— Расскажи все ему, я думаю он...
— Он не послушает меня после того, что я сделал, — перебил он ее. Геральд с грустью посмотрел на ожидающую девушку и молча покачал головой. Он не может рассказать.
Так и не услышав от него ответа, Миранда села на кровать и подвинувшись к нему, осторожно легла рядом. Положив голову ему на грудь, она обняла его. Оба понимали, что Геральду оставалось считанные часы. За окном светало.
Как же быстро прошла ночь. Мужчина с наслаждением вдыхал цветочный запах и гладил черный шелк волос. Миранда, не двигаясь прислушивалась к его размеренному дыханию, к стуку сердца. В предрассветной дымке стали пробиваться робкие лучи восходящего солнца. Время пришло…
— Я любил тебя всегда… И буду любить вечно. Прости меня за все, — хриплый голос измученного короля шептал сидящей рядом с ним девушке, последние слова. — Прости… любовь моя…
За окном наступил новый день. Изуродованный мертвец лежал на белых простынях, рядом с ним целуя холодные губы тихо плакала юная девушка.
Через три дня наследный принц Надейры, надел корону короля. Рядом с ним стояла молодая королева. С высоко поднятой головой она с удовольствием рассматривала склонившихся в поклоне людей. Высший свет Надейры приветствовал короля и королеву.
Глава 2
В королевских покоях его величества Геральда Сантери было тихо. Вся комната была усыпана белыми цветами. Сладкий, приторный цветочный запах заполнил все пространство, не давая вздохнуть полной грудью. Раньше здесь стоял горький, травяной запах настоек, затхлый запах болезни, безысходности и боли. Казалось, что тошнотворная квинтэссенция запахов никогда не выветрится из покоев, настолько она въелась во все до чего могла дотянуться.
Среди белоснежных цветов, облаченный во все черное стояла высокий мужчина. Он не спускал взгляд с ложа, где в вечном покое лежал его отец. Арман никогда не думал, что отец оставит его так рано. Несмотря на обиду на отца, боль от потери разъедало его душу. Голова разрывалась от напряжения, во рту стоял тошнотворный, тягучий цветочный запах. Как же ему не хватало запаха настоек Рори, смеха отца, пусть через боль и немощь… Как же ему не хватало его…
Он медленно подошел к кровати и сел рядом с телом. Осторожно взяв холодную руку, он поцеловал скрюченные застывшие пальцы и прошептал:
— Надеюсь ты обрел покой в чертогах первых королей…
Молодой король медленно встал и не взглянув на отца вышел из покоев. Откуда ему было знать, что его отец заплатил своей жизнью за проклятие. Недаром говорят, что плата непомерно высока…
Во время заката, состоялись похороны Габриеля Сантери, а ближе к ночи Надейра готовилась приветствовать нового короля.
Найрин готовилась к ночному балу с особой тщательностью. Несмотря на траур она должна была выглядеть как можно лучше. Молодая королева должна затмить всех. Никто не должен превзойти ее по красоте.
После того злополучного дня, когда мертвец проклял ее мужа, их отношения стали меняться с каждым днем. Она это явственно ощущала и это пугало ее. Арман любил ее, она чувствовала это. Но что-то было не так. Не было уже той всепоглощающей страсти. Раньше он не мог насытиться ею. После жаркой ночи он засыпал до боли прижимая ее к себе, как будто боялся, что может ее потерять. Сейчас же их ночи стали редки, а после он просто отворачивался и засыпал. Она надеялась, что это всего лишь усталость. Последние дни она была практически одна, он был занят похоронами отца и пропадал на совете. Подготовка к коронации наследника шла полным ходом.
Рабыня укладывала ее волосы в виде короны, когда в покои вошел Арман. Все собрались в бальном зале и ожидали их. Девушка махнула рукой рабыне отсылая ее прочь. Последний раз бегло посмотрев на себя в зеркале она встала и подошла к мужу. Арман молча наблюдал как Найрин не спеша идет к нему, полные губы грустно улыбались. Прижавшись к нему, она положила голову ему на грудь и тихо прошептала:
— Мне так жаль. Я сожалею, что вы поссорились с отцом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прошу, не надо мне об этом напоминать, — немного раздраженно ответил Арман отстраняясь от жены. События последних дней потрясли его. Глубоко внутри он переживал, что последний месяц практически не виделся с отцом. Тем не менее он не мог простить отцу, того, что он сказал. Джеральд так не смог ничего найти. Только пару книг, где вскользь упоминалась Истинная.
