— Семенов, твою мать! — выругался Асташев, когда я оказался на скамейке, и над моей ногой начали колдовать врачи, — и ты туда же! Это контрольный матч. Вы все меня как будто не слышите! Не нужны сейчас ваши геройства. Что там у него? — сменив тему главный тренер спросил у врачей.
— Ничего страшного, пусть посидит немного, пропустит пару смен и всё.
— Ну хорошо если так. Спокойнее играйте, — Асташев последние слова сказал очень громко, так, чтобы его расслышали и остальные игроки на скамейке, — спокойнее.
Потом он правда решил перестраховаться, и больше я во втором периоде на лёд не вышел.
* * *
А вот в третьем, мое звено, как и в матче со Спартаком, снова заработало в полную мощь. Асташев решил в перерыве поменять очередность выхода троек нападения на лёд, и больше мы со звеном Немчинова не пересекались. И это было хорошо, эти зубры нам пока не по зубам.
Чего не скажешь о четвертой тройке «Крыльев». Туляков, Пасько и Кадыков оказались послабее в коленках, чем первое звено «Крыльев Советов». Особенно это касалось скорости их центра.
Мы провели против них три смены и забили два гола, притом по очень похожей схеме.
Оба раза Лукиянов увёл своего опекуна в центр, я смещался ему за спину и, когда на меня выдергивался Пасько, обыгрывал его на скорости, а потом бросал из левого круга вбрасывания.
В первый раз шайба прошла между щитками Браташа. Виноградов в том моменте сыграл очень хитро, и, можно сказать, по взрослому, в самый последний момент закрыв обзор чужому вратарю, а потом подпрыгнул.
А во второй раз нам помог рикошет от конька защитника, из-за которого вратарь ловил шайбу в правом углу, а она полетела в левый.
Правда потом тренерский штаб «Крыльев» понял в чем дело, и лафа закончилась. У нас была дальняя скамейка и противник мог накладывать свои звенья на наши. Так что больше четвертое звено москчичей против свердловского пионеротряда не выходило.
Но в любом случае мы внесли очень серьезный вклад в игру. Сначала сравняв счёт а потом и выведя «Автомобилист» вперед.
К сожалению победу в основное время мы удержать не смогли, Немчинов за двадцать секунд до конца третьего периода сравнял.
Асташев и тренер «Крыльев» Дмитриев посовещались и в итоге сошлись на том, что нужно пробить буллиты. Логично для ничейного тренировочного матча.
Главный судья подбросил монетку, и первыми должны были бить мы.
— Давай, Семенов, начинай, — услышал я голос главного тренера.
В прошлом, вернее в будущем, я любил бить буллиты. Техника и уверенность в себе позволяли порадовать зрителей и при этом давать результат. Сейчас мои скилы были не так хороши, но это не значит что нужно изменять себе.
Поэтому я медленно, как будто бы с ленцой, раскатился, подхватил шайбу в центральном круге, сместился направо, а потом практически остановился перед воротами. Клюшка в моих руках заработала очень быстро, я постоянно перекладывал шайбу и смотрел на вратаря. Вот он не выдержал и дернулся, а я спокойно бросил в противоположный от его движения угол. Вроде бы и просто, но сделано так, что шансов отбить нет никаких.
Следом бросал, ну и по итогу забросил Кожевников. Потом мы трижды обменялись промахами.
Пятым у нас вышел Лукиянов, Игорю удалось забросить, а вот игроку соперника нет.
Так что сборы «Автомобилист» завершил на мажорной ноте.
Да и вообще, несмотря на то что «Крылья» были посильнее нас, в этой игре у всех, включая меня, сложилось впечатление, что мы проделали хорошую работу и будем конкурентоспособными в следующем сезоне.
Позади осталась Украинская ССР, наш самолёт сел в аэропорту Свердловска, и до старта чемпионата оставалось ровно две недели.
Глава 9
— Горько! Горько! Горько! — гремел снятый для торжества ресторан. У нападающего нашей команды Владимира Еремина сегодня свадьба.
