Жители северо-западного побережья Папуа считают, что души их предков обитают на ветвях деревьев. Поэтому они развешивают на них лоскутья белой или красной одежды числом семь или делимое на семь, а также корзины с пищей, что считается подношением духам.
В Корее души женщин, умерших у изголовья ребенка, обитают на деревьях.
С незапамятных времен в Китае на могилах сажали деревья, в особенности кипарис и сосну, которые якобы укрепляли души умерших и спасали тело от загнивания. Такие деревья считались более жизненными, чем другие и часто отождествлялись с душами мертвых. У входа в каждую деревню мяо-киа стоит святое дерево, в котором, по мнению местных жителей, живет душа их первого предка, которая «заведует» их судьбами.
Одна набожная пара, Филемон и Бавкида, однажды сидела у своего дома, когда к ним подошли два человека и попросили их приютить, сказав, что в остальных домах города им было в этом отказано. Гостеприимные хозяева согласились их принять, а на следующее утро эти двое, которые на самом деле были богами Зевсом и Гермесом, взяли их с собой на холм, откуда они могли видеть уничтожение города наводнением, и лишь один их дом оставался в целости, превратившись в великолепный храм. Когда же боги спросили, что они желают, они попросились служить в этом храме жрецами и быть вместе после смерти. Их просьба была удовлетворена, и однажды, когда они стояли у храма, они внезапно превратились в дуб и липу.
Когда Фаэтон, неосторожно управляя колесницей бога, был низвержен негодующим Зевсом, он упал в реку Эридан. Его сестры, Келиады, стоя на берегу реки, видели его падение и стали рыдать. Здесь же на месте они были превращены в тополя. Говорят, что их слезы до сих пор текут и, касаясь вод реки, становятся янтарем.
Плутон или Аид был сильно влюблен в одну нимфу, и после ее смерти на Елисейской равнине вырос Белый Тополь.
Некогда, в мифические времена Аполлон был влюблен в двух красивых юношей, называвшихся Кипарисом и Гиацинтом. Однажды Кипарис убил по неосторожности своего любимого оленя и, огорчившись, стал чахнуть до тех пор, пока бог, сжалившись, не превратил его в кипарисовое дерево. Согласно другой легенде, касающейся происхождения кипарисов, до того, как стать деревьями, они были дочерьми Этеокла. Богини унесли их в вихре и, помотав их какое-то время, сбросили в пруд. Гея сжалилась над ними и превратила их в кипарисовые деревья. А в третьей легенде говорится о том, как Сильван влюбился в ребенка по имени Кипарис и превратил его в кипарис. Легенду поэт изложил в стихотворной форме:
У Сильвануса была радость — красивый олененок,который был также любимцем здорового мальчика,лежавшего на мягкой траве в укромном уголкев тени прохладной ветвей;и бросил Кипарис злополучное копье не глядя,и случайно убил любимца.Но вскоре он, к горю своему, обнаружил ошибкуи стал оплакивать, когда уже было поздно, смертельный удар,и Сильванус не смог уберечь невинное дитя,и называл горькими словами злой случай,который глубоко расстроил его неутешное сердце.Оно настолько было подорвано печалью и стыдом,что, устав от бремени, растаял в слезах,и на том месте Земля родила и вырастила кипарис.Печалью были рождены первые из них,ну а сейчас их род прекрасныйукрашает дикие места (Porteous, 1928).
Нимфу Питис любили и Пан и Борей. Она же отвечала взаимностью первому, тогда последний, в припадке ревности, сдул ее со скалы, и на этом месте возникла сосна, ставшая любимым деревом Пана. Об этом профессор Макс Мюллер говорит следующее: «Везде в Греции, там, где морской берег, покрытый сосновыми лесами, подобно побережью Дорсет, любой греческий поэт, способный услышать сладкий и жалобный разговор ветра с трепещущими соснами и увидеть разрушения, причиненные свирепым северо-восточным ветром, рассказывал детям о чудесах леса, и о бедной Питис, сосновом дереве, оплакиваемом мягким ветром Пана, и снесенным ревнивым Бореем, северным ветром».
Сосновое дерево иногда называлось деревом Кибелы. Эта богиня, известная также под именем Реи, была сильно влюблена во фригийского пастуха по имени Атис. Она взяла с него обет жить в целомудрии, но он нарушил этот обет любовными приключениями с нимфой по имени Сангарис. Под влиянием угрызений совести он попытался покончить с собой, и Кибела превратила его в сосну, которую она впоследствии лелеяла, оплакивая в ее тени своего неверного любимого. Юпитер, чтобы сделать ей приятное, постановил, что сосна будет всегда вечнозеленой. Овидий об этой легенде говорит следующее:
По-прежнему Рее сосна признательна,Атиса по-прежнему она любит,который, будучи еще человеком,согревал ее сердце,и сейчас, лелеянный, в сосну превращен (Porteous, 1928).
В одной румынской песне говорится о двух любовниках, умерших от любви и похороненных в одной и той же могиле. Один из них стал сосной, а другая — винной лозой, и они продолжали обнимать друг друга.
Сервий говорит о древней легенде, касающейся происхождения миндального дерева. Красивая фракийская царица Филлида влюбилась в Демофонта, сына Тесея и Федры и вышла за него замуж. Демофонта вскоре после его женитьбы вызвали в Афины по причине смерти его отца. Обещав своей жене вскоре вернуться, он этого не сделал, и Филлида, погибая от его явного пренебрежения, превратилась в миндальное дерево, которое греки назвали Филлой. Спустя некоторое время Демофонт вернулся и, узнав о судьбе Филлиды, он подбежал к дереву и обнял его со слезами раскаяния. В этот момент дерево внезапно зацвело и покрылось листьями, что было свидетельством того, что любовь Филлиды осталась неизменной.
Другой миф повествует о том, что когда Ио, дочь короля Мидаса, потеряла своего любимца Атиса, то произошло чудо и из его крови появились фиалки, а из тела выросло миндальное дерево, плоды которого, как символ печали, горьки.
Происхождение миртового дерева объясняют следующим образом. Мирта была дочерью Синираса. Однажды она оскорбила Афродиту, которая в отместку внушила ей любовь к собственному отцу, которого она соблазнила, обставив все так, что он не знал, с кем совершает прелюбодеяние. Когда Синирас узнал о сотворенном, он, возымев желание убить Мирту, погнался за ней с мечом в руке. Он почти настиг ее, но она взмолилась богам, чтобы они сделали ее невидимой. Те, сжалившись над ней, превратили ее в миртовое дерево, а ее слезы стали превращаться в пахучую смолу.
И до сих пор она рыдает,но не роняет слезы зря, ибо в ценных капляхее имя продолжает сохраняться (Porteous, 1928).
От этого дерева спустя некоторое время родился Адонис.
