Это хорошо было бабушке Даше, которая всю жизнь прожила в деревне и родила двенадцать детей. Правда, в живых осталась только половина. Людмила помнила, что носила баба Даша множество юбок, но ходила без исподнего и, коли, приспичит по малой нужде, она могла остановиться среди улицы и расставить ноги. А каково в заграничной поездке? Не бросишь же товар, не отлучишься. Терпи, мать, терпи, казак, атаманом будешь!
Главное, воля к победе!
Воля волею, коль сил невпроворот, как пел Высоцкий…
Так бывало, что не всегда они могли поехать за товаром всем коллективом – то наследник приболел, то мать просит помочь на даче и как-то естественно поехавшие привозили товар и на долю оставшегося.
Людмила не сразу, но заметила, что Сергей все чаще под тем или иным предлогом сачкует и выдерживала двойную нагрузку ради любимого мужчины, ради своего настоящего…
За себя и за того парня…
Окончательно ее доконала поездка, в которую Сергей порекомендовал взять на продажу… швейную машинку. Советские женщины времен застоя хорошо помнят это изделие Подольского завода. Внешне красиво упрятанное в деревянную коробку с ручкой. И совершенно неподъемное из-за чугунной станины.
Естественно, Сергей попросил Людмилу прихватить еще одну машинку на свою долю. А сам не поехал.
Вот тут она и надорвалась.
Людмила вернулась из поездки и попала к врачам. Диагноз – опущение матки.
Это был уже не знак, это был сигнал бедствия – неладно в Датском королевстве! И казна не принадлежала королеве, казна служила обычным общаком.
И Людмилу словно озарило – а ведь она пашет за… сейчас посчитаем, за Гришу, за Сережу, за его жену, за его дочку и… за себя. Только одна пятая часть – за себя. Ну две пятых, за свою семью, но три пятых…
Ценой своего здоровья.
Такая подучалась арифметика.
К тому же давно наступило охлаждение между женщиной по имени Людмила и мужчиной по имени Сергей. Далеко в прошлом светил яркий костер их любви. Некогда яростно полыхавший, он постепенно угас до пепелища, под которым тлели, конечно, угли воспоминаний…
И Людмила решилась на «развод».
Разговор состоялся и оказался совсем не таким болезненным, как ожидала Людмила.
Просто Людмила сказала Сергею, что ее товарка по первым поездкам предложила перейти на оптовую торговлю, для чего освоить Китай. Для этого надо объединить капиталы.
Сергей не нашел ничего привлекательного в этой идее для себя. И они поделили с Марией общак – деньги, товары, места на рынке…
Что еще они разделили?
Совместную жизнь.
Дальше каждый пошел своим путем.
Так Людмила опять осталась одна.
Один на один с рынком.
С этим монстром, который, как живой организм, пуповиной своей связан с экономикой, с ее кровью – деньгами, а, значит, и с жизнью людей.
Как давно это было – первый рынок Людмилы. Когда привезла она три куртки и пошла продавать их к «Детскому миру». Какая была стыдоба! Краснела, тряслись руки, прокляла все на свете.
Не то, что сейчас.
Людмила, привычно проходя по рынку, по его рядам, видела в каждой ячейке не просто арендатора места, а судьбу. Многих своих коллег она знала лично.
Кого только не вынес поток жизни на остров «Рынок»!
Однажды Людмила даже встретила монаха, который закупал в Закарпатье сушеные грибы, которые в Мурманске стоили намного дороже.
Вот стоит, улыбаясь Людмиле, столь мало похожая на продавщицу милая интеллигентная женщина. Муж ее служил в Анголе. Несколько лет прожили они в Черной Африке, так называют область влажных тропиков, где кишмя кишит всякая зараза. В том числе и на двух ногах. Спали супруги с автоматами под кроватью. А когда вернулись, ничего не привезли кроме «березовых» чеков, была такая странная валюта в СССР. Прожорливая инфляция съела, не поперхнувшись, накопленное. Тут еще муж вдруг заболел неизвестной африканской дрянью, стал инвалидом, вот и пошла его жена на рынок.
Издалека видна на рынке голова Леши Крутова. Словно шаровая молния повисла в воздухе – такая рыжая, такая огневая.
Леша Крутов.
Все так и зовут его «Крутой». Тоже продавцом служит, хотя продавец из него никакой, неинтересно ему вторым номером работать.
Ему размах нужен. Он понимает, что на стакане семечек принципиально много не заработаешь. Даже если у тебя этих семечек целый мешок.
Башка его рыжая варит горячий суп из потрошков обыденности – такую комбинацию придумает, что пальчики оближешь. Правда, все стратегические проекты, как вампиры, как кровососы, требуют денег.
