Скрипнула калитка, оповестив, что Торми зачем-то вернулся. Хамидорея озадаченно уставилась на него. Ей отчего-то не понравился его бледный цвет взволнованного лица, да и корзины при нем уже не было.
- Что-то с Анемоном? - обеспокоилась она, подавшись вперед, и готовая на любые жертвы… почти.
- Там кое-что хуже мочалки, - указал он большим пальцем в сторону дома Арахуэнте. - Мне плохо. Дай мне воды попить, - изобразил хватательное движение Торми.
- Где я тебе ее раздобуду посреди дороги? - заметила девушка, тщетно пытаясь вообразить что-то похуже той девицы.
Снова скрипнула калитка. Они оба оглянулись, в недоумении кто бы это мог быть на сей раз, и как по команде отпрянули назад. Хамидорея вытаращилась на одетое в черное нечто, не соображая кто перед ней, но этот болезненный цвет кожи ее отпугивал, заставляя целые стада мурашек бегать по спине.
- В-вы к-кто? - Тревога сжалась болезненным комком в груди: уж не приголубила ли она - потому как это чудо в шляпке определенно было женского пола - Анемона чем-нибудь тяжелым - скажем лопатой? Такая мрачная.
Этот ужас ночи, смерил вопрошающую с ног до головы, будто бы оценивая - стоит ли ей вообще отвечать, и с высокомерием обронил:
- Разве это не моя привилегия, задавать подобные вопросы?
Хамидорея вопросительно посмотрела на Торми, - он что, ей чего-то недосказал? Но ответный взгляд мальчика был столь же непонимающим.
- Я смотрю, от вас ничего доброго не дождешься, - пробурчала, хмурясь, странная особа, непонятно как тут появившаяся. - Так вот что я вам скажу: вы либо представляйтесь, кем приходитесь господину Арахуэнте, либо я вынуждена просить вас удалиться… по-добру, по-здорову.
Хамидорея глубоко вздохнула, дабы успокоиться и посмотреть на ситуацию под привычным углом. Разве она может позволить какой бы то ни было женщине, крутиться возле Анемона? Но с другой стороны, разве можно ревновать к этой… шваброподобной?!
- Меня знают в Феланде, да и за ее пределами, как Хамидорею Лейрон, - представилась девушка, изящно проводя рукой по гладким темным волосам, блестящим на солнце. - Я ученица Анемона и его доверенное лицо, всего, что касается других пожелавших проходить у него обучение.
- Неужели?! По мне так в тебе ничего особенного. И я сомневаюсь, чтобы господин Арахуэнте доверил тебе нечто большее, чем вынести из дома мусорное ведро, - с веселым азартом отчеканило бледнолицее существо, впрочем, и не подумав при этом улыбнуться.
Девушка в удивлении открыла рот. Это было невиданное оскорбление. Да и откуда-то взявшееся чувство, что ее нарочно распекают, в каких-то своих личных интересах, она не смогла объяснить. С какой стороны не глянь, а эту страшненькую дамочку она видела впервые в жизни. И Хамидорея была в этом совершенно уверена. Раз увидев такую физиономию в обрамлении ужасающих рыже-серых волос… Да еще и эта ее бесподобная, оскорбительная манера общения… Такое не забывается!
Злорадный взгляд, что пронзает ее сейчас, подобно стальным клиньям, не имел для нее объяснений. Хамидорея тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Если мне будет позволено сказать… - встрял вдруг Торми.
- А с тобой что? - Стрельнула глазами в его сторону грозная дама, похоже, не очень довольная, что ей не дали закончить с выбранной для расправы жертвой.
- Я тут живу! - выпалил мальчик. - И что-то раньше вас тут не видел.
- И что с того?
- А все с того, что могли бы и представиться. Мы уже минут десять тут стоим, а я, между прочим, сегодня еще не завтракал. Если вам интересно, то можете звать меня - Торми.
- Мне не интересно, - буркнула особа, а потом отступила с прохода, который все это время загораживала. - Ты можешь идти, но завтрак раньше, чем через полчаса можешь не ждать.
- Завтрак?! Через полчаса?! И кто же мне его интересно приготовит? - оживился Торми.
Вот, с ним всегда так, как только речь заходит о еде…
Женщина приосанилась, и с чувством собственного достоинства выдала:
- Я! На правах единственной и неповторимой домоуправляющей сего дома! Можете звать меня - госпожа Мазахака. - Ее улыбочка, наконец, явившаяся на уста, была многообещающей.
Хамидореи стремительно подурнело, и, судя по не в меру округлившимся глазам ученика Анемона, не только ей.
***Торми ошалело уставился на странную особу в воротах. В голове неторопливо укладывалась новая информация: еда каждый день дома будет готовиться… но эта жуткая… девица. От одного ее вида аппетит как-то идет на убыль. С другой стороны есть вероятность того, что сенсей не будет теперь посылать Торми мести пыль на чердаке, полоть грядки, мыть окна, полы и далее по списку. Хотя у мальчика иногда создавалось впечатление, что Анемон с особым удовольствием поручает все эту уборочную рутину именно ему, но может это только казалось.
Торми задумчиво нахмурился, кинул тяжелый взгляд на мрачный наряд домоправительницы и легкомысленный - Хамидореи, и оставив одну в глубокой растерянности, а вторую - торжествующем ожидании, засунул руки в карманы и поплелся к дому. Подальше, не ожидая разрешения конфликта и непременной попытки втянуть его в спор со стороны Хамидореи, тем более что реакция этой самой Мазахаки пока не предсказуема.
Мальчик подхватил оставленную на ступеньках корзинку, забытую при встрече с домоправительницей - кто его знает, когда она еще сподобиться сготовить поесть, - и тихо скользнул сквозь приоткрытую дверь в захламленный холл. Облегченно вздохнул - хоть здесь все осталось по-прежнему: пыль, осколки и черепки, статуи - кусками и целиком - расставленные как придется, цветные пятнышки света и сенсей выглядывающий из-за перил белой мраморной лестницы ведущей на второй этаж. Анемон посмотрел на ученика, приложил палец к губам, призывая к тишине, кивнул головой в сторону гостевого кабинета при библиотеке, и бесшумно скрылся в указанном направлении. Создавалось впечатление, что сенсей здесь намеренно сидел в засаде, поджидая явления Торми. Мальчик пожал плечами, признавая, что по-обыкновению странное поведение сенсея сегодня еще более странное.
В кабинете царили образцовая чистота и порядок: не единой бумажонки не на своем месте, аккуратно расставленные письменные принадлежности на массивном письменном столе, папки, книги и даже декоративные безделушки, казалось, десятилетиями не покидали раз и навсегда установленных за ними мест. Никаких следов бурной деятельности герцога Миено, стихийного скандала с участием магистра Тараканиана, Анемона и его бабушки, и последующего примирения, от которого помещение пострадало более всего; имевшего место полторы недели назад. Торми искренне восхитился - от уборки этого вдохновенного бардака он отнекивался всеми правдами и неправдами - похоже, новое лицо в доме вовсе не плохая идея, если это конечно ее рук дело. Он присел на краешек кресла, не выпуская из рук корзинки, и выжидательно уставился на задумчиво помахивающего сложенным веером учителя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
