Добравшись без дальнейших проволочек до Портленда, Дирк Питт с удовольствием погрузился в атмосферу шоу-аукциона раритетной автомобильной техники, экспозиция которого расположилась на покрытой зеленью территории парка аттракционов на окраине города. Толпы людей бродили по дорожкам, любуясь выстроившимися в ряд на травяных газонах блистающими хромом и краской антикварными автомобилями, произведенными по большей части в сороковые, пятидесятые и шестидесятые годы. Дирк тоже прошелся вдоль выставочного ряда, восхищаясь работой дизайнеров и реставраторов, прежде чем переместиться поближе к входу в большой парусиновый шатер, где вскоре должны были начаться торги.
Под куполом рассыпалась дробным стаккато усиленная динамиками скороговорка главного аукционера, с пулеметной скоростью выпаливающего каждое новое повышение цены на лот и тут же начинающего отсчет. Пристроившись на боковом сиденье подальше от усиливающих звук колонок, Дирк с интересом наблюдал за действиями группы поддержки. Молодые и не очень мужчины, обряженные в черные смокинги в стиле семидесятых и нелепо смотрящиеся в сочетании с ними широкополые ковбойские шляпы, лезли из кожи вон, нагнетая азарт и стараясь взвинтить цены. Проводив равнодушным взором несколько моделей «корвета» и ранний выпуск «сандерберда», обретшие новых хозяев, Дирк сразу встрепенулся и принял охотничью стойку, когда на аукционный помост выкатили роскошный «крайслер 300-D» пятьдесят восьмого года. «Родной» бирюзовый окрас, обрамляющий квадратные мили сияющего хромированного покрытия, выгодно подчеркивал фантастические обводы автомонстра — от оскалившегося решеткой стальных зубов радиатора до высоких парных акульих плавников сзади. Истинные чувства Дирка при виде этого шедевра автомобильного дизайна из стекла и металла, сопровождаемые резким выбросом адреналина и участившимся сердцебиением, смог бы понять и оценить только настоящий ценитель или коллекционер-фанат.
— Предлагаемый лот приведен в первозданное состояние усилиями специалистов из реставрационной автомастерской в Голдене, штат Колорадо, — сообщил аукционер. Он еще долго распространялся визгливым голосом относительно достоинств выставленного на торги уникума, однако, к удивлению Дирка, потенциальные покупатели реагировали вяло и цену набавлять не спешили. Когда публика в очередной раз замешкалась, он сам поднял руку и вскоре оказался единственным конкурентом толстяка в белой рубашке и широких парусиновых штанах с желтыми подтяжками. С ходу перебивая цену противника, Дирк дал тому понять, что настроен биться до победного конца. Тактика сработала. После третьей надбавки жиртрест в подтяжках уныло покачал головой и направился к бару.
— Продано джентльмену в бейсболке с эмблемой НУМА! — провозгласил аукционер под сдержанные аплодисменты участников. Хотя покупка обошлась ему в несколько месячных зарплат, Дирк имел полное право поздравить себя с удачным приобретением, тем более если учесть, что в 1958-м было выпущено всего лишь около двухсот экземпляров модификации «крайслер 300-D» с откидным верхом.
Он успел оформить бумаги и распорядиться о доставке машины в Сиэтл, когда ожил мобильник в боковом кармане.
— Дирк, это Джулиан. Я накопал для тебя кое-какую информацию.
— Вот это, я понимаю, сервис! — восхищенно цокнул языком Дирк.
— Я всего лишь хотел покончить с делами до ужина, — слегка охладил его восторг старый чревоугодник, очень не любивший, когда его отвлекали во время трапезы.
— Я весь внимание, Джулиан.
— После Пирл-Харбора японцы выделили для патрулирования западного побережья где-то с десяток подлодок, но когда эпицентр боевых действий переместился в южную часть Тихого океана, их сняли с позиций и перебросили на новое место. Изначально задачи патрульных субмарин сводились в основном к сбору разведданных: наблюдение за большими портами и военно-морскими базами позволяло им вовремя предупреждать командование о выходе в море крупных конвоев и соединений ВМС. Время от времени они пускали на дно пару-тройку транспортов, особенно в начале войны, да и вообще старались держать в напряге как моряков, так и мирное население. Что же касается конкретных боевых действий на побережье, то первое нападение произошло зимой тысяча девятьсот сорок второго, когда И-17 выпустила несколько снарядов в районе Санта-Барбары, повредив причал и нефтяную вышку. В июне того же года И-25 обстреляла базу Форт-Стивенс близ Астории, штат Орегон, а И-26 одновременно атаковала радиостанцию на острове Ванкувер, принадлежащем Канаде. Жертв и серьезного ущерба в ходе двух последних нападений не зарегистрировано. В августе И-25 вновь всплыла близ мыса Бланко, штат Орегон, запустив легкий бомбардировщик, оснащенный зажигательными бомбами. И в этом случае цель операции — поджечь примыкающий к берегу океана лесной массив, — не была достигнута. Единственный зафиксированный очаг возгорания оказался незначительным и был быстро ликвидирован.
