— Что это? — спрашивает Царев, когда мы уже поднимаемся в лифте.
Я потратила много часов на составление списка всего необходимого для комфортного детства нашей дочери. Склеивала страницы в единое полотно, сворачивала рулончиком, повязывала бантиком. Ради этого момента — паники в глазах Царева при виде моего бесконечного заказа.
— Да так, кое-какие мелочи, — пожимаю я плечом и подмигиваю улыбающейся Марьяне. Некоторые позиции в список были включены с ее инициативы.
Царев сворачивает рулончик и улыбается нам самой широкой улыбкой:
— Как же я люблю вас, девчонки.
Наша собачонка первой выскакивает из лифта. Обнюхивает дверь квартиры Царева и мчится к моей. Там ей вкуснее пахнет. Тем более дверь гостеприимно открыта. Музыка, голоса, смех, аромат праздничного стола.
У Марьяны глазки загораются, когда она видит гелиевые шары под потолком.
— Это все для меня?! — ахает, напоминая нам о своей операции только приложенной к животику ладошке.
Из кухни вылетает Сенька с полным салатником в руках. Увидев меня, радостно взвизгивает и чмокает в щеку, но при появлении Царева за моей спиной меняется в лице. Чувствую, им долго придется притираться друг к другу. Там патологическая неприязнь. На уровне несошедшихся звезд.
— Есения, поспеши, — торопит ее мама. — С возвращением! Давайте проходите, — зовет нас.
Я раздеваю Марьяшу и веду ее в гостиную, где для нее готов праздник. Иван Григорьевич взрывает хлопушку с конфетти, Яська зажигает свечки на торте, и все дружно просят Марьяшу задуть их, загадав желание.
— Но у меня же не день рождения, — хлопает она ресничками.
— Скажем так, — подключается Яська, наклоняясь к ней, — это твой внеплановый день рождения.
— Ну ладно, — соглашается наша малышка и, закрыв глазки, задувает свечи.
— Ты знала? — шепчет Царев мне на ухо, пока Яська усаживает Марьяшу во главе стола, а Иван Григорьевич ходит вокруг и всех фотографирует.
— Вчера я созванивалась с сестрой. Она спросила, что можно сделать для меня, чтобы я простила ее. Я попросила организовать этот небольшой праздник.
— Ты попросила для Бусинки?
— Тебя это удивляет? — Поворачиваю голову и смотрю ему в глаза. — Она же теперь и моя дочь.
Он облизывается. Надеется, что я соглашусь выйти за него. Наивный.
К нам подходит Кайсаров и протягивает Цареву бумажный конверт.
— Это еще что? — напрягается мой настойчивый ухажер.
Опасается, как бы не очередной список пожеланий. Тихонько смеюсь. Несладко ему будет с двумя блондинками.
— Подарок крестнице в честь выздоровления, — поясняет Кайсаров.
Царев осторожно открывает конверт, вынимает документы и пробегает глазами по содержимому. Показывает мне два нотариальных отказа от прав на Марьяну. От Алины Чайкиной. И от моего отца.
— Как ты их получил? — спрашивает Царев, убирая документы обратно в конверт.
— Какая уже разница? Главное, что эта девочка только ваша. Никто никогда не предъявит на нее права.
Мы все знаем, что так будет лучше для нее. Когда-нибудь мы с Царевым расскажем ей правду. Но не сегодня, не сейчас.
— Спасибо, — отвечаю Кайсарову, мысленно признавая, что маме с ним повезло. Будет как за каменной стеной. И повезло Цареву, что когда-то был его помощником. Наверное, многое в хватке Царева именно от Кайсарова.
— Уберешь? — Он отдает конверт мне, отчего застываю на месте.
— Я?
— Пусть у тебя хранится. Пока не поженимся.
Улыбнувшись, мотаю головой. Забираю конверт и выхожу из гостиной. Вслед за мной выскакивает Яська. Прикрывает рот ладошкой и бежит в туалет.
— Ясь, ты в порядке? — спрашиваю, идя за ней. Мне становится тревожно за сестру.
Подумаешь, поругались немного. Но я по-прежнему ее люблю.
— Нормально, — отвечает она, нажимает кнопку сливного бачка и выходит из туалета.
— Ясь, я за тебя переживаю, — говорю ей, заметив бледность в ее лице.
