Глава 7
— Ну, что у нас плохого?
Я сидел с чашкой кофе и с тоской думал о том, что напиток подходит к концу. Скоро придётся переходить на местные настои, увы. Серый молча положил передо мной тонкую стопку фотографий. Самых обычных, цветных, с любовью снятых и тщательно отпечатанных на лазерном принтере. Нехотя я взял, затем, когда взглянул на то, что было изображено на них, застыл. Затем не веря самому себе, переспросил:
— Берег?
Сергей молча кивнул в знак согласия.
— Он самый. И, судя по всему — южная оконечность Паневропы.
Хитро усмехнулся:
— Нет желания прокатиться?
— В смысле?
— Самом прямом. Узнать новости, поискать полезное для колонии, ну и заодно проверить наш холмик. Кто знает, что могло появиться на его месте после схлопывания портала.
Я размышлял недолго:
— А стоит ли? У нас дел невпроворот. Только обустраиваться начали, едва заводы запустили, да и то не все. К тому же планов громадьё, как говорится. Ну и вообще… Если честно — не хочу бросать всё на полпути. Да и семья… Ты ведь мне предлагаешь глубокое внедрение?
Он молча кивнул.
— Нечто вроде резидента. Нашего негласного представителя.
— Насчёт представительства возражать не стану. Но вот по поводу времени — думаю, рановато.
Он скривился:
— Да что вы все, как сговорились! Рано-рано. А когда? Чего тянуть?
Я откинулся на спинку стула:
— Слушай, Серый, ты только не обижайся, но я сейчас выскажусь. Честно говоря, надоело.
Наш командир словно споткнулся:
— Что значит — надоело? Хочешь вернуться на Землю?
Я отрицательно мотнул головой:
— Нет. Надоело другое. И прости, если тебе это покажется обидным.
— Говори.
Его голос прозвучал напряжённо, а сам он напрягся.
— Тогда слушай сюда — мне надоело, что ты постоянно гонишь коней. Люди работают, колония начинает становиться на ноги. Но у нас куча запущенных проектов, на которые остро не хватает рук и техники. А что предлагаешь ты? Резидентура — это не просто один человек где-нибудь там.
Я вытянул руку и указал в сторону. Где, по моим представлениям, должна быть Русия.
— Это — жильё, документы, связи, средства, словом, куча всего того, что нам необходимо здесь, как воздух. И ты предлагаешь оторвать от себя всё именно сейчас, когда мы даже толком разведку материка произвести не можем?
— Но…
Я вскинул руки, останавливая его.
— Согласен с тобой, что нам необходима информация по всей планете, которую мы частично можем получить только там.
Снова показал рукой на стену.
— Только вот на данный конкретный момент она нам ни к чему. Согласен, через год-два. Вряд ли раньше. Но только не сейчас. Единственное, что можно не откладывать в долгий ящик — слетать на материк, взять пару носителей языка для обучения местному наречию и обычаям, прихватить местную прессу. И — достаточно на текущий момент. Да и то, можно это спокойно отложить ещё на полгода. У нас море дел. Просто океан! Смотри сам: топливо. Мы работаем пока на парафине. Самой настоящей нефти у нас нет. И пока не предвидится. Потому что геологоразведку произвести не можем. Людей нет. Сколько наши геологоразведчики облазили местность, а результат? Асфальтовое озеро, да дрянная, по совести говоря, руда. И всё. Ни меди, ни алюминия, ни титана, ни вольфрама. Ничего. Мы даже сталь толком выплавить не можем. Я имею в виду нормальную. Скоро начнёт выходить из строя техника. И что тогда? Будем пересаживаться на наших тяжеловозов? Так, извини, пока у нас нормальный табун соберётся — сколько лет пройдёт? У нас сейчас даже дети работают! Вместо того, чтобы учиться! Мы, прости, рано или поздно вымрем. Уж такова природа человека. Рано или поздно все там будем…
Ткнул пальцем в небо.
— И что тогда? Что? Я тебя хочу спросить!
От волнения я невольно повысил голос, и Серёга напрягся — он не выносил, впрочем, как и я, чтобы на него орали.
— Успокойся!
Я на мгновение замолчал, потом опять поднял руки:
— Прости. Но я считаю, что слишком спешишь.
— И что ты предлагаешь, кроме разовой вылазки?
— Обождать. Все силы у нас брошены на то, чтобы выжить. А это тоже ошибочно. Мы должны не просто выжить, а развиваться. Двигаться вперёд. А не стоять на месте и деградировать. Сейчас у нас преимущество — знания, техника, оружие. Но ничто не вечно под луной. Рано или поздно боеприпасы закончатся. Машины сломаются, а носители знаний вымрут, не оставив после себя учеников и продолжателей своего дела.