— Такое ощущение, что все эти мелкие вылазки задумывались и проводились с целью не столько навредить, сколько досадить, — заметил Дирк.
— Да уж, стратегической направленности в их действиях никак не усматривается, — фыркнул Перлмуттер. — После неудачной попытки вызвать лесной пожар активность вражеских субмарин снизилась до нулевой отметки, а потом отряд и вовсе перебросили на север для поддержки японского вторжения на Алеутские острова. Они неплохо проявили себя при захвате и последующей эвакуации Атту и Киски в тысяча девятьсот сорок третьем. Кстати, благодаря быстрому развитию наших технологий в области радиолокации японцы потеряли пять подлодок в ходе одной лишь этой кампании. После освобождения острова Киска на всем северном фронте у них осталось считаное количество субмарин. И-180 засекли и потопили в апреле 1944-го близ острова Кодиак, после чего они довольно долго вообще не объявлялись в американских территориальных водах. Вплоть до января сорок пятого, когда эсминец Береговой охраны атаковал и отправил ко дну всплывшую у мыса Флэттери И-403.
— Не могу понять, какого черта эту субмарину занесло на Западное побережье, да еще в тот момент, когда весь японский флот находился при последнем издыхании? — недоуменно пожал плечами Дирк. — Ты ничего не путаешь?
— Я — нет, а вот ты еще больше запутаешься после того, как я сообщу, что И-403 не только была крупнейшей из имевшихся в подводном флоте микадо субмарин, но и готовилась к проведению воздушной атаки. Сторожевик застал их врасплох; в рапорте командира корабля упоминаются два готовых взлететь самолета на палубе.
— Первый раз слышу, что у япошек имелись в распоряжении подлодки-авианосцы! — поразился Дирк.
— Однако это факт. Более того, субмарины данного класса имели на борту не один, а целых три легких бомбардировщика. Здоровые были зверюги.
— А как насчет использования цианистых соединений в боеприпасах?
— Применение таковых в ходе боевых действий ни разу не отмечалось, но это отнюдь не означает, что их вовсе не существовало. Флотские, правда, никакого отношения к ним не имели, а вот в Квантунской армии было сформировано специальное подразделение, занимавшееся на оккупированной территории Китая интенсивными исследованиями в области химического и биологического оружия. Помимо прочего они проводили испытания артиллерийских снарядов, начиненных отравляющим газом на цианидной основе. Не исключено, что некоторое количество таких снарядов поступило в распоряжение командования императорского флота, но официальных сведений об их применении не имеется.
— У меня нет доказательств, — медленно произнес Дирк, — но есть веские основания подозревать, что за день до обстрела базы Форт-Стивенс И-25 выпустила по меньшей мере один снаряд с цианистой начинкой, ставший причиной смерти четырех человек, оказавшихся в тот момент на берегу.
— Что ж, вполне возможно, — не стал спорить историк, — А с доказательствами действительно проблема. И-25 потопили годом позже в окрестностях острова Эспириту-Санту в Южной Атлантике. Да и в моем распоряжении — за единственным исключением, — нет никаких данных о наличии на борту японских военных кораблей какого-либо иного вооружения, кроме предусмотренного штатным расписанием.
— И что же это за исключение?
— Все та же И-403. В послевоенном армейском журнале я наткнулся на ссылку об отправке на субмарину некоего секретного груза под грифом «Макадзе». Что примечательно, груз приняли на борт перед самым выходом подлодки с базы в Куре. Это было ее последнее плавание. Ни до, ни после я ни разу больше не встречал упоминаний этого названия; отсутствует оно не только в моих архивах, но и во всех доступных файлах международных институтов и организаций, хотя бы косвенно причастных к производству оружия и боеприпасов.
