Слепой Ио двинул свою кучу фишек через стол, окинул собравшихся свирепым взглядом тех глаз, которые на данный момент находились в комнате, и зашагал к выходу. Несколько полубогов прыснули со смеху. Оффлер, по крайней мере, воспринял потерю отличного тролля с хмурой, хотя и несколько крокодильей, учтивостью.
Последний противник Госпожи передвинул свой стул так, чтобы сидеть за доской напротив неё.
— Господин, — вежливо сказала она.
— Госпожа, — отозвался он.
Их глаза встретились.
Он был немногословным богом. Поговаривали, что он появился на Диске после какого-то ужасного и таинственного происшествия, случившегося на другой Событийной Линии. Все боги пользуются привилегией изменять свой внешний облик по своему усмотрению. Даже перед коллегами они предпочитают появляться, накинув на себя другую личину. Рок Плоского мира, к примеру, выглядел сейчас добродушным старичком с седеющими волосами, аккуратно зачёсанными набок, — такому человеку любая девушка предложила бы стаканчик некрепкого пива, появись этот старичок у задней двери её домика. Человеку с таким лицом сердобольный паренек с радостью помог бы подняться на приступку. Вот только глаза…
Ни одно божество не может скрыть природу своих глаз. Природа глаз Рока Плоского мира была такова, что если с первого взгляда они казались тёмными, то при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это всего лишь дыры. Но поздно, слишком поздно отводить взгляд — эти дыры уводили в черноту столь далёкую и глубокую, что смотрящего неумолимо затягивало в эти два одинаковых озерца бесконечной ночи и уносило к ужасным, кружащимся звездам…
Госпожа вежливо кашлянула и выложила на стол двадцать одну белую фишку, а потом из складок платья достала ещё одну, серебристую, полупрозрачную, вдвое крупнее остальных. Душа истинного Героя идет по более высокому обменному курсу и очень ценится богами.
Рок приподнял одну бровь.
— Только без обмана, Госпожа, — предупредил он.
— Но разве кто может обмануть Рок? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Никто. Однако все пытаются.
— И тем не менее, по-моему, я почувствовала, что ты слегка помогал мне в игре.
— Конечно. Чтобы заключительная партия была приятней, Госпожа. Ну а теперь…
Он опустил руку в свою шкатулку и, достав оттуда одну из фигур, с удовлетворенным видом выставил её на доску. У наблюдающих со стороны богов вырвался дружный вздох. Даже Госпожа слегка опешила.
Ничего не скажешь, фигура принадлежала отнюдь не красавцу. Её детали были нечёткими, словно руки ремесленника дрожали от ужаса перед той вещью, которая обретала форму под его сопротивляющимися пальцами. Она, казалось, состояла из одних присосок и щупальцев. И ещё зубов, заметила Госпожа. И одного огромного глаза.
— Я думала, такие твари вымерли ещё на заре времён, — заметила она.
— Видно, наш общий друг-некрофил так и не решился сунуться в его логово, — рассмеялся Рок.
Происходящее доставляло ему истинное удовольствие.
— Этому чудовищу вообще не следовало появляться на свет.
— И тем не менее, — лаконично ответил Рок и, смахнув кости в необычный стаканчик, поднял глаза на богиню.
— Но, может, — добавил он, — ты пожелаешь сдаться?…
Она покачала головой.
— Играй.
— Тебе есть чем ответить на мою ставку?
— Играй!
* * *
Ринсвинд знал, что внутри деревьев содержатся древесина, сок, иногда встречаются белки. Но не дворцы.
И всё же подушки, на которых он сидел, были определенно мягче, чем древесина; вино в деревянном кубке, который стоял рядом, было гораздо вкуснее древесного сока; да и девушку, которая сидела напротив, обхватив руками колени, и смотрела на него задумчивыми глазами, нельзя было сравнить с белкой. На белку она смахивала разве что некоторой пушистостью.
Высокую и просторную комнату сверху освещал мягкий желтоватый свет, однако источника его Ринсвинд так и не обнаружил. В узловатых, искривленных арочных проёмах виднелись другие комнаты и нечто, похожее на широкую винтовую лестницу. А ведь снаружи дерево выглядело совершенно нормальным.
Девушка была зелёного цвета — телесно-зелёного цвета. Ринсвинд мог утверждать это с абсолютной уверенностью, потому что единственной её одеждой был висящий на шее медальон. Её длинные волосы слегка напоминали мох. Глаза не имели зрачков и сияли яркой зеленью. Ринсвинд пожалел, что в Университете не уделял больше внимания лекциям по антропологии.