— Прости меня, я не хотела… — не дослушав ее мужчина направился в гардеробную, чтобы переодеться к вечеру. Найрин с тревогой всматривалась в удаляющуюся спину мужа. Не такой реакции она ожидала. Собравшись с духом, она последовала за ним.
Арман раздевался стоя перед большим зеркалом. Со злостью расстегнув рукава черной рубашки он принялся за серебряные пуговицы. Найрин подошла сзади и обняла его.
— Нам надо уже выходить, — ответил мужчина, отводя ее руки в стороны, чтобы снять рубашку.
Девушка молча стащила с него рубашку. Бросив ее на пол, она обошла его. Подойдя к мужу вплотную, она провела тонкими пальцами по его груди. Арман не шелохнувшись наблюдал за ее движениями, девушка провела пальцами по сжатым губам. Робко взглянув в глаза мужу, она поцеловала его. Не получив нужного ответа, она прижалась к нему и взяв его руки положила себе на талию.
— Найрин, сейчас не время. Нас ждут, — спокойно ответил Арман, прервав требовательный поцелуй жены.
— Пожалуйста не оставляй меня, ты нужен мне сейчас, — дрожащим голосом ответила она. Ее худшие опасения подтверждались, раньше ей достаточно было поцелуя, чтобы разжечь в нем страсть. Что же происходит, что ей делать? — Ты разлюбил меня, — прошептала она со слезами на глазах и рухнула перед ним на колени. Обхватив его ногу, она заплакала.
Арман устало посмотрел на плачущую жену. Только ее очередной истерики ему не хватало. Что же с ним происходит? Раньше ее слезы трогали его, ее поцелуи, робкие ласки разжигали в нем страсть. Сейчас же, его раздражали ее ужимки. Он все также любил ее и готов был ради нее на все. Но кроме любви он чувствовал что-то еще. Чувство, которому он не мог дать объяснение. Тоску, щемящее чувство одиночества по своей жене. Бред! Она же здесь! Как он может тосковать по ней, если она рядом? Какое-то наваждение… Она здесь, но почему-то ее слезы не трогают его и в то же время он не может без нее. Проведя руками по черным волосам, он что есть силы сжал виски. Он просто устал, ему нужен всего лишь отдохнуть, со временем он во всем разберется…
Арман наклонился и поднял плачущую жену. Вытерев ее слезы, он поцеловал влажные от слез губы и обнял жену:
— Я тебя люблю, просто я устал. Не плачь, что скажут подданные, увидев заплаканную королеву. — проговорил он, целуя ее в лоб.
— У меня кроме тебя никого нет, — всхлипывая ответила она. Отступив от него, продолжила, — Я не буду тебе мешать. Собирайся я тебя подожду.
Развернувшись, он пошла к выходу. Мягкая, покорная улыбка сошла с губ, от блестевших в глазах слез не осталось и следа. Надо поговорить с Амалией, с Арманом что-то происходит, и ей это не нравится. Как бы она не была равнодушна к нему, она не собирается его делить с кем-либо.
Поздно вечером молодой король с женой принимали поздравления. За их спинами стояла королева – мать. Черная вуаль вдовы скрывала победную улыбку.
***
— Ты уверенна в этом?! — требовательно спросила королева невестку. С утра к ней заявилась Найрин и с тревогой рассказывала, что Арман стал отдаляться от нее.
— Более чем ваше величество, — склонив голову ответила она. — Он больше двух недель не подходил ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Меня не интересует имеет он тебя или нет. Избавь меня от этих подробностей, — женщина, сморщившись, брезгливо отвернувшись от девушки. — Какая разница с кем он спит…
— Я его не собираюсь ни с кем делить! — со злостью воскликнула девушка. Гордо посмотрев на мать, она процедила, — Я не позволю мешать меня с грязью! Не сравнивайте меня с собой, — тихо добавила она.
— Да как ты смеешь со мной разговаривать подобным образом! — проорала женщина, вскакивая со своего места. Шесть рабынь, что стояли около двери в страхе опустили лысые головы вниз. Подлетев к девушке, она грубо схватила ее за руку и что есть силы толкнула ее.
