Глава 13.
С первыми лучами солнца я открыла глаза. Уснуть смогла под утро. До этого — все время ворочалась и прикасалась холодными пальцами к губам, как будто надеялась ощутить там его тепло и нежность. Этот мужчина будил во мне странные чувства, которые понять я не могла. Какие-то двоякие впечатления страха и в то же время доверия. Я не могу этого объяснить. Это где-то глубоко внутри меня. Тянет наружу за тонкую шелковую ниточку. Его напоследок брошенная фраза не выходила из головы. Что он этим хотел сказать? Что, не смотря на моё замужество, он от меня не отстанет. Господи, Лера! Из огня да в полымя... Это как биться головой об стенку — только свою расшибить... Он ведь не поменяет свои предпочтения которые так тщательно приобретал все эти годы. Но то — каким он может быть нежным, нельзя было не уловить. Или он тщетно скрывает свое истинное лицо.
По отношению к Вадиму — ответ однозначен! «Нет!». Но поставить финальную точку я должна, как бы мне ни хотелось этого избежать. Нужно набраться смелости посмотреть правде в глаза! Иначе нет выхода из этого тупика. Никогда не будет...
Первым делом, как верну телефон, перезвоню матери. Она вся извелась за это время, даже думать боюсь. Нужно что-то придумать на счет «испугалась и взяла таймаут» сбежала из-за стресса и прочее ... Только бы успокоить её и не вмешивать во все это дерьмо!
Одежда подошла. Даже больше— сидела как влитая. Наверное, стоит кучу денег, для него это пыль. Обувь на ногах не чувствовалась, стою что босая. Я даже рада, что покидаю этот дом так и не рассмотрев его полностью, да и зачем? Свой «концертный костюм» сложила обратно в коробку, он мне не нужен. Ну и пусть, что на нем мои флюиды. Все равно домработница выбросит это как только я уйду за порог.
Спускаясь по лестнице ватными ногами, держа свою шубку в руке, я оглядываю гостиную. Всего пять утра, воскресенье, и он ещё в своей комнате. Замираю, когда подхожу ближе к выходу. Валентин, держа пустой стакан в левой руке свисающей с дивана, мирно спал. Волосы взъерошены, длинные ресницы подрагивают как у младенца. Губы расслаблены и полны притягательной силы, прямой нос, густые темные брови в цвет волос. Волевой подбородок, не резкие скулы с легкой небритостью. Сильная шея, переходящая в мускулы, и я сглатываю... слева на ней синяк и остатки красной губной помады. Она отпечаталась на белом вороте рубашки. С трудом замечая влагу между ног, переминаясь от этого томного чувства, столбенею еще больше... Щемящая боль пронзает до этого раненое сердце— ничего не меняется, Лера! Ни-Че-Го!!!
— Решила насмотреться перед отъездом, Белоснежка?
Он что, пьян? С чего бы это. Дура ты Лера! Мужчинам свойственно напиваться просто так. Никакой причины, касающейся напрямую тебя— тут нет, и не было! Я стою почти вплотную возле его руки со стаканом. Замерев, боюсь вдохнуть. Неожиданно резко он вышвыривает стакан и сжимает мое бедро внутри возле предавшей меня горячей влаги. Поворачивает распахнутую ладонь подушечками пальцев вверх и нажимает на самое сокровенное место сквозь тонкую ткань фирменных брюк с силой, едва не разрывая её. Я всхлипнула, втянув с силой горячий воздух, и зажмурилась, боясь пошевелиться! Волна острого возбуждения прокатилась сквозь все мое тело, задевая каждую клеточку. Откинув голову назад, невольно закусила до крови губу, издав тихий стон...
— Я же сказал, девочка — ты ляжешь под меня еще раньше, чем осознаешь, как ты этого хочешь...
Убрав руку и выставив её перед своим лицом, потер демонстративно подушечками пальцев, демонстрируя мою влагу на них и глядя неотрывно в мои глаза своими черными омутами как Василиск.
—Сладкая девочка!... Иди, ...водитель сейчас выйдет, отвезет тебя к матери.
Резко поднялся с дивана и ушел прочь не оборачиваясь. Оставив меня как вкопанную... в полном замешательстве...
Водитель представился Алексеем. Галантно усадил меня внутрь. Отъезжая от его дома я чувствовала спиной чей-то прожигающий взгляд. Руки тряслись. Ноги до боли сжаты вместе с мышцами. Выбросить из головы и забыть. Его горячую руку... и полные похоти глаза. Обняв себя двумя руками, отдалялась все дальше и дальше...
