— Уверен, что в здешней библиотеке вы найдете книги по истории Александрии, — сказал лорд Сэйр.
Бертилле показалось, что говорит он совершенно равнодушно, словно разговор ему не интересен.
— Я подошел только поблагодарить вас, — повернулся он к леди Сэндфорд. — У меня много работы, боюсь, я совсем запустил ее во время путешествия. Прошу прощения, но я покидаю вас и отправляюсь к себе в каюту к своим бумагам. Пора привести их в порядок.
Леди Сэндфорд улыбнулась:
— Вам не за что благодарить меня, лорд Сэйр. Я очень рада, что Бертилла теперь со мной. Джордж на море похож на медведя с больной головой, и мне так приятно поговорить с кем-то молодым.
Лорд Сэйр пожелал им спокойной ночи и ушел, а Бертилла задумчиво смотрела ему вслед.
Не успел он скрыться за дверью, как к леди Сэндфорд и Бертилле подошла леди Эллентон и уселась возле них.
Ей было лет тридцать пять. Беленькая и пухленькая супруга колониального чиновника, она на первых порах производила неотразимое впечатление на только что приехавших из Англии молодых людей.
— Он очарователен, не так ли? — обратилась она к леди Сэндфорд.
— Лорд Сэйр? — отозвалась леди Сэндфорд. — Да, так считают многие.
— Неудивительно, что многие женщины, в их числе и леди Гертруда Линдли, отдают ему свои сердца.
— Мне не приходилось встречать леди Гертруду, — заметила леди Сэндфорд.
— Но Дэзи вы знали?
— Разумеется!
— Бедняжка с трудом оправилась, даже и теперь еще страдает. Ах, сколько мук приносят в нашу жизнь красивые мужчины!
Леди Эллентон говорила вполне благодушно и добавила с легким смешком:
— Вы, я думаю, знаете его новое прозвище?
— Не имею представления, — суховато заметила леди Сэндфорд, принимаясь за свое вязанье, но Бертилла заметила, что слушает она очень внимательно.
Леди Эллентон наклонилась поближе к леди Сэндфорд как бы для того, чтобы ее не услыхала Бертилла, но та разобрала каждое слово.
— Пират в любви! — проговорила она. — Вот как его прозвали, и, я считаю, очень удачно!
— Вот как? Но почему же? — поинтересовалась леди Сэндфорд.
— Потому что он берет в плен любую женщину, которая ему понравится, отбирает у нее все ее сокровища и удаляется в поисках следующей жертвы. Именно так поступают настоящие пираты!
Леди Эллентон посмеивалась, однако Бертилла подумала, что глаза и улыбка у нее злые.
«Она просто ревнует! — решила девушка. — Ей хочется, чтобы лорд Сэйр обратил на нее внимание, но она для этого недостаточно привлекательна!»
Глава 4
Кто-то подошел и остановился у поручней рядом с Бертиллой, и она, не поворачивая головы, догадалась, кто это.
Они достигли Малаккского пролива после долгого плавания по Красному морю, потом вокруг острова Цейлон и через Андаманское море.
Теперь Малайский полуостров находился слева от них и казался Бертилле прекраснее, чем она могла ожидать.
Корабль держался близко к берегу, поросшему густым лесом, среди которого Бертилла различала знакомые ей по рисункам в путеводителе хлебное дерево, мангустан, мускатный орех, манго, а также вечнозеленый дуб.
Она старалась распознать их, когда лорд Сэйр спросил:
— Что вы ищете?
Бертилла с улыбкой повернулась к нему.
— Пожалуйста, — попросила она, — расскажите мне об этой волшебной, прекрасной стране. Я боюсь что-нибудь упустить.
Он рассмеялся.
— Вы поставили передо мной непосильную задачу. В Малайе так много и древнего, и нового, что всякий раз, возвращаясь сюда, я думаю, что мне следовало бы написать историческую книгу о ней.
— Я читала о сэре Томасе Стамфорде Раффлзе, который основал Сингапур, — сказала Бертилла. — Мне думается, вы могли бы стать таким, как он.
Лорд Сэйр посмотрел на нее с удивлением, потом, облокотившись на поручень рядом с девушкой, спросил:
— Вы не могли бы объяснить, что вы имели в виду?
— Я считаю, что вы могли бы построить большой порт или создать новую страну благодаря своей сильной воле и упорству.
— Вы полагаете, что я ими обладаю? Легкая ирония прозвучала в словах лорда Сэйра, но Бертилла ответила совершенно серьезно:
— Уверена, что обладаете, и мир нуждается в таких, как вы.
Глядя на ее профиль, в то время как она всматривалась в деревья, в примитивные домики на сваях и в ребятишек, плескавшихся у берега, лорд Сэйр подумал, что Бертилла не похожа ни на одну из женщин, каких он знал до сих пор.
Озабоченный тем, чтобы никоим образом не скомпрометировать ее, он не подходил к ней и не говорил с ней наедине, пока Александрия не осталась далеко позади и они не прошли значительное расстояние по Красному морю.
Потом он заметил, что она, как и он сам, предпочитает ускользнуть от общества и побыть в одиночестве.
Он видел ее в укромных уголках на палубе, куда мало кто заходил; вставала Бертилла очень рано, вместе с теми, кто, заботясь о своем здоровье, занимался физическими упражнениями.
Только тогда он заговорил с ней и нашел, что она очень умна и в то же время скромна необычайно.
Те немногие женщины из круга его знакомых, у которых, как говорится, были мозги, всячески демонстрировали свой ум и свое превосходство в этом отношении над «весьма посредственными мужчинами».
Бертилла задавала ему вопросы, и глаза у нее делались большими и серьезными, когда она слушала его объяснения.
И он понимал, что она запоминает услышанное, присоединяя новые знания к почерпнутым ранее в корабельной библиотеке или из книг, которые он купил для нее в Александрии.
Он переслал книги к ней в каюту так, чтобы никто не узнал о его подарке, а Бертилла оказалась достаточно разумной, чтобы не благодарить его публично.
Но он получил коротенькую записочку от нее, написанную аккуратным, ровным почерком, совершенно несходным с небрежными и вычурными каракулями в письмах, которые он обычно получал от женщин.
Лорд Сэйр заметил, что Бертилла во время всего путешествия очень просто одета.
Но платье из дешевого муслина необъяснимо шло ей; Тейдон подумал, что причиной тому ее естественное изящество, делавшее привлекательным все, что она носила.
— Не знаю, — произнес он вслух, — был ли бы я счастлив, живи я в этих краях даже на положении сэра Стамфорда Раффлза и обладая его властью.
— Вы могли бы стать белым раджой, как сэр Чарлз Брук, — предположила Бертилла.
Лорду Сэйру стало ясно, что все ее мысли сосредоточены на том месте, куда она направлялась и где, возможно, ей придется провести весь остаток жизни.
Он начал рассказывать ей о романтике Саравака, о том, что в результате правления там белого раджи, сэра Чарлза Брука, Саравак занял уникальное положение в истории страны.
