Сейчас, когда их стая неслась на сближение со стаей врага, и те чёрные распластанные крыльями «крестики» уже видимо рисовались силуэтами судорожно перестраивающихся, выходящих на контрперехват машин, главная их доктрина — истребительного подразделения авиагруппы лёгкого эскадренного авианосца, строилась на тактическом результате активного действия: атака, удар, вираж, атака!..
Небо летело навстречу, вздыбливаясь и ухая вниз, открывая на мгновенье панораму подкупающе ровного рябью океана, переворачиваясь, пробивая облака в стальную синеву зенита, ловя силуэты с опознавательными кругами Королевских ВВС: в профиль, в фас, в хвост, спуская в эту вёрткую или упрямо огрызающуюся цель трассирующие «желания» — уничтожить, слыша как барабанят по собственному фюзеляжу чужие «надежды» — уничтожить!.. вновь кидая машину в пируэт, срываясь у кого-то в прицеле…
Британские 827-я и 830-я эскадрильи пикировщиков Fairey «Barracuda», уже понёсшие ощутимый урон от ракет, на смене эшелона ещё более утратили организацию, и без того затруднив работу эскорта — попробуй прикрыть растянувшееся разбредшееся стадо. При появлении новой угрозы пилоты неуклюжих бомбардировщиков попытались собраться, чтобы поддерживать друг друга огнём стрелков задней кабины. Из этого мало что получилось — приходилось всячески уклоняться от перечёркивающих небо пристрелочных и разящих очередей, всё одно нарываясь на полноценные «пушечно-пулемётные», подранено или навсегда отправляясь вниз к воде.
На долю «Сифайров» и «Корсаров» пришлось, казалось бы, не так уж много противостоящих русских, однако…
Скоротечная фрагментарность схватки подчёркивалась именно тем, что англичане субъективно назвали «хаотичное маневрирование». Никто из советских лётчиков не «завязывался на один хвост» — жалил, отворачивал, выходя на виражах и «свечках»*, снова кусая уже другую цель… — тем самым один истребитель занимал внимание сразу двух, трёх и более оппонентов.
Такая несвязанная тактическими «двойками» модель боя была, наверное, неизбежна. Подборка лётного состава на эксклюзивный советский авианосец происходила из принципа — «если брать, то лучших». Каждый из них уже был сформировавшимся асом, лидером. Уже утвердившимся «ведущим», в конце концов. Они всё равно, невзирая на боевую дисциплину и устоявшуюся целесообразность ролевого разделения во взаимодействии — вести сражение прикрывающей друг друга «парой», разбились бы на волков-одиночек, справляясь с делом (и справившись!) в этой, как кому-то могло бы показаться, одиночной уязвимости! В общем, если бы англичане не имели обще-усреднённое представление о том, сколько «красные» могут выставить против них боевых машин с лёгкого, по сути эскортного авианосца, многие из них готовы были поклясться, что это количество раза в полтора больше.
В трёхмерном пространстве на десятки километров воздушной среды завязалось то, что зовётся той самой «собачьей свалкой»**.
В небе вдруг стало тесно, десятки самолётов — истребители во взаимном истреблении — сошлись в огневом контакте, тут же расходясь, разбегаясь для захода на повтор, вычерчивая виражные петли, взмывая на вертикали. Накал страстей и нервов рос в экспансивной прогрессии, в эфире перекликалось забористым матом и руганью на английском… мотивированные на равных, британская холодная решимость столкнулась с отчаянной решимостью русских!..
Выжившие «Барракуды» поспешили нырнуть в ближайший протянувшийся ниже фронт облачности.
Английские эскадрильи «среднего эшелона» в тот момент находились под атакой — лёгкие «троечки» россыпью ворвались в боевые порядки, навязывая «Сифайрам» и «Корсарам» бой на горизонталях. Тяжёлые «американцы», нырнувшие на «три тысячи» от ракетной угрозы, пользуясь своим преимуществом мощных двигателей и инерцией манёвра на большой скорости, вновь полезли наверх… Однако их попытки атаковать с высоты в пикировании быстро утратили актуальность. Кто-то из британских летчиков частью уже принимал тот факт, что возможно придётся делать упор на оборонительную тактику, лишь бы защитить ударные эскадрильи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А прикрывающие торпедоносцы «Файрфлаи» и не пытались впутываться в закрутившуюся догфайт-кутерьму, вцепившись в оборону, предпочтя отбиваться от атакующих по американской методике «spray and pray»***, суть которой была в том, чтобы не столько поразить вражеский самолёт, сколько, стреляя издалека с претензиями на упреждение, отогнать противника с атакующего курса.