До сих пор она не произнесла ни слова. Указав на диван и знаками предложив вина, девушка опустилась напротив и принялась молча разглядывать волшебника, время от времени потирая глубокую царапину на предплечье.
Ах да, дриада настолько тесно связана со своим деревом, что страдает от ран вместе с ним, припомнил Ринсвинд.
— Ты уж извини, что так вышло, — выпалил он. — Это был несчастный случай. Ну, я имею в виду, внизу меня ждали волки и…
— Тебе пришлось залезть на моё дерево, и я тебя спасла, — без запинки подхватила дриада. — Повезло тебе. И твоему другу, наверное, тоже?
— Другу?
— Тому коротышке с волшебным сундуком, — объяснила дриада.
— А, ему… — неопределенно произнёс Ринсвинд. — Да. Надеюсь, у него всё в порядке.
— Ему нужна твоя помощь.
— Это его обычное состояние. Он что, тоже забрался на какое-нибудь дерево?
— Он забрался в Храм Бел-Шамгарота.
Ринсвинд поперхнулся вином. Его уши, ужаснувшись, попытались заползти внутрь головы. Пожиратель Душ! Ринсвинд не успел справиться с потоком нахлынувших воспоминаний — они налетели на него буквально галопом. Однажды, в бытность свою студентом отделения практической магии Незримого Университета, Ринсвинд на спор пробрался в небольшую комнатку рядом с главной библиотекой. Стены этой комнаты были покрыты защитными свинцовыми пентаграммами, и никому не дозволялось находиться там дольше, чем четыре минуты и тридцать две секунды. Двести лет осторожных экспериментов потребовалось учёным, чтобы определить это время…
Он с опаской открыл Книгу, которая была прикована цепями к октироновой кафедре, стоящей в центре испещренного рунами пола, — прикована не затем, чтобы её никто не украл, но затем, чтобы она сама не сбежала. Ибо то был Октаво, гримуар, настолько насыщенный магией, что обрёл собственные неясные чувства. Одно заклинание всё же умудрилось соскочить с потрескивающих страниц и устроиться в тёмных глубинах Ринсвиндова мозга. Это определенно было одно из Восьми Великих Заклинаний, но никто не мог сказать, какое именно заклятие досталось Ринсвинду. Даже сам Ринсвинд не знал этого. Чтобы узнать, он сначала должен был произнести его. Однако иногда он чувствовал, как заклинание незаметно, бочком, пробирается за спиной у его «я», выжидая подходящий момент…
На передней крышке Октаво был изображён Бел-Шамгарот. Он не являлся Злом, потому что даже Зло обладает некоей жизненной силой. Нет, Бел-Шамгарот был оборотной стороной монеты, на которой Добро и Зло составляли всего лишь одну сторону.
— Пожиратель Душ. Его число лежит между семью и девятью; это дважды четыре, — процитировал Ринсвинд, рассудок которого оцепенел от страха. — О нет! Где этот храм?
— В сторону Пупа, в центре леса, — ответила дриада. — Это очень древний храм.
— Неужели ещё остались на свете глупцы, поклоняющиеся Бел… ему? Я понимаю сумасшедших, которые поклоняются дьяволу, но он же Пожиратель Душ…
— Поклонение ему давало… некоторые преимущества. И у того народа, что прежде жил в этих местах, были странные взгляды на жизнь.
— И что же с этим народом случилось?
— Я ведь сказала, он жил здесь прежде.
Дриада встала и протянула Ринсвинду руку.
— Идём. Меня зовут Друэлле. Пойдем со мной, посмотришь на участь своего друга. Это должно быть интересно.
— Не уверен, что… — начал было отнекиваться Ринсвинд.
Дриада обратила к нему свои зелёные глаза.
— Неужели ты считаешь, что у тебя есть выбор? — спросила она.
Широкая, как мощёная дорога, лестница вилась снизу вверх через всё дерево, и с каждой площадки открывался вид на просторные помещения. Повсюду сиял всё тот же не имеющий определенного источника желтоватый свет. Правда, присутствовал ещё и звук, похожий — Ринсвинд сосредоточился, пытаясь дать ему определение, — похожий на отдаленные раскаты грома или шум далекого водопада.
— Это дерево, — коротко сказала дриада.
— А что оно делает? — полюбопытствовал Ринсвинд.
— Живёт.
— Я как раз спрашивал себя об этом. Ну, то есть, неужели мы действительно находимся внутри дерева? Я что, уменьшился в размерах? Снаружи оно выглядело нормальным, и я мог обхватить его руками.
