«Тоска» шла на Новой сцене, и, несмотря на нелепость художественного оформления спектакля, которую петербургская публика не любит (вместо портрета Тоски – гигантский портрет гламурной блондинки с накачанными губами, блестящий линолеумный пол с таким градусом наклона, что артисты едва удерживались на ногах, Скарпиа (Ариунбаатар Ганбаатар, Монголия) в костюме, напоминающем немецкую военную форму начала Второй мировой войны, и сама Тоска в «золотом» эстрадном платье (художник-постановщик и художник по костюмам – Пол Эдвардс, режиссёр – Пол Каран), в зале яблоку негде было упасть, так как Тоску пела Мария Гулегина. В Метрополитен-опере Гулегина исполнила Тоску более 50 (!) раз, и одно это может говорить о том, что Мария – лучшая Тоска «всех времён и народов». А после исполнения ею Тоски в Королевском театре Ковент-Гарден в Лондоне один из британских критиков написал, что Мария – «та Тоска, за которую можно умереть». Я же считаю, что Тоска Гулегиной – партия, ради которой стоит жить, чтобы слышать и видеть её снова и снова, как, впрочем, и все другие в воплощении этой не просто певицы (хотя ох, как непросто это «просто»!), а потрясающей оперной актрисы, равной которой сегодня на мировой сцене нет.
Марио Каварадосси (Нажмиддин Мавлянов, Московский музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко) говорит Тоске: «Красота чудеснейших вещей обретает жизнь лишь в твоём голосе», но это и о Марии Гулегиной тоже. Столько «чудеснейших вещей», сколько дарит публике Мария, мало кто из артистов нашего времени, и не только оперных, способен подарить: «и мастерство, и вдохновенье», пронизывающая насквозь сила чувств, интеллект, искренность, глубина и харизма… И все эти актёрские и человеческие сокровища Мария Гулегина выносит – вбрасывает! – на сцену каждый раз, когда там появляется. Поэтому она – певица не только великая, но и любимая публикой. Заполненные до отказа залы, толпа поклонников и море цветов – постоянные «атрибуты» её выступлений. Выдающийся драматический дар Гулегиной делает спектакли с её участием театром высшей пробы, театром сильнейших эмоций и духовного просветления и даёт страстный и убедительный ответ на затянувшийся в пространстве и во времени вопрос о том, что приоритетнее в опере – музыка или театр. И то и другое в равной степени. Но только те, кто бывал на спектаклях Марии Гулегиной, знают, КАКАЯ это степень. А для тех, кому ещё не довелось, скажу: такая, когда певица не играет, а проживает жизни своих героинь до конца, без остатка и на пределе возможного и заставляет публику проживать их вместе с ней – до слёз, до душевной боли, до седых волос. А разве можно когда-нибудь забыть то, что пережил сам?
«Весь мир – кино!»
«Весь мир – кино!»
Искусство / Искусство / А МУЗЫКА ЗВУЧИТ
22 сентября в Московской консерватории стартует абонемент, посвящённый Году кино в России. На сцене Малого зала консерватории – известные артисты: лауреаты премии Москвы актёр и режиссёр Пётр Татарицкий и Евгения Кривицкая (орган, фортепиано), лауреаты международных конкурсов Сергей Поспелов (скрипка), Рустам Комачков (виолончель), Илья Комачков (контрабас).
«Весь мир – кино!» – наверное, так в наши дни провозгласил бы великий Шекспир. Изобретение братьев Люмьер перевернуло наши представления о времени, преодолело пространство, смешало эпохи и стили, создав визуальное хранилище памяти. Неотъемлемым элементом киноискусства стала музыка: порой мы вспоминаем кадры из фильмов благодаря саундтрекам. Истории любви, геройство и преступления, триумфы и поражения запечатлены в легендарных мелодиях.
В концерте-спектакле «Серенада в солнечной долине», придуманном Кривицкой и Татарицким, прозвучат шедевры кино-музыки в аранжировке для органа, фортепиано, скрипки, виолончели, контрабаса, а также мелодраматические фрески и актёрские монологи на фоне кадров из кинофильмов «Барышня и хулиган», «Солярис», «Смерть в Венеции», «Enrico IV», «Аромат женщины» и др.
Название программы – парафраз на известнейшую киноленту «Серенада солнечной долины» – и обаятельная музыка Глена Миллера станут сквозным стержнем вечера. Прозвучат классические мелодии и саундтреки от Баха до Пьяццоллы, от Малера до Свиридова и Шостаковича.