Прямо скажем, это не лучший момент для такого важного события, через четыре дня у нас начало сезона, но тут такая ситуация, что тянуть нельзя. Невесте очень скоро будет не до свадебных платьев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому Асташев, куда же без главного тренера, выбрал себе местечко откуда лучше всего видно, что делают его игроки и наблюдает, как бы они не выпили лишнего.
По этому случаю у нас вчера даже состоялось собрание на базе в Курганово...
— В общем так, товарищи, — начал его Асташев, — завтра у Володи Еремина свадьба, и я еще раз хочу вас всех предупредить. Никаких излишеств. Ни в алкоголе, что само собой, ни в еде. На следующий день тренировка начнётся с медосмотра, анализов крови и взвешивания. И если товарищи медики мне на вас пожалуются, нарушителю мало не покажется.
Отчислять кого-то уже поздно, поэтому буду наказывать рублем и другими административными методами. Вы все знаете какое отношение в областном спорткомитете к нашей команде и какие перед нами поставлены задачи. Так что любое моё «самодурство» поддержат и в спорткомитете, и в партии, и в комсомоле. Так что, если не хотите неприятностей — держите себя в руках. И имейте в виду, утренняя тренировка на следующей день начнётся в девять утра. Все опоздавшие тоже будут оштрафованы.
— Ну всё, Вовка, — рядом раздался голос Бякина, — будет у тебя староверская свадьба. Без водки.
— Бякин, после собрания в мой кабинет! — тут же откликнулся Асташев, — и нет, товарищи, я не призываю превращать свадьбу Владимира в собрание общества трезвости. Просто держите себя в руках. Три-четыре стопки и бокал шампанского вполне можете выпить. Но не больше! И да, это не относится к нашим самым молодым игрокам. Мухин, Виноградов, Семенов. Вам нельзя вообще. Газировку будете пить, «Буратино».
Не очень-то и хотелось на самом деле, так что меня всё устраивает.
— Еремин, можешь быть свободен, — сказал Асташев. Владимир встал и быстро вышел из зала. Когда дверь за ним закрылась, Асташев продолжил:
— Так, теперь когда виновника торжества нет, можно и о подарке поговорить. Витя, Кутергин, есть новсти?
— Конечно, Александр Александрович, у меня всё точно, как в аптеке. Видеомагнитофон «Panasonic». Так что, товарищи, сдавайте ваши кровные. Жонглер, должен будешь.
Ну, значит так, не просить же денег у родителей...
* * *
Интересная эта штука, советская свадьба, у советских же спортсменов. Она резко отличалась от того, к чему я привык. Никаких тебе огромных загородных клубов, роскошных банкетов и подарков в десятки, а то и сотни тысяч долларов.
Там, что в Северной Америке, что в России, хоккеисты получали огромные деньги. У меня был десятилетний контракт на 20 миллионов долларов в год.
Конечно, после уплаты налогов и эскроу получалось примерно в два раза меньше, но все равно. За десять лет — сто миллионов. Плюс еще и спонсорские контракты, за которые платили тоже очень хорошо.
Сравнивать эти огромные деньги со средней зарплатой обычных граждан абсолютно бессмысленно. Слишком уж велика разница.
Здесь не так, игроки «автомобилиста» получают зарплату в двести пятьдесят рублей, плюс доплаты за звания мастеров или заслуженных мастеров спорта. Это еще рублей двадцать, если я ничего не путаю.
И есть огромное количество людей у которых зарплаты выше. Начиная от офицеров Советской Армии и заканчивая шахтерами или теми же плавильщиками. Отец говорил что несколько раз у него получалось даже 800 рублей в месяц сделать.
Другое дело члены сборных. Там спецобеспечение и премии за результаты и возможность привезти из заграницы дефицит, который дома отрывали с руками.
Наверное, это правильно то что мы получали не в сотни и тысячи раз больше наших же болельщиков. Как ни крути, но от всех этих слесарей, шахтеров и врачей с учителями пользы намного больше чем хоккеистов.
Естественно я в будущем не собирался отказываться от денег, которые мне предлагали за мою игру, но и сейчас не чувствовал себя обделенным. К тому же, на дворе 1987 год, совсем скоро первые советские игроки потянутся за океан. Кто-то сбежит, как тот же Могильный или Федоров, а кто-то поедет совершенно официально. И там деньги будут уже совсем другие.
