…Однако вскоре мне пришлось прервать увлекательный процесс познания чужой цивилизации Обстоятельства снова ввергли нас водоворот повседневной жизни».
Острова Отдыха
Если бы моим друзьям, оставшимся на Земле, сказали, что Виктора Андреева какие-то гриане признали слабоумным, они немало потешились бы надо мной. Но это было действительно так. Своё окончательное решение жёлто-синие приняли на десятый день.
Собравшись в кружок, они бесстрастно кивали головами в такт словам своего вожака — красноглазого Люга, который гак долго мучил меня: по четырнадцати-шестнадцати часов в сутки вбивал мне в голову знания, которые мной почти не воспринимались. Я с отвращением вспоминаю улиткообразные электронные аппараты, которые «обучали» меня. Надо признаться, что жёлто-синие очень искусно вызывали резонанс биотоков в моём мозгу от колебаний биотоков своего мозга.
Если бы у меня было большое желание, я мог бы многое понять из преподносимой «науки». Но я, с непонятной даже мне самому настойчивостью, противился их воле.
После совещания красноглазый Люг холодно сказал мне:
— Вот что, полудикий… Твой мозг недоразвит. Мы передаём тебя биопсихологам Высшей Ступени Познания. Там — твой собрат. Может быть, он поможет тебе понять нашу науку.
— Вот это — правильное решение! Конечно, надо в Высшую Ступень! — радостно восклицаю я и бросаюсь к Люгу, чтобы пожать его холодную руку.
Тот бесстрастно отворачивается, не поняв порыва благодарности, и отдаёт приказание. Меня усаживают в «лифт», и через две-три минуты чёрно-белого мелькания стен я уже обнимаю академика Самойлова. Он смешно отмахивается от меня, уткнувшись носом в груды микрофильмов, лежащих перед ним. Он страстно увлечён своим делом.
Даже немного обидно…
Академик слегка изменился. Во взгляде нет прежней теплоты. Вернее, он какой-то отсутствующий. Грианские «науки» полностью поглотили его. Вот и сейчас, спустя пять минут после встречи, он уже забыл обо мне, так как автомат-библиограф подал ему очередную партию «запоминающих» кристаллов.
…Снова изматывающее душу «обучение» по рациональной системе. Только ещё худшее, чем у красноглазого Люга. В довершение к резонансу биотоков, от которого буквально раскалывается голова, грианин со шрамом на птичьем лице воздействует на мои нервные центры особым аппаратом. Ощущение, правда, довольно приятное: в тебя как бы вливают бодрость и работоспособность. Но я всё равно почти ничего не усваиваю. Вот грианские астролёты и их астронавигацию я стал бы изучать с удовольствием.
А Петр Михайлович, наоборот, жадно впитывает грианскую науку, как губка воду. Он не знает усталости. У него дьявольская работоспособность!…
Начинаю серьёзно подумывать о том, как бы вырваться из этой новой «школы». Сегодня случайно подслушал разговор двух биопсихологов о каких-то подводных грианах. Вероятно, это потомки древних рабов, о которых мне вскользь сообщил академик. Но где они? Как их найти? Или это те же гриане, что и операторы в Телецентре? Я осторожно завожу разговор с академиком.
— Пётр Михайлович, вам не надоело в этой школе? Неплохо было бы совершить поездку по Гриаде…
Академик отрывается от микрофильмов и удивлённо смотрит на меня.
— Какие там ещё поездки? — сердито спрашивает он, — Надо спешить… Тут не хватит и двух жизней, чтобы познать хотя бы десятую часть…
— Считаю, что это не наша задача, — возражаю я. — - И вообще-то пора бы собираться в обратный путь…
— На чём?
— На грианском астролёте!… Надо разыскать подводных гриан и просить у них помощи…
Пётр Михайлович укоризненно качает головой:
— Думаешь, я не хочу вернуться на Землю? Для чего тогда терпеть их «эксперименты»? Ради прогресса земной науки я готов работать круглые сутки.
Он постепенно мрачнеет:
— А к подводным грианам не так-то легко добраться. Ведь их существование наши «хозяева» держат в строжайшем секрете. Подводные гриане не имеют доступа в города-цирки. И лишены главного — знаний. Они придатки к механизмам. У них нет ни желаний, ни стремлений. Они даже не могут осознать, в каком ужасном положении находятся. Трудно сказать, как их сделали такими. Возможно, вместо соответствующих мозговых центров, у них вмонтированы микрорадиоприёмники и передатчики. Подводные гриане беспомощны, как младенцы, на их помощь бесполезно надеяться. Когда-то они позволили лишить себя доступа к знаниям. И теперь пожинают плоды…
Я молчу, подавленный услышанным. По-новому смотрю я теперь на всех этих оранжево-жёлто-синих. Вспоминаются ледяные глаза Элца и Югда. В душе поднимается волна ярости и возмущения. Как можно так бесчеловечно лишить целый народ радости творческой жизни?!
***
Сегодня вечером Самойлов сумел убедить человека со шрамом, что для полного успеха экспериментов нас необходимо ознакомить с некоторыми сторонами жизни современных гриан.
— Завтра нам покажут «рациональную» систему обучения в грианских школах, — сказал он мне. — Может быть, это тебя заинтересует больше, чем наука красноглазого Люга.
…И вот мы в учебном зале, где царит абсолютная тишина. За низкими столиками сидят тысячи малышей. Им не более пяти-шести лет. На возвышении перед огромным чёрным экраном стоит преподаватель. В такт его монотонному голосу на экране вспыхивают слова и символы. Пётр Михайлович долго всматривается в эти символы и вдруг издаёт возглас удивления:
— Так ведь он излагает малышам анализ бесконечно малых величин, который у нас начинают научать только в высшей школе! А что же тогда преподают в грианских институтах?.
— Во втором цикле познания начинается математика пространства-времени… Далее идёт наука о восприятии четырёхмерности и кривизны Великого Многообразия, — говорит человек со шрамом, который неотступно следует за нами. Он продолжает «изучать» пас с помощью переносного прибора. — Вторая ступень обучения готовит гриан для работы в Обществе Познавателей.
— Восприятие четырёхмерности мира и кривизны пространства-времени?! Это вам доступно?! О, это надо записать. — И Пётр Михайлович включает портативный магнитофон.
Мелодично прозвучал гонг, возвестивший о перерыве. Я ожидал, что сейчас раздастся разноголосый детский гомон и маленькие гриане взапуски побегут играть. Но вместо этого дети, как по команде, бесшумно встали и без единого возгласа перешли в соседнее помещение. Заглядываю туда. Это спортивный зал. С бесстрастными лицами школьники выполняют различные упражнения: они размеренно и методично перебрасывают какие-то белые цилиндры (очевидно, мячи).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
