Придя к такому заключению, Вивиану удается установить контакт с лицом высокого положения, и он тут же пытается реализовать через него свой замысел. (Нашему читателю, возможно, покажется забавным, что это лицо — маркиз — имело фамилию Карабас, популярную в изданиях для детей самого младшего возраста.) Однажды во время обеда у отца Вивиана маркиз в присутствии многочисленных гостей начал высказываться о политике. Карабас нес явную чепуху; один член парламента и профессор, присутствовавшие при этом, стали его зло высмеивать; маркиз начал возражать, приводить аргументы в свою пользу, но у него достало ума понять, что он поставил себя в смешное, глупое положение. Подобное положение всегда травмирует людей, а для высокопоставленных оно просто невыносимо. И вот в этот момент, когда Карабас почувствовал, что он в отчаянной ситуации, с другого конца стола раздался твердый и уверенный голос доселе хранившего полное молчание молодого человека. Говоривший понимал, что маркиз городит явные глупости, и тем не менее он заявил: «По моему мнению, его лордство был неправильно понят». И Вивиан двинул в защиту маркиза всю силу своего таланта убеждать людей. Он говорил о том, что часто мешает людям правильно понять мысли и идеи собеседника, и в заключение привел высказывание Болингброка, известного английского политика и оратора первой половины XVIII в., чтобы твердо заявить, что «мнение благородного маркиза Карабаса — одно из самых здравых, мудрых и в высшей степени убедительных соображений, когда-либо высказанных простыми смертными». Цитата из Болингброка была придумана самим Греем. У него было твердое правило «никогда не высказывать какое-либо соображение как свое собственное мнение. Его система состояла в том, чтобы выдвигать какую-то мысль как принадлежащую тому или иному выдающемуся, важному деятелю». Поэтому Грей слыл в обществе человеком, обладающим необыкновенной памятью, что обеспечивало ему безусловную победу в любом споре, победу, гарантированную «привлечением авторитета великих имен для подкрепления своих аргументов».
Душа маркиза была покорена. Последовали его регулярные встречи с Вивианом, который мог интересно говорить о любых житейских делах, вроде того, как лучше пить мозельское вино, рассказывал анекдоты и сплетни о жизни известных, но не очень влиятельных людей и т. д. и т. п. Он тонко восхвалял маркиза и льстил ему, приводя выдержки из его заявлений и утверждая, что Карабас превосходно владеет искусством беседы. Тонко играя на тщеславии маркиза, Вивиан добился того, что стал его близким другом, о котором Карабас говорил, что Вивиан «на удивление умный и поразительно совершенный молодой человек».
«Поразительно совершенный» Вивиан распространил свою тактику завоевания сердец и на близких и друзей маркиза. Ему нужна была массированная поддержка для реализации своих замыслов. Его приглашают в загородный дом, точнее, замок маркиза, где собирается большое общество. Грею нужно получить поддержку маркизы, и «он говорит комплименты пуделю маркизы», приводит выдержки из германских авторов в беседах с ее компаньонкой, учит маркиза, с каким соусом есть особый сорт пудинга, и рассказывает бесконечные истории, скандальные и сентиментальные: простые истории — для одной маркизы, скандальные — для другой и сентиментальные — для сестры маркизы.
Когда читаешь в «Вивиане Грее», что главный герой с коварным умыслом расхваливает пуделя маркизы, на ум приходит известное сочинение А. С. Грибоедова. Молчалин и Грей действуют в одно время — и пьеса и роман написаны в начале XIX в., причем один автор не знал о произведении другого. И тем не менее у Грибоедова Молчалин говорит влиятельной старухе:
Ваш шпиц — прелестный шпиц, не более наперстка,Я гладил все его: как шелковая, шерстка.
А Чацкий комментирует:
Молчалин! — Кто другой так мирно все уладит!Там моську вовремя погладит,То впору карточку вотрет!
Оба автора, не зная о сочинениях друг друга, тем не менее одинаково сформулировали тактику деланья карьеры и в Англии, и в России. Конечно, масштабность задуманных карьер была различной — куда уж скромному Молчалину до строящего грандиозные планы Вивиана Грея. Одинаковость тактики, намеченной обоими авторами, объясняется их хорошим знанием человеческой натуры, которая в одинаковых условиях проявляется почти идентично. Оба они также хорошо знали методы и средства, господствовавшие в их странах в то время и применявшиеся для продвижения наверх. Было бы неверным полагать, что все это кануло в вечность вместе с XIX в. И «Горе от ума», и «Вивиан Грей» весьма современны сегодня. Методы Молчалина и Грея можно наблюдать и сейчас у беспринципных карьеристов, стремящихся «вверх». Вероятно, это объясняется тем, что человеческая натура в области, о которой идет речь, увы, не претерпела существенных изменений.
Когда Вивиан решил, что маркиз и его окружение созрели для решительных действий, он выступил с грандиозным планом. Вивиан обещал им высокие посты, власть, возможность назначать на большие должности угодных им людей. Для этого необходимо создать свою партию и действовать в соответствии с принципами, которые он, Грей, выдвигает. Маркиз, торжествуя, заявлял: «Разве я вам не говорил, что Грей необыкновенно умный парень?» Собеседники Вивиана прочили «необыкновенно умного парня» в лидеры палаты общин, после того как планируемая партия добьется победы на парламентских выборах. У Вивиана хватило здравого смысла предложить на этот важный пост вместо себя некоего Кливленда, человека более зрелого и опытного в политике. Интересна беседа Грея с Кливлендом. Выслушав идеалистические соображения молодого человека, Кливленд заметил: «Нет, Грей. Заставь их бояться тебя, и они будут целовать тебе ноги. Нет такого предательства и низости, на которые не была бы способна политическая партия, ибо в политике нет честности».
В конце концов замысел Грея терпит крах. Его предает женщина, про которую он думал, что использует ее в своих целях. Маркиз Карабас порывает с ним и отказывает от дома; ссора с Кливлендом дополняет картину полного краха. Автор весьма невысокого мнения о том времени в жизни английского общества, когда писался роман. Не случайно Вивиан Грей, пытаясь осмыслить свое поведение, замечает, что ему пришлось действовать в «этот виновный век».
Для Дизраэли этот век далеко не безликий. Читая роман, нельзя не заметить, что у автора неидентичное отношение к различным слоям английского общества. Он критически относится к аристократии крови и денег, иронизирует и высмеивает ее. По молодости, в состоянии аффекта он допускает перехлест в критике высших слоев, и это ему впоследствии никогда не забыли и не простили. Но он не идет на полный разрыв с этими слоями, ибо его мечтой остается желание прорваться в высший свет, слиться с ним, так как иного пути к власти не существует. Отсюда и развиваемый Вивианом план создания именно этими кругами новой политической партии, которая, следуя предначертаниям Грея, изменит положение в стране в лучшую сторону. Жажда власти для Грея — самое главное. Все остальное — второстепенное. Объясняя, почему он добивался сотрудничества с маркизом Карабасом и его покровительства, Грей замечает: «Конечно, я руководствовался при этом собственными интересами».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
