Местное население, живущее по соседству, застроило довольно приличный городок из восьми десятков домиков в пределах прямой видимости. Осьминоги снуют по всему мелководью и пляжу словно по Бродвею. Птичек летать стало значительно меньше, доселе миролюбивые осьминоги истребляют их с большим азартом. Охотники уже начали высказывать жалобы и собираются вводить правила отстрела. Большие птички побиты совместными усилиями, а на мелких особей открыта настоящая спортивная охота. После периода, когда осьминоги сами были дичью, начался период осьминогов-охотников. Туземцы ощутили на собственном самочувствии прибавку мяса к столу, и успели по достоинству оценить полезные вещи, которые можно соорудить из остатков птичек. Кости, шкура, жилы и прочие потроха перевели жителей города от патриархального первобытно-общинного собирательства и совместного дележа к зачаткам товарно-денежных отношений. Тут и я со своей оплатой рабочим подсобил, тяну цивилизацию словно мерина под уздцы к развитому капитализму.
Городок построен по принципу древних славянских городищ концентрическими кольцами. Центром служит первоначальное поселение первой троицы энтузиастов. Эти трое стали заметными авторитетами среди остальных. Все идет к тому, что отделившаяся группа формирует новое племя, приверженцы нор в глубине осваивают кратер, образовавшийся после падения метеорита. Маленький политический работник был отозван в основное племя и там пропал из виду среди руководящего звена.
Налаженная работа оставляла много места для отвлеченных мыслей. Одна из них была навязчивой, даже слишком, и вынудила меня на дальнейшее обследование инопланетных посевных площадей. Начавшаяся с панической спешки и боязни не успеть утилизация травы под собственные нужды привела к образованию больших, по сто квадратных метров, проплешин в монолитном ковре отожравшейся в свое время травы. На местах, порубленных штыковой лопатой, образовались рубцы, и трава в нужную сторону развиваться не хотела. Там, где резка производилась лазером, оставались намеки на дальнейшее развитие, но это можно было проверить исключительно временем. В местах подкормки движение к росту было обозначено, но та подкормка, которую мог предложить я, растекалась по всему ковру по удельному соотношению всего массива и конкретной зоны роста, и была практически не заметна. Посевные площади сокращались, образовывая по кругу большие залысины. На километры вокруг базового лагеря образовалась причесанная, мертвая, каменистая зона. Прежде избыточная площадь травы такими темпами могла довольно быстро сократиться. В связи с этим не давала мне покоя мысль найти следы предыдущих мест стоянки экспедиций. Дело медленно, но верно шло к очередной инвентаризации.
Год шестой. Экспедиционный
К экспедиции готовились продуманно и основательно. В первую очередь ставилась задача проанализировать массив ковра по всей его длине. Горизонт горизонтом, а точные масштабы не мешало бы знать. Решение данной задачи предполагает длительное путешествие, в которое оптимально отправляться ранней осенью, конечно соблюдая технику безопасности во всех ее вариантах здоровой паранойи. Мое желание совпадало с молодыми лидерами нашего городка. После совещания установили последовательность действий, которую я позаимствовал из человеческого опыта покорения космических просторов.
Поскольку путешествие предполагается пешим, с учетом того, что подножный корм имеется только у аборигенов, а все мое хозяйство надо тащить с собой, то где-то надо оборудовать стоянку и быть готовым к защите от неприятностей. Все это предполагает большое количество багажа. Было принято решение остановиться на модели дополнительной ступени: идет большой отряд, тащит на себе весь хлам до определенного момента и складирует его на место стоянки со всеми предосторожностями. Освободившийся народ с песнями и весельем возвращается обратно, а более выносливые товарищи топают дальше. Местные предложили совместить вояж с охотой, я не против этой затеи. При таком раскладе осьминоги возвращаются домой не с пустыми руками, гм, щупальцами.
Город может отправить в поход порядка тридцати добровольцев, остается рассчитать под них поклажу. Особенности строения организмов не предполагают ношение тяжестей в рюкзаках и сидорах, но народ спокойно может катить тачки и тележки. Четыре взрослых осьминога вполне могут, держась за колеса, двигать по песку легкий броневичок. Делая поправку на повышенную утомляемость в пути, такие взрослые задачи нам без необходимости, да и вещей у нас на такие объемы не планировалось.
