— Тут воровать нечего, — сказал Ши, осмотрев пропахшее дубленой кожей помещение. — Зачем нам упряжь, седла или хомуты? Хотя за такую прекрасную уздечку с золотыми бляшками можно выручить ауреев десять… Пойдем дальше.
Конан отдал приказ Обжоре и в противоположной стенке тотчас появилась дыра. Ши осторожно выглянул наружу.
— Неописуемое свинство, — расстроился воришка. — Я перепутал! Этот проклятущий сарай все-таки стоит на задворках парка, до дворца придется идти под открытым небом шагов сто… А там тигры… Эх, невезуха!
— Тигра, как и любое неразумное животное, можно обмануть или напугать, — шепотом сказал Конан. — В крайнем случае, прикажем Пузырю убить зверюгу. Если пройдем до дворца тихо, хищники нас могут и не заметить…
— Была не была, — выдохнул Ши. — Стражи в парке нет, начальник охраны полагается на тигров и не хочет рисковать своими людьми, которые могут попасть на зубок полосатым кошечкам. Рванули?
— Рванули!
* * *
Прежде Конан видел настоящих дарфарских тигров только в зверинце, располагавшемся рядом с Блошиным рынком. Но содержавшиеся там тощие облезлые животные, которых показывали всем желающим за плату, не имели ничего общего с изумительно красивыми тварями, находившимися на службе заморийского протектора.
Вероятно, тигр просто отдыхал, развалясь на травке под окнами дворца. Но вот лучик потайного фонаря скользнул по ярко-рыжей шкуре и усатой довольной морде. Тигр открыл глаза и круглые зрачки, обрамленные изумрудной радужкой, мгновенно сузились превращаясь в две бездонно-черные щели.
Попросту говоря, два авантюриста и округлое летающее существо, которое никак нельзя было заподозрить в принадлежности к человеческому роду, с заячьей быстротой пересекшие пальмовую аллею и колючие заросли цветущего шиповника, наткнулись прямиком на лежавшего у стен дворца могучего зверя. Конан едва не споткнулся о тигриную лапу.
— Фонарь убери… — Ши издал едва слышный стон. — Амулет! Где медальон, тупица?
Зверь величественно возлежал прямо под ногами людей и лениво позевывал. Свет его не раздражал, а если и раздражал, то не слишком.
Конан потянулся было к карману, но вмешательство Пузыря, который наверняка повиновался бы рунному знаку означавшему «Смерть, убийство», не потребовалось.
Тигр очень медленно поднялся на все четыре толстых когтистых лапы, заставив людей отступить, снова зевнул и безразлично ушел в темноту. Появление Ши, Конана и их примечательного спутника зверюгу впечатлило не больше, чем падение на нос дождевой капли.
— В Киммерии я ходил с отцом на медвежью охоту, — несколько отрешенно сказал Конан, провожая тигра взглядом. — Настоящий зверь никогда не будет так себя вести. Твой тигр закормлен до отвала. И не видит врага в человеке.
— Мой тигр? Он не мой, а свой собственный… Ничего себе открытие, — оторопело пробормотал Ши. — Ну конечно, эти животные родились в зверинце, видели людей, скажем так, с младенчества… За ними ухаживают, кормят лучшим мясом, наверняка и шерстку расчесывают. А ночами запросто выпускают погулять, накопившийся жирок порастрясти… Боги незримые, а какие невероятные байки ходят по городу о злобных кровожадных и клыкастых чудовищах, оберегающих дом герцога Амори! Вот тебе и конец легенды… Я уж постараюсь, чтобы слухи о приключении некоей удачливой парочки разошлись по всему Шадизару!
— Хватит болтать, — прервал мечты приятеля Конан. — Мы что, пришли сюда пустыми разговорами заниматься?
— Конечно, нет, — Ши тотчас оживился. — Запомни, о славнейший из варваров Шадизара, сегодня самый замечательный день твоей жизни! И моей, возможно, тоже.
— Это почему?
— Потому, что мы вознамерились сокрушить одну из твердынь немедийского величия. Чего не удавалось никому доселе. Где Пузырь?
— Посмотри наверх.
— А что он там делает? Пускай занимается тем, для чего изначально предназначен — то есть жрёт!
Глава шестая. Цена чести
Твердыня немедийского величия, о которой с такой высокопарностью повествовал Ши, капитулировала менее чем за одну пятую квадранса. Обжора доказал, что ему не страшны никакие преграды — огромные блоки серого гранита из которых был сложен фундамент дворца оказались не прочнее гнилого пергамента. Наклонный лаз оказался довольно длинным, локтей в пятнадцать. Сразу за Пузырем в дыру нырнул Конан, взяв в зубы маленькую лампу, освещавшую дорогу. Ши, извиваясь как ящерица, пополз следом.
— Назад! Быстро назад! — Ши услышал голос киммерийца вкупе с неожиданно появившимся странным журчанием. Тут же погас фонарик и Ши чувствительно получил по лбу пяткой Конана. — Течет что-то!
— Это вино! — Ши моментально распознал запах. — Обжора наткнулся на приставленную к стене подвала винную бочку. Не дергайся, сейчас вино выльется и можно будет двигаться дальше!
Когда двое незадачливых грабителей наконец проникли в подземелье и снова зажгли огонь, выяснилось, что Пузырь действительно повредил гигантскую, в два человеческих роста, винную бочку — вдоль стен было расставлено не менее двух десятков ее собратьев. Теперь в мрачном подвале стоял густой виноградный дух и было почти по колено темно-красной густой жидкости.
— Мечта любого пьянчуги, — сказал Ши, грустно осматривая вымокшую в вине одежду. — Теперь и мечтать нельзя о том, чтобы не оставить следов. Давай выбираться отсюда — если винные пары ударят в голову, мы останемся тут навсегда…
— Лестница и дверь впереди, — Конан указал на каменный всход, возле которого покачивался в воздухе Обжора. Если я правильно понимаю, мы находимся под закатным крылом дворца. То знаешь, где сокровищница?
— Откуда? Будем проверять все помещения подряд. Очень надеюсь, что стража ночами вниз не спускается, хотя кто их разберет…
— Ликторы могут делать обходы, — справедливо заметил Конан. — Тогда нам не поздоровится.
— Не каркай. Без тебя тошно. Давай наверх, у меня уже голова начинает кружиться.
За взломанной Пузырем дверью обнаружился прямой коридор с округлыми сводами. На стенах чадили редкие факелы.
— Ага, факел обмазан смолой, перемешанной с желтой серой, — понимающе сказал Ши. — Такой горит очень долго, почти всю ночь. Значит, факела с вечера не меняют. Это дает определенную надежду…
Коридор был обследован быстро и тихо — Обжора уничтожал двери, а киммериец и Ши Шелам осматривали скрывавшиеся за ними помещения. Никаких следов золотой кладовой найдено не было — подвальные комнаты пустовали или были забиты разнообразным хламом, наподобие старой мебели. В самом дальнем каземате обнаружился истлевший труп, прикованный к стене ржавой цепью — жертва немедийского правосудия, которую по каким-то неизвестным причинам живьем похоронили в подземелье.
