последний раз взглянул на Люсиль. Да, именно так выглядела бы его собственная мать, проживи она дольше.
Харри Холе наклонился, поцеловал Люсиль в лоб, встал и направился к двери.
ГЛАВА 7
Воскресенье
Харри сидел на переднем пассажирском сиденье «Вольво Амазон» 1970-го года выпуска. Бьёрн был рядом, и они подпевали Хэнку Уильямсу, песня которого играла на заедающем магнитофоне Бьёрна. Каждый раз, когда они переставали петь, слышалось тихое хныканье ребёнка на заднем сиденье. Машина затряслась. Это было странно: она же была припаркована.
Харри открыл глаза и посмотрел на стюардессу, которая слегка трясла его за плечо.
— Мы начинаем приземляться, сэр, — раздался её голос из-под медицинской маски. — Пожалуйста, пристегните ремни безопасности.
Она убрала пустой стакан, стоявший перед ним, сдвинула столик в сторону и опустила его на подлокотник. Бизнес-класс. В последний момент он решил надеть свой костюм, но оставить все остальное, даже не взял с собой ручную кладь. Харри зевнул и выглянул в окно. Внизу проплывали лес, озёра. А потом город. И ещё один город. Осло. Потом снова лес. Он подумал о коротком телефонном разговоре, который состоялся перед отлётом из Лос-Анджелеса. Со Столе Эуне, психологом, его постоянным помощником в предыдущих расследованиях убийств. Вспомнил его голос, который звучал как-то по-другому. Он сказал Харри, что пытался дозвониться до него несколько раз за последние несколько месяцев. Харри ответил, что у него был выключен телефон. Столе сказал, что это не так уж важно, он только хотел сказать ему, что болен. Рак поджелудочной железы.
Лететь из Лос-Анджелеса согласно расписанию примерно тринадцать часов. Харри посмотрел на часы. Перевёл их на норвежское время. Воскресенье, 08.55. Воскресенье было днём воздержания, но если представить, что он всё ещё живёт по лос-анджелесскому времени, то от субботы осталось ещё пять минут. Он поднял глаза к потолку в поисках кнопки вызова, а затем вспомнил, что в бизнес-классе она обычно находится на пульте дистанционного управления. Наконец, он обнаружил её вмонтированной в боковую панель. Нажал, и одновременно с сигналом над ним загорелся свет.
Стюардесса пришла меньше чем за десять секунд.
— Да, сэр?
Но за эти десять секунд у Харри было достаточно времени, чтобы подсчитать, сколько напитков он выпил в субботу в Лос-Анджелесе. Он уже выполнил норму. Дерьмо.
— Извините, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Ничего.
Харри стоял в дьюти-фри перед полкой с бутылками виски, когда пришло смс-сообщение о том, что машина, заказанная Кроном, ждёт его у зоны прилёта. Харри ответил «Окей», и, раз телефон он уже достал, он набрал букву «К».
Ракель иногда шутила по поводу того, что у него было так мало друзей, коллег и контактов, что алфавита ему вполне хватит: для каждого по одной букве.
— Катрина Братт, — её голос звучал устало, сонно.
— Привет, это Харри.
— Харри? В самом деле? — это прозвучало так, словно она только проснулась. — Увидела американский номер, и я...
— Сейчас я в Норвегии. Только что приземлился. Я тебя разбудил?
— Нет. Или да, вроде того. У нас возможное двойное убийство, так что я работала допоздна. Моя свекровь здесь присматривает за Гертом, так что я ненадолго заснула. Господи, ты жив.
— Очевидно. Как дела?
— Хорошо. На самом деле, не так уж плохо, учитывая обстоятельства. Я как раз говорила о тебе в прошлую пятницу. Что ты делаешь в Осло?
— Есть пара дел. Собираюсь навестить Столе Эуне.
— Чёрт, да, я слышала. Рак поджелудочной железы, не так ли?
— У меня нет подробностей. У тебя найдётся время выпить со мной кофе?
Он заметил, что она на мгновение заколебалась, прежде чем ответить:
— Почему бы тебе вместо этого не приехать и не поужинать?
— Ты имеешь в виду, у тебя дома?
— Да, конечно. Моя свекровь потрясающе готовит.
— Если никто не против, тогда...
— В шесть часов? Ты ещё сможешь познакомиться с Гертом.
Харри закрыл глаза. Попытался вспомнить свой сон. «Вольво Амазон». Плачущий ребенок. Она знала. Конечно, она знала. Поняла ли она, что он тоже это знает? Хотела ли она, чтобы он знал?
«Шесть часов подойдет», — ответил он.
Они завершили разговор, и он снова посмотрел на полку с бутылками виски.
Прямо за ней была полка с мягкими игрушками.
Автомобиль медленно двигался по преимущественно пешеходным улицам Тювхольмена, самого дорогого района Осло, площадью пять гектаров, расположенного на двух островах фьорда. На улице было полно людей, идущих в магазины, рестораны и галереи или просто вышедшими на воскресную прогулку. В отеле The Thief администратор приветствовала Харри так, словно он был гостем, которого они искренне и с нетерпением ждали.
В номере были двуспальная кровать идеальной мягкости, модные картины на стенах и гель для душа люксовой марки. Всё, чего можно ожидать от пятизвёздочного отеля, предположил Харри. Из его окон открывался вид на рыже-красную башню ратуши и крепость Акерсхус. Казалось, за тот год, что его не было, ничего не изменилось. И всё же ощущения были другие. Возможно, потому что Тювхольмен со всеми своими модными магазинами, галереями, роскошными квартирами и изящными фасадами домов — был не тот Осло, который знал Харри. Он вырос в восточной части города, когда Осло был тихой, скучной и довольно маленькой столицей на задворках Европы. На улицах говорили по-норвежски без акцента, и люди в целом были европейского типажа. Но город постепенно открывался миру. В юности Харри впервые заметил это, когда количество клубов выросло, когда всё больше крутых групп — не только те, что играли для 30 000 человек на стадионе «Валле Ховин», — начали включать Осло в свои туры. И открылись рестораны, целая куча ресторанов, где подавали блюда со всех уголков мира. Это превращение в международный, открытый и многокультурный город, естественно, привело к росту организованной преступности, но убийств по-прежнему было так мало, что они едва позволяли оправдывать содержание в штате городской полиции детективов. Правда, город уже в 1970-х годах по разным причинам превратился — и остаётся таким — в кладбище для молодых людей, подсевших на героин. Но это был город без притонов, город, где даже женщины в целом могли чувствовать себя в безопасности. Так считали девяносто три процента его жителей, как показал опрос. И хотя СМИ делали всё возможное, чтобы нарисовать другую картину, количество изнасилований за последние пятнадцать лет было стабильно низким по сравнению с другими городами. Случаев насилия на улицах и других преступлений было также мало, и их число продолжало снижаться.
Поэтому смерть одной женщины и исчезновение другой,
