – Так ты из-за соседки?
– Ей нездоровится. – Карина чувствовала, что оправдывается, и ее это очень злило. – Я должна помочь, кроме меня, у нее никого. Муж работает с утра до ночи.
– Слыхала я о твоих соседях, – неприязненно произнесла Верка, – Саша мне все о них рассказал.
– Что – все? – напряглась Карина.
– Как они тебя поработили и ты уделяешь им все свободное время. По-моему, ты сошла с ума!
– С какой это стати? – возмутилась Карина.
Вот оно, начинается! Снова Верка пытается поучить ее жизни. А Саша хорош гусь: обиделся, что они с лета толком не видятся, и наябедничал ее подруге. Небось вдвоем и придумали этот дурацкий вечер в кафе.
– С такой, – выпалила вошедшая в раж Верка. – Ты живешь шведской семьей! Каринка, это же кошмар, неужели не понимаешь?
Карина почувствовала, как загорелись щеки, точно она получила две оплеухи сразу.
– По какому праву, – начала она дрожащим от гнева, прерывающимся голосом, – ты так со мной разговариваешь? Я что тебе, маленькая несмышленая дурочка, которую можно воспитывать, втолковывать, что ей на пользу, а что нет? В чью жизнь можно вторгаться безо всяких церемоний? Вот уж не предполагала, что лучшая подруга должна исполнять функции судьи! Я просто не желаю больше тебя слушать! – Она бросила трубку на рычаг.
Через секунду телефон зазвонил опять.
– Ну что ты, Кариша! Не сердись! – В голосе Верки слышалось раскаяние. – Я же вовсе не хотела тебя обидеть. Не хочешь – как хочешь! Никто насильно не собирается тебя тащить.
– Благодарю, – язвительно ответила Карина.
– Я просто беспокоюсь о тебе, – мягко проговорила Верка.
– Не беспокойся! Я взрослая девочка. Михаил Юрьевич Лермонтов к этому времени уже погиб на дуэли, написав все свои бессмертные произведения.
– Хорошо, хорошо, – согласилась Верка, – я тебе еще позвоню. Ближе к делу. А пока – адью!
– До свиданья.
Карина повесила трубку. Настроение было безнадежно испорчено. Ей вдруг стало ясно как божий день, что Верка абсолютно права.
Кем она стала? Старой девой, приживалкой при чужой семье! Как она могла докатиться до этого – молодая, красивая, образованная, талантливая? Почему, вместо того чтобы жить полной жизнью, любить, быть любимой, рожать своих детей, работать на интересной работе, она заперла себя в четырех стенах, похоронила в музыкалке, дала себя сожрать школьной администрации и лелеет надежду растить чужого младенца? Как она могла так с собой обойтись?
Ее душили слезы досады – самые горькие, тяжелые и безотрадные. За прошедшую юность, не принесшую ничего, кроме разбитых надежд и разочарования, за бесцельно уходящую молодость, за никому не нужную красоту.
Что проку в ее заботе о Леле? Та – счастливица, рядом с ней любимый человек, скоро она станет матерью и испытает все то, что никогда не придется самой Карине! И не она должна утешать Лелю, а, наоборот, совсем наоборот!
Она судорожно вздохнула и вытерла глаза.
Вера права: с этим пора покончить, и немедленно. Прямо сегодня, сейчас!
Карина решительно разбила яйцо в сковородку. Позавтракав, она накрасилась с особой тщательностью, а затем облачилась в лучший свой наряд: облегающие брюки