Деньги – кровь!
Много крови нужно, если хочешь стать хозяином рынка.
А вот денег у Крутого как раз нет.
Когда-то Крутой тоже ездил в Турцию, как челнок. Тогда таможня была слабая и он стал подкладывать золотишко в карманы купленной одежды. А золото тогда шло на ура. Через год открыл свой ювелирный магазинчик на Садовом кольце, потом второй. Дело пошло. Его приметили. Пришла к Крутому бандитская «крыша». Отобрала и магазины и квартиру. И решил он переждать, пересидеть плохие времена на рынке. Так и сидит, так и ждет…
Правда, времени не теряет.
Но уже как мужчина.
Рядом с Крутым, за его спиной маячит его подруга по рынку – Анька. По прозвищу «Анька-пулеметчица». Может, от того, что говорит быстро. И решения она с мужем принимала быстро. Не подумав.
Муж Аньки, Герасим – бывший пожарник. Они тоже в свое время записались в челноки. И решили, зачем мучиться и возить из Турции по малу, когда можно привезти сразу много. Заняли солидную сумму долларов и привезли то же, что и обычно возили. Кожу. А мода на кожу как-то поутихла. Аренда съела остаток денег, а товар не продавался. Продавалось другое. Тогда они опять заняли деньги и привезли другое, а другое не продавалось совсем. Чтобы вернуть кредит, пришлось продать трехкомнатную квартиру в хорошем районе и купить двухкомнатную в Капотне. У черта на рогах. Потом продали и двухкомнатную и купили домик в деревне.
Еще говорили, что детям свежий деревенский воздух полезней городского. А оказалось, что в деревне жить гораздо труднее.
И вернулась Анька на рынок. Людмила тогда арендовала контейнер пополам с Лешей Крутым и взяла она Аньку к себе продавщицей. Анька комнату снимает в Москве, Герасим, муж ее, сидит в деревне и занимается сельским хозяйством. Дети ему помогают. Зато на свежем воздухе.
Полная… идиллия.
Людмила как-то видела Герасима.
И не узнала его. Раньше по рынку ходил интересный мужчина в кожаной куртке, а сейчас брел бородатый нестриженый мужик в замызганном камуфляже и резиновых сапогах с отворотами.
Рынок по сути своей пусть и временная, но огромная коммунальную квартира. Все у всех на виду.
И, конечно, Людмиле доложили, что ее Пулеметчица вступила в связь с Крутым и занимается чуть ли не в открытую любовью с ним на глазах у всего рынка. Как бы ложится и строчит.
В конце концов, Пулеметчица забеременела. Вот к чему приводит нарушение правил техники безопасности на рабочем месте.
И поняла Анна, что надо срочно навещать мужа в деревне.
Где на свежем воздухе родила девочку.
Рыжую, как Крутой…
Может, пожарникам противопоказано и не следует заниматься бизнесом?
Ну, хотя бы во имя тех самых светлоголовых, чернобровых и рыжих, с головкой огненного цвета детей…
Всем им нужен свежий воздух, но не такой же ценой.
А кто ограбил бывшего пожарника?
Оказывается, можно самого себя ограбить, как грабила себя Людмила, работая на две семьи…
Кстати, об ограблении.
В тот день Людмила была приглашена на презентацию фирмы «Нью Траузерс». В пятизвездочном отеле на Олимпийском проспекте. Где стадион тоже давно превратился в рынок. Устроители предусмотрели и показ мод, и вкусные напитки, и небольшой, но ценный сувенир в подарок.
У Людмилы было прекрасное настроение. Его можно было сравнить с тем моментом, когда черно-белый сон становиться цветным. И вот-вот побегут по золотому песку черные крабики… Подобное Людмила испытывала не только со своим настоящим мужчиной, но и когда у нее все ладилось, когда сами собой просыпались в душе стихи, когда она предчувствовала удачу – фирма прелагала Людмиле стать ее дилером на очень выгодных условиях.
Тем более можно было расслабиться, поскольку на презентацию Людмила прибыла не одна, а с личным шофером, Гриша был за рулем.
И тут раздалась трель мобильника. Потом перезвоню, решила Людмила, но мобильник был настойчив.
Звонили с рынка.
И цветной сон оборвала черная обыденность.
Летели на машине через город, как в американских боевиках.
Бегом бежали через рынок.
Ячейка, арендуемая Людмилой, даже внешне отличалась от соседских – сразу видно, что брошена, без хозяйки, как будто вошли в квартиру чужие люди и все перетряхнули. Проделала эту варварскую экзекуцию продавщица, которую Людмила наняла три дня назад.
