Вот только пробуждение из-за этого получилось жуткое. Потому что ежи были на самом деле. И они реально умели петь. О гаремах. А к вечеру еще и оказалось, что контролировать их почти невозможно, хотя и не очень хотелось. Что ежи всей толпой ходят следом, хотя и не хотелось. И единственное, что несчастного повелителя ежей спасло от самоубийства — найденное дупло с дикими пчелами и то, что пчелы похитителя меда так и не тронули. Пожужжали возмущенно, конечно, но кусать не стали.
А потом он еще и на село набрел и обнаружил, что понимает его жителей. Непонятно почему.
А о заваленном деревьями овраге и мешке с черепами он никому так и не рассказал. Даже женщинам, у которых в разное время пропали дочери. Ему было откровенно страшно даже вспоминать о том месте. И возвращаться туда он не хотел. Тем более, обладательницам черепов уже никто и ничем не поможет. А сообщников у того мужика не оказалось. Там даже проход к врытому в землю ящику с алтарем постепенно зарос молодыми деревцами и кустами.
— Надеюсь его никто и никогда не найдет, — мрачно пробормотал парень и погладил первого появившегося рядом ежа.
Ежи к нему всегда приходили, стоило только зайти в лес. И те, которые умели петь и явно были неравнодушны к незамужним красавицам, и самые обыкновенные.
Впрочем, после той ночевки в овраге, на него и собаки не лаяли, и волки как-то зимой словно не заметили, и белки с рук ели. Хотя приходили почему-то именно ежи. И заставить сорвать свадьбу можно было именно их. Главное, суметь им объяснить, что делать и что идти надо не в ставшее практически родным село, а в другое, соседнее.
— Приступим, — сказал парень и с комфортом сел на свернутое в несколько раз одеяло.
Разговаривать с ежами следовало картинками, а не словами. И картинки эти надо было представлять как можно четче и ярче. Так до них быстрее доходит. Было время в этом убедиться.
Нужное Льену село находилось у самого болота.
Собственно, на самом деле ему было нужно соседнее, Тихое Болото, но в него заезжать магам очень не рекомендовалось. Там остережная табличка была. Да и в ближайшем к болоту городке об этом постоянно предупреждали. Нет, на свой страх и риск поехать конечно можно было. И селяне наверняка ничего плохого гостю бы не сделали. Вот только потом это обязательно бы узнали какие-нибудь проверяющие, и Льену бы начали выносить мозг лекциями о недопустимых действиях все, кому не лень. А развлекаться подобным образом любили, даже портальщики в почтовых отделениях не гнушались.
В общем, Льен решил сначала съездить в Старое Болото. Тем более, там даже оседлый маг был. Точнее была, лекарка, которой почему-то именно там было удобно проводить загадочные аспирантские исследования. Поговорит с ней, поговорит с селянами, может что-то и узнает. Потому что ловиться поющие ежи почему-то не желали, словно чуяли магию. А сведений об этом нигде не было.
— А зачем тебе ежи? — после некоторых размышлений спросил Дамир.
Они шли по виляющей из стороны в сторону не то широкой тропе, не то узкой дороге. Лошади у Льена не оказалось, он искренне считал, что в здешних лесах от коней больше проблем, чем пользы. Сумка была обтрепанной и плоской, привязанный к ней котелок старый, с почерневшим от нагара дном и с такой вмятиной сбоку, словно котелком кого-то по голове били. Даже плащ по краю успел обтрепаться. Зато сапоги выглядели, как новехонькие, и явно были сшиты на заказ, еще и с вплетением какой-то бытовой защиты, что стоило немало. За одни эти сапоги Вторая Школа Пятилистника вполне могла организовать нормальную практику. А уж если присовокупить меч, явно старинный и из тех, которые очень не любят чужие руки, и кольцо-печатку, которое Льен почему-то носил на веревочке на шее, вместе с другим, женским, из черненого серебра, то наверное и ремонт провести.
В общем, Льен был очень странным свободным магом, и студентусы не сильно понимали, как к нему относиться.
С одной стороны — общались, как с равным, сам же попросил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С другой — было в нем что-то такое, что отбивало желание посмеяться и заподозрить в нем неудачника. Этот если ищет по болотам ежей, значит так и надо, значит это целиком и полностью его выбор.
