Лавандовые глаза загорелись от неожиданной радости. Она пришла сегодня лишь потому, что считала необходимым сказать Джеффри правду. Джулия знала, что он рассердится, но молила Господа о том, чтобы их неизбежное прощание было теплым. Наверняка он скажет, что их отношения должны прекратиться, потому что ей так мало лет. А потом, может быть, – она больше всего хотела этого – он ласково скажет, что любит ее. Ах, если бы только она могла жить дальше, зная, что эти два с половиной месяца ее любил такой замечательный человек!
Однако Джулия не надеялась, что Джеффри и дальше захочет иметь с ней дело. А если бы такая надежда закралась в ее сердце, то она, пожалуй, не рискнула бы приехать к нему, потому что был еще один секрет, который она не собиралась раскрывать Джеффри. В нем была причина того, что она не хотела больше видеться с ним, чтобы он не заметил, как меняется ее хрупкое тело…
– Джули! – нежно позвал Джеффри. Он только немного успокоился, увидев радость в лавандовых глазах, но они тут же вновь наполнились страхом. – У тебя есть еще один секрет?
– Да. – Джулия, нахмурившись, задумалась. Она была еще не готова говорить о второй тайне. Но синие глаза смотрели на нее так нежно. И Джулия услышала собственный голос: – Джеффри… я… я беременна…
Ее слова были едва слышны, но они словно громом поразили его, наполнили его сердце нестерпимой болью. Он представил Джулию в объятиях другого мужчины, который дал ей то, чего он бы не смог дать никогда.
Джеффри стал мрачнее тучи, нежность исчезла из его глаз. Глядя на него, Джулия похолодела от ужаса.
Джеффри не хотел их ребенка!
В его мечтах не было места для детей. Теперь она узнала, как ее любимый относится к детям, и это было так больно… Новая боль за невинную жизнь, которая затеплилась в ней, за крохотный живой комочек, который она уже так любила. И застарелая боль за еще одного нежеланного ребенка, за нелюбимую маленькую девочку с лавандовыми глазами, придумывавшую себе волшебные сказки.
Но эта маленькая девочка стала женщиной. И несколько последних месяцев она жила в волшебной сказке любви, у которой чуть было не оказался хороший конец… Потому что Джеффри любил ее, хотел ее… Но ему не был нужен их ребенок…
– Джеффри, прости меня, – беспомощно пролепетала она.
Ее тихий голос на мгновение заглушил грохотавший в его голове гром, но, немного придя в себя, он был поражен внезапно осенившей его догадкой. Джеффри, кажется, понял, почему она пришла попрощаться.
– Ты уходишь от меня, потому что хочешь быть с отцом ребенка?
– Да что ты, Джеффри, его отец ты! – вскричала Джулия. Она не допускала даже мысли о другом мужчине. – В первую ночь, когда мы были вместе, я не предохранялась.
– Я не могу быть отцом ребенка, Джулия.
– Но ты и есть его отец! – повторила она тихо. «Я вижу, что тебе этого не хочется, но от правды не уйти». – Джеффри, у меня не было другого мужчины…
Это признание и ее настойчивость вызвали еще большее раздражение, синие глаза Джеффри сверкали гневом. Как же она пожалела о том, что сказала ему о ребенке! Как было бы хорошо, если бы они просто попрощались! В ее памяти сохранилось бы доброе воспоминание об их любви. Но из его глаз и голоса исчезла былая нежность, и страдающее сердце Джулии уже не надеялось на ее возвращение.
– Мне надо идти. До свидания, Джеффри.
«Пусть идет, – говорил ему разум, когда он наблюдал, как Джулия собирает свой рюкзачок и направляется к двери. – Ей только шестнадцать. Она лжет тебе. Лгала с самого начала и продолжает лгать. Пускай отправляется к своему любовнику. А ты сможешь жить обычной свободной жизнью, сможешь мечтать…»
Взять на себя ответственность за ребенка Джулии и ее любовника было бы сущим безумием.
Но сердце Джеффри молило его о другом: «Ты любишь ее. Она – вторая половинка твоего сердца. Неужели ты сможешь прожить жизнь без нее?»
– Ты любишь меня, Джули? – Его голос остановил девушку. Медленно повернувшись, она подняла на него лавандовые глаза. – Пожалуйста, скажи правду.
– Да, Джеффри. Я люблю тебя.
– Тогда выходи за меня замуж.
– Замуж?
– Да, замуж. Я люблю тебя, Джули. И хочу жить с тобой.
– Джеффри, – прошептала она, ее голос был полон надежды и боли. – Ребенок…
Поборов пульсирующую боль, разрывающую его тело, Джеффри заставил себя улыбнуться.
– Ты мне нужна, Джулия. Ты и твой ребенок.
Твой ребенок… Джулия понимала, что крохотная жизнь зародилась в ее теле из-за того, что она сразу же не сказала ему правды о себе. Но ведь ей так хотелось быть любимой! И это был их ребенок, плод их волшебной любви. Познавший горькие жизненные уроки разум подталкивал Джулию к бегству, чтобы защитить себя и ребенка. Но голос из тайного уголка ее сердца, где зрели ее волшебные истории о любви, уговаривал ее остаться. Потому что даже ее пылкое воображение не могло придумать человека чудеснее Джеффри.
Джулия верила в него. Она верила в доброго, нежного, любящего мужчину, которому с радостью отдала свое сердце. Да, он имел право сердиться на нее за ложь. И, вполне естественно, был шокирован, узнав, что у нее будет ребенок, который… не был ему нужен. Но однажды Джеффри обязательно полюбит своего ребенка, ведь правда? С каким отчаянием Джулия хотела получить ответ на этот вопрос! Увы, его не было. Однако ее любящее сердце подсказывало свой ответ: «Конечно, он полюбит ребенка. А до тех пор любить свое сокровище будешь ты».
– Ты правда хочешь жениться на мне?
– Больше всего на свете.
Джулия хорошо училась в школе. Но для нее было не важно, окончит ли она среднюю школу, поступит ли в колледж. Важнее всего соединиться с ним как можно скорее. И этого Джеффри хотел тоже больше всего на свете.
Как можно скорее, точнее, через неделю, решили они в тот уик-энд, строя планы на будущее. Они поклялись в вечной любви и пообещали никогда не лгать друг другу. И Джулия – с полными надежды, сияющими от радости лавандовыми глазами – прошептала:
– Больше лжи не будет, Джеффри. Я обещаю.
Итак, она пообещала, что больше не станет обманывать его. Потом рассказала ему о своем одиноком, печальном детстве. Джеффри слушал, крепко держа ее в объятиях. Он чувствовал, что любит ее все сильнее, и терпеливо ждал, когда она сделает еще одно признание – ведь Джулия говорила, что у нее не было другого мужчины, кроме него.
Но она так ни в чем и не призналась. Ложь осталась. Джулия лишь заглядывала в его выжидающие любящие глаза, а потом покраснела, потому что взгляд его был чересчур внимателен. И Джеффри не стал настаивать, не стал объяснять, что он просто не мог иметь детей. Не хотел портить тот волшебный день, когда они были заняты любовью и мечтали о будущем.