Соорудили пять пластиковых ящиков с глухими стенками по типу контейнера размерами три на полтора метра и высотой в метр. Вылепили пластиковую бочку аналогичного размера. Поставили емкости на цельнолитые колеса большого диаметра. Такая система хоть и напоминала внешним видом обычную телегу, но в погоне за простотой исполнения передние колеса были закреплены наглухо и не давали свободы управления. Простота стояла на первом месте, а труд? А труд, как известно, облагораживал. И того получилось 22.5 куба под сухой товар и 4.5 кубометра под транспортировку воды. Питьевая вода со временем испаряется и портится, значит, расчет пути надо производить под имеющиеся запасы воды.
Занялся планированием. Теоретически вояж мог продолжаться 70 суток, 35 суток туда и столько же обратно. Попробовали прокатить одну телегу на время, скорость составила чуть больше километра в час. Проворачивая щупальцами колеса и периодически отбегая окунуться в воду, четыре осьминога вполне уверенно могли двигать телегу часов восемь с перерывами на заслуженный отдых. С перезакладом на непредвиденные обстоятельства получается по силам рывок на 340 километров. Что-то я перемудрил. Двигать на такое расстояние без прикрытия Модуля слишком рискованно, не взирая на настырное любопытство.
Наступило подходящее время, и с первым днем осени кортеж из пяти телег и одной бочки, толкаемый двумя десятками осьминогов с десятью сменщиками, вооруженными арбалетами, пиками и щитами, ушел вдоль прибрежной линии на восток. Идиллия, солнце уже не палит целыми днями, периодически накрапывает мелкий дождик, народ бодрый, полный энтузиазма, колеса тихо скрипят по песку, периодически юзом снося мелкие барханы. Справа простирается морской кисель, слева - ковер травы во всем своем ядовитом великолепии. А я тут весь в инопланетном прикиде: комбинезон с капюшоном, по совместительству шлемом-респиратором, крутые берцы с неубиваемой подошвой, на поясе по-ковбойски висит кобура с выдуренным у Модуля в поход новым лазером, и в руках свежее отлитая по размеру руки пика вместо посоха. Моисей, ведущий свой народ по пустыне в поисках рая и манны небесной - картина маслом.
Монотонность пути скрашивала небывалая активность членов экспедиции. Одни рыли песок совками в поисках интересных находок, другие стреляли из арбалетов по пернатым, а потом бегали по округе в поиске разлетевшихся болтов, большинство же крутили колеса. Я тоже стрельнул по птеродакликам пару раз чтобы разогнать скуку. Стрелять по птичкам лазера - не спортивно и скучно, посему стыдливо прекратил безобразничать. Еды у аборигенов и без моих стараний с избытком. Вон уже разъевшиеся какие бредут - с одышкой тележки толкают.
В конце концов мы решили переделать и усовершенствовать свои творения. Волшебство рук и... бочка превратилась в карету, или точнее, в кемпинг на колесах. Вода, еда и прочая провизия спокойно разместились в прочих тележках, флягах, канистрах и коробках, благо этой тары под всякую всячину было в достатке. Консервы и сублимированный паек выделил Модуль в качестве личного вклада в бюджет экспедиции. На ночь повозки становились по периметру, по углам которого несли дежурство часовые, все как положено.
Однотипный пейзаж неожиданно закончился на сороковом километре, в этой точке трава уперлась в большой каменистый холм высотой в десяток метров и дальше расти не пожелала. Каменистый холм с отвесными краями надежно перекрывал пляж и служил надежной защитой от поползновений ходящих по земле хищников, появлявшихся с другой стороны пляжа. Так, с одним концом травяного ковра разобрались.
Холм проступал из материка в сторону воды подобно когтю хищной птицы метров на тридцать. Вероятно, в этой зоне мои телеги с продуктами и водой скроются с верхом под морской гладью. Так, остановка, дальше не едем. Однако любопытство - такая вещь, которую тяжело остановить. Поскольку утро вечера мудренее, угомонились до первого луча солнца и залегли спать. Обоз оставлен под охрану, самые нетерпеливые пошли в обход по воде, я пока лазером прорезаю в холме ступеньки для удобства дальнейшего передвижения. Если есть возможность обеспечить комфорт и безопасность, зачем из себя альпиниста строить? Надо было все-таки наше любопытство синхронизировать, но расслабились в своей огороженной травой вольере.