— Потому что ежи обычно не поют, — сказал Льен, прихлопнув комара.
Комаров, чем ближе к болоту, тем становилось больше. И как здесь постоянно живут люди, парням было совершенно непонятно.
— Понятно, что не поют. Но тебе оно зачем? — повторил вопрос Дамир.
— Это странно. А мне уже приходилось сталкиваться с подобными странностями. На них не обращали внимание, иногда считали выдумками, а потом обнаруживали, что все не так просто. И что тыквы огромными вырастают не по волшебству, и иномирские травы в шкатулке появляются не сами собой, и оборотни появились не из-за того, что кто-то молился правильным богам… В общем, ежи появились не просто так. А возможно, и не сами по себе. Может, здесь какой-то обиженный гений засел и мечтает о завоевании мира. А может, влияние портала сильнее и опаснее, чем всем кажется. Или в болотах незаметно для всех еще один открылся и теперь переделывает местную живность. Ежи запели, а волки могут поумнеть и начать целенаправленно вырезать мешающих им жить людей. Да мало ли.
— Ага, — сказал Дамир и о чем-то задумался.
А Шелест и Ленц переглянулись. Льен, если честно, не очень был похож на человека ищущего подвига и славы. Так что он наверняка чего-то не договаривал.
С другой стороны, на гения мечтающего о завоевании мира он тоже не сильно похож. Ну вроде бы.
— А может, он вообще королевский шпион по борьбе с магическими преступлениями, — прошептал Ленц на ухо Шелесту.
Прозвучало нелепо, но Шелест невольно стал наблюдать за Льеном, подмечая все больше странностей. Или придумывая их себе. Шелест не был уверен.
Село, которое на карте находилось всего в пальце от того места, где они повстречали Льена, все никак не появлялось. Ленц даже заподозрил, что девки, которые на яблочный праздник бегают на ту поляну, на самом деле ведьмы и летают туда на метлах. Но Льен от него отмахнулся и объяснил, что поляна недалеко от Тихого Болота, а не от Старого. И что если бы они пошли не по дороге, а напрямик, то может быть уже бы и пришли. Ну или в болоте увязли. Тут как повезет. На карте болото вообще похоже на чернильную кляксу, щупальцами растянувшуюся во все стороны, а кое-где украсившему лес еще и брызгами. Через одни щупальца вполне можно было перейти, иногда даже не поняв, что это уже болото. В других увязнуть намертво, а то и утонуть. И парни вообще сглупили, что решили в это болото лезть. Хорошо хоть сообразили проводника поискать.
К вечеру село так и не появилось. Зато попалась полянка, на которой и переночевали.
Утро парней тоже ничем не порадовало. Утром на поляну выполз туман, заполз под одежду и стал всячески намекать, что в здешних местах жарко только днем, а вечером, ночью, а особенно утром влажно и мерзко. И что Льен не зря плащ таскает.
Побегав, погревшись у костра, попив настойки из непонятных трав, найденных в сумке у Льена, и даже доев остатки вчерашней каши, компания решила найти все-таки неуловимое село и даже успела собраться.
А вот никуда пойти они уже не успели. Сначала Льен замер в неудобной позе и стал к чему-то прислушиваться. Потом Шелест почувствовал покалывание в кончиках пальцев, словно опять влез в чужую защитку и она предупреждает, что лезть дальше не следует. Ленц, у которого желание язвить и непомерная храбрость чудным образом переплетались с начальной стадией паранойи, с подозрением уставился за ближайший куст и храбро потребовал выходить и сдаваться.
А Дамир, вообще, почему-то вспомнил, что лошади твари пугливые и зачем-то побежал к единственной оставшейся, хотя ни сумок, ни чего-то хоть сколько-нибудь ценного на ней не было.
Лошадь, узрев несущегося к ней человека, явно что-то заподозрила, поняла, что четверо мужчин одной кашей питаться не будут, а из мяса она на этой поляне одна, обозвала людей нехорошими словами на своем языке, взбрыкнула задом и рванула прямо через кусты. Еще и ржала при этом так, словно звала на помощь.