Сделайте мне ноги! или Обрамление пустоты
Сделайте мне ноги! или Обрамление пустоты
ТелевЕдение / Телеведение / телепоказ
Кондрашов Александр
Теги: телевидение , сериал , Анна Меликян
«Звезда» Анны Меликян осветила Первый канал
Прелесть
Про Гай Германику забыли, как будто её и не было, теперь двигают Анну Меликян. Фильмы этого режиссёра успеха в прокате не имели, но продюсеры, кинокритики, фестивальные жюри (наши, не наши) их нежно любят и неизменно награждают, а Первый канал ещё и показывает, несмотря на то, что рейтинги кислые. Казалось, ведь невыгодно, – зачем? В чём загадка такой «благотворительности» и приязни? Либерального «левиафановского» протеста, что греет душу одноимённой общественности, здесь нет. Сигаревской чернухи, мата и дерьма, столь любезных креативному классу, – тоже (разве что в гомеопатических дозах). Но в «Звезде», как в фильме той же Анны Меликян «Про любовь», о котором мы писали («Под сенью крыл», «ЛГ» № 6, 2016), есть что-то близкое и родное для представителей московской художественной элиты. И корневое для продюсеров Первого канала. Что же угадала талантливая постановщица такого, что объединило лучших из лучших, самых продвинутых из ценителей, а убогих ретроградов-государственников оттолкнуло? В чём заключёна её, так сказать, идеология (если угодно, система опознавания «свой – чужой»), которая заставляет креаклов «голосовать» за Анну Меликян? В чём соблазнительная прелесть?
Безусловно, привлекает изящество, некая летящая акварельность в режиссёрской технике, ненавязчивая манера в ведении повествования, его лёгкость, нежность, воздушность. Некоторая нездешность и заграничность, будто действие происходит не в России, не в Москве, а где-нибудь в ЕС.
Какую же картину рисует талантливая мастерица своей свежей кинематографической кистью? Вроде бы реалистическую: модные приметы времени; кажется, вполне жизненные перипетии в судьбах героев. Меликян выбирает очень хороших артистов и дотошно с ними работает – они замечательно играют. И опытные, и дебютанты – жизненны, достоверны, оправдывают почти все предложенные сценаристами (кроме Меликян это Андрей Мигачёв и Виктория Бугаёва) обстоятельства. Да всё вроде есть, что необходимо для привлечения зрительского внимания, чтобы зацепить и не отпускать. Даже чересчур: и любовные коллизии, и семейные драмы, и гримасы бандитского капитализма, и попытка самоубийства (даже две), и смертельные диагнозы персонажам. А также обнажённые женщины, роскошь олигархических жилищ и нищета съёмных квартир, секс, смертельная тоска, глянцевый успех, тотальное одиночество, грабёжи со взломом и… хеппи-энд. Но есть ли жизнь? И если есть, то какая?
В фильме «Про любовь», который снят позже «Звезды», а показан Первым раньше, всё есть, а вот любви нет. Если только к деньгам. Не удержусь и напомню тамошний характерный финал. Лекторша, «специалист по любви» (Рената Литвинова), оказавшаяся на поверку нимфоманкой, приходит к своему бывшему мужу и квалифицированно разрушает иллюзии относительно его последней возлюбленной, зарабатывая на этом двести тысяч евро. И потом порхает как бабочка по переулкам утренней Покровки, счастливая до чёртиков, с деньгами в сумке и в одном плаще на голое тело. Время от времени распахивает его, показывая свои прелести проезжему скейтбордисту, он обомлевает, и… хеппи-энд. Такая любовь.
Сюжет «Звезды» заверчен тоже весьма искусно и прихотливо. Его перескажу подробно, так как боюсь, что мало кто смотрел фильм до конца. Главная героиня – провинциалка Маша, её играет очень милая и непосредственная грузинская актриса Тинатин Давликашвили – некоторые её крупные планы в исполнении оператора Алишера Хамидходжаева прекрасны. Маша, уже один раз снявшаяся в бессловесном эпизоде какого-то блокбастера (с самим Гошей Куценко!), мечтает стать кинозвездой. Для этого ей непременно нужно… нет, не учиться, не поступить в театральное училище, а решить четыре своих главных проблемы! Ушей (они у неё слишком оттопырены), губ и груди (их практически нет), а также ног (они тоже оставляют желать лучшего – надо, чтобы был «не один просвет, а четыре», но это о-очень дорого). Три первые она решает за счёт мальчика Кости (его трогательно играет Павел Табаков, сын Олега Павловича, – ему, как и всем исполнителям, почти всегда веришь). С Костей Маша познакомилась в клубе, куда она устраивается на работу русалкой. Первая странность: сейчас не 90-е, купающимися девицами в ресторанном аквариуме посетителей не завлекают. Костя – сын богатого человека, замминистра (Андрей Смоляков создаёт объёмный, сложный образ, явно перевыполняя задание режиссёра). Костя убегает из дома, потому что ненавидит Маргариту – сожительницу отца (литовская актриса Северия Янушаускайте играет с большой самоотдачей, беспощадно к себе и своей героине). Она никак не может забеременеть, чтобы наконец женить на себе этого, по-видимому, очень богатого и коррумпированного чиновника. Они живут чёрт знает в каком шикарном доме (отвратителен холодный модный урбанизм – вообще Москва в фильме какая-то чужая, враждебная). Замминистра очень обеспокоен своим здоровьем, каждый день у него начинается несколько по-сорокински: он отдаёт Рите пластиковые баночки со своим утренним калом. Потом Костя подстраивает, что одна такая баночка у Маргариты взрывается в микроволновке… Тут никто никого не любит. Ненавидят и презирают. Любят только деньги.