— И ты предлагаешь закапсулироваться в своём мирке?
— Я предлагаю вначале добиться устойчивости нашей колонии. Наладить учёбу подрастающего поколения, воссоздать промышленность, построить заводы, фабрики, обучить детей.
— Нас слишком мало для этого.
— Знаешь, Серый, я очень люблю читать. И прекрасно помню прочитанное. Так в одном романе, фантастическом, мне попала на глаза одна мудрая мысль — чтобы не было деградации, нас должно быть определённое число. Сейчас мы тупо проедаем то, что притащили с собой. И наши запасы истощаются. О чём говорить, если мы даже производство ткани для одежды не можем наладить.
— Зачем?!
Он был ошарашен:
— Мы же можем взять её на материке! У местных!
— Только до материка ещё добраться надо. Это раз. А два — когда мы туда попадём?
Он промолчал.
— Ты считаешь, что нам ни к чему лишнее производство? И зря. Даже очень зря! Потому что у нас, как раз должно быть всё! И на голову выше того, что есть у самых развитых местных! А этого как раз и нет. Мы даже патроны переснарядить не можем толком. Вручную меняем капсюля, отвешиваем порох, привезённый с собой. А свой не делаем. Серёга! Не гони! Не спеши. Выше головы не прыгнем, и нужно укрепить колонию, добиться того, чтобы мы не забыли всё, а наоборот, создали новое! Ушли вперёд! И чтобы наша колония росла! А не вымирала. Иначе кончим, как местные.
Я в отчаянии махнул рукой, пытаясь достучаться до его разума сквозь бушующие в командире эмоции. Сергей с минуту молчал, по его лицу блуждали пятна. Это у него было всегда, когда он сдерживал свои чувства. Не получалось вот скрывать эмоции, хоть ты тресни. Встав со стула, я произнёс:
— Короче, я категорически против. Категорически. Колония куда важнее.
Он буквально упал на стул, обхватил голову руками, и буквально простонал:
— Так и хочу узнать, может, проход уцелел!
— А если нет? Стоит ли рисковать, Серёжа? Понадеемся, невольно расслабимся, надеясь на 'авось'. Потом выясниться, что ничего не осталось. И что тогда? Нет. Лучше не надо. Давай работать здесь, тем, что есть, и что будет. Лучше подумай, где нам женщин для наших холостяков найти. Местные бабы, они какие-то… Не такие.
Сергей удивлённо взглянул на меня.
— Ты что?
— А что? Колония должна расти. А у нас одних неженатых вояк больше половины. И женского пола всего пятнадцать процентов от общей численности. Хочешь, не хочешь, а придётся со стороны им жён искать. Вот над чем подумай. А я — прости. Дела…
И только тут понял, что всё испортил. Фактически, согласившись с тем, что экспедиция нам необходима. О, Тьма! Идиот!!! Внезапно меня осенило, особенно, когда Серый расплылся в улыбке:
— Вот видишь! Сам себе противоречишь!
— Ничего подобного!
— Как?! Только что ты сказал, что нам нужны женщины! А местные не вызывают никаких чувств!
— Сказал. Не отрицаю. Только вот сам подумай — прилетаем мы в Паневропу. Сколько нас в 'Два — Шесть' влезет, а? А назад? Мы так будем год летать! И то всех не перевозим! К тому же, не будешь же бросаться на первую встречную? А вдруг она ведьма?
— Эт-то как?!
Серый даже растерялся:
— Как-как…
Проворчал я.
— С виду — ангел, а характер, как у Бабы Яги…
— А…
С облегчением протянул он. Но тут же стал вновь серьёзным. Пришлось опять давить:
— Где будем в это время вертолёт держать?
— Это не проблема, спрячем.
— Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится. Ну, допустим, замаскировали. И даже нашли жён и невест. Пусть даже привезли к нам! Но куда?! Город только начал строится. Мы сидим на жёстком продуктовом пайке. А каждой ведь кушать хочется! И одеться тоже надо! И целую кучу всяких женских штучек-дрючек, вроде белья и прочего — косметика, кремы-притирания, помады… Каждая захочет вить своё гнездо. Значит, нужно будет его обставить. Добыть мебель, постельное, да те же подушки-одеяла!..
— Местные подушками не пользуются.
Мрачно произнёс Сергей.
— У них вместо них большие губки. Морские. Либо рыбьи пузыри. Воздухом надутые.
— А у нас что, рыболовы появились?
Я наклонил к нему голову поближе, приставил ладонь к уху.
— Почему я не слышал о них?
— Да потому что их нет! И не предвидится!