Несколько дней назад она выглядела гораздо свежее, чем сегодня. Как будто за это время кто-то из нее силы высосал.
— Лиз, я пойду. Посидите без меня. Не будем портить Марьяше праздник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вижу, что ей действительно нехорошо.
— Полежи в моей комнате.
— Нет. Меня ждут, — настаивает она.
Меня одолевает бессилие. Чем я могу помочь, если сама всю жизнь нуждалась в ее помощи? Я так привыкла, что старшая сестра сильнее и мудрее, что поверила, будто ей все по плечу. Видимо, не все.
— Я провожу, — предлагаю ей.
Беру под руку и вывожу в коридор. Поддерживаю, пока она обувается, подаю ей сумочку и провожаю до лавочек у подъезда. С парковки выруливает знакомый черный «Форд Мустанг», с металлическим ревом подъезжает к нам, и пассажирская дверь распахивается.
В полутьме салона вижу мужской силуэт. Черноволосый незнакомец в очках, лениво перекатывает жвачку языком во рту и постукивает пальцем по рулю.
— Боже, Яська, кто это? — произношу в ужасе.
Нас с машиной разделяет не меньше семи метров, но я даже на таком расстоянии кожей ощущаю разрушительную энергию лютого зверя.
Яська тяжело вздыхает:
— Мое проклятие. — Целует меня в щеку и обещает: — Я позвоню. Увидимся.
Так и застываю на месте как вкопанная, беспомощно глядя, как какой-то жуткий тип увозит мою сестру в неизвестном направлении.
— Твоя сестра что, мутит с Девлегаровым? — интересуется появившийся возле меня Царев.
Удивленно смотрю на него:
— Это который Равиль?
— Ты его знаешь? — спрашивает с заметной ноткой ревности.
— Ребровский вскользь говорил о нем, — вспоминаю я.
— Занятный тип.
— В каком смысле?
Царев хмыкает, обращает внимание, что я все еще таскаю с собой конверт, и отвечает:
— Я бы не стал с ним связываться.
Как ножом по сердцу. Смотрю в ту сторону, где исчезла из поля зрения его машина, и нервно вздыхаю:
— Боюсь, Яська уже влипла.
— Это ее дело. Она взрослая. — Царев берет меня за руку и тянет к себе. — Лучше пойдем распаковывать подарки Бусинки. Заодно объявим всем о нашем решении.
— О каком решении? — притворяюсь, что не догадываюсь, о чем он. Заодно отвлекаюсь от проблем сестры, в которые она не хочет меня посвящать.
— Пожениться.
— Царев, я еще ничего не решила, — хихикаю, шуточно сопротивляясь.
Не смущаясь вышедших из дома соседей, он целуем меня в мочку уха и урчит:
— Я все решил.
Блин, как неудобно перед людьми. Еще недавно меня на этом самом месте тискал Валера, а сегодня всем известный Константин Царев.
— Давай не тут, — умоляю я.
— За кого ты меня принимаешь, Лиза? — смеется он. — Кстати, ты с конвертом теперь не расстанешься? Спать ляжешь, а его под подушку?
— Почему бы и нет? Надежно.
— С тобой не соскучишься.
— Кто бы говорил, — усмехаюсь и, подтянувшись на носках, целую его.
— Давай не тут, — передразнивает он, а сам обеими лапами сжимает меня в своих объятиях. — Чувствуешь?
— Как трещат кости?
— Как сбывается желание Бусинки? Она явно загадала, чтобы мы поженились. Значит, ты уже должна думать, какое платье хочешь.
Упираюсь лбом в его грудь, дышу его энергией и сдаюсь:
— Царев, ты неисправим…
Дорогие девушки! История Яси и Девлегарова уже стартовала на сайте. Присоединяйтесь по ссылке https:// /books/syurpriz-dlya-negodyaya))))
Глава 15. Царев
Глава 15. Царев
Фотографии Бусинки — единственная причина, притащившая меня в офис. Рубена на месте, как всегда, нет. Может, напугало мое предупреждение, что приду за манатками. Он теперь меня избегает. Боится в жбан получить. Впрочем, ему лучше вообще никому из коллектива на глаза не попадаться. Контракт с китайцами погорел. Зарплаты платить нечем. Свою неустойку за разрыв отношений я ему перевел, так он с этими бабками и пропал. Лидочка говорит, что ходит слух, будто он свалил из страны. Не удивлюсь.