Практически все они выбыли из игры, однако смогли удержать остервенело напирающих русских. Ударный костяк «Grumman» TBF «Avenger» за малым исключением сохранил свой потенциал, продолжая настойчиво двигаться вперёд.
* Свечка — крутой уход вверх.
** Собачья свалка (англ, dogfight) — ближний воздушный бой с участием большого числа самолётов.
*** Spray and pray (англ.) — поливай и молись… типа: попадёшь — не попадёшь…
* * *
«Обронив» с «ведомым» пару вражеских истребителей в первом заходе*, полковник Покрышев поспешил уйти свечкой на вертикаль. Руки, ноги отработали доведённый до автоматизма «иммельман»** — вынося «Як» на спину, выправляясь «полубочкой», тем самым возвращаясь к месту, обозревая уже видом с верха.
На самом деле «относительного верха», так как картина — ожидаемая: не он один, кто-то тоже ушёл на потолок, какие-то из самолётов оказались ниже, какие-то выше, скученные в эскадрильи построения британцев распались, возможно, сохраняя и реализуя слётанные тактические приёмы, звеньями или индивидуально. В небе начали закручиваться «хороводы» — попытки переиграть соперников в атаках с выгодных ракурсов.
Издалека отличить «Яки» от «Сифайров» сложно. Идентификация самолётов противника на большой расстоянии возможна скорей по раскраске, отличной у оппонирующих сторон — силуэты не опознать — только цвет! Лишь намётанным глазом полковник угадывал «своих» по манере поведения в воздухе. И конечно оценивал результат их первого налёта — с десяток дымных полос, оставляемых горящими машинами (он ни в какую не верил, что среди этих подбитых есть кто-то из его ребят). Однако времени на созерцания и раздумья не было. Крутнув головой, удостоверившись, что «ведомый» ещё при нём, не усложняясь командой в эфире, качнув крыльями (напарник наверняка и без того весь во внимании), полковник повёл своё звено в новый заход.
С целями определилось самопроизвольно — два «Корсара» очевидно выскочившие из-под атаки, форсируя моторы, усиленно лезли вверх на выгодный для них эшелон, подставляя выкрашенные в светлый цвет «животы». Навострившуюся пару советских «Яков» они явно не заметили. В какой-то момент один из британских пилотов, будто поняв свою ошибку, начал вращение вдоль оси, открывая себе поле зрения… — увидел!.. дёрнувшись реакцией ухода…
Поздно… оба уже находились под атакой! Очередь Покрышева прошлась вдоль всего планера, убедительно прошивая дюраль из скорострельных УБСов***. Дожатая гашетка ШВАК**** запоздала — противник уже выскочил из прицела, скорость и инерция пронесла Як-9 полковника мимо… не задерживаясь, не оглядываясь — попал ли сам, попал ли «ведомый»?..
Если б было кому-то в этой развернувшейся воздушной свистопляске отслеживать и вести подсчёт побед, им бы однозначно записали:…«ведомый», старший лейтенант Смирнов*****, беспрепятственно поразил подставившееся брюхо F4U полным бортовым залпом.
…из всей очереди Покрышева — всего две или три крупнокалиберные 12,7-мм пули, пришедшиеся в область капота, пробившие головки цилиндров, застрявшие где-то в потрохах двигателя… — радиальный воздушного охлаждения «Пратт-Уитни» в 2450 сил порой «прожёвывал» и не такие повреждения, однако в этот раз что-то пошло вразнос, обрывая шатуны, нарушая балансировку, выплёвывая через систему выхлопа первые лоскуты возгорания…
Взмывший в горку «Корсар», воя перебойным звуком, дошёл до грани сваливания, потерей удельной мощности провисая, сваливаясь на крыло. Гравитация тащила его вниз, и ни крылья, ни чихающий, исходящий дымом и пламенем мотор уже не могли удержать машину в воздухе.
