Еще одна промашка. Хорошо еще, что вовремя спохватился и придумал, как вывернуться. У бездомных нет своего инструмента, особенно такого специального, как скребок.
Опьяненная надеждой на скорое разоблачение Билла и радостью от того, что удалось спасти пол, Аллисои схватила полоску ковра, разорвала ее на мелкие части и подбросила в воздух, словно конфетти.
– Я обожаю деревянные полы, – заявила она. – Дуглас заплатил бешеные деньги, чтобы настелить их в новом доме, а я получила их задаром. Победа! Наконец-то и мне повезло. – Она бросила в Билла кусок ковра.
Он засмеялся, между бородой и усами сверкнули белые зубы.
– Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так радовался полам. Мне все-таки кажется, что вы слегка с приветом. – Он бросил кусок ковра ей назад.
– Сегодня пол, завтра весь мир. Какое чудесное дерево. Спасибо, что помогли его обнаружить.
Аллисон погладила гладкую поверхность, потом упала на спину, глядя на Билла снизу вверх. Он протянул руку и осторожно убрал пряди волос с ее лица. Она, не думая, схватилась за его руку обеими руками. Он отдернул руку. Но потом наклонился к ней.
– Аллис, – сказал он. – Аллис из страны чудес.
Сначала она ощутила ментоловый запах его дыхания, потом почувствовала прикосновение теплых губ и колючую жесткость бороды. Ей показалось, что в венах не кровь, а ртуть. Она схватила его за плечи, и он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Где-то в глубине души тихий голос нашептывал ей, что она не должна этого делать, но она не могла вспомнить почему. Было так приятно касаться его, такого сильного и мускулистого и одновременно мягкого и ласкового. Казалось, вечность прошла с той поры, когда она чувствовала что-то, кроме боли, И она наслаждалась каждым мгновением.
Его язык дразнил ей губы, касался зубов и нёба, находя там такие нервные окончания, о существовании которых она и не подозревала. Его сильные руки держали ее как в коконе, из которого ей не хотелось вылезать. Но она должна… Нужно заставить его отпустить ее, вот только немного погодя.
Он отнял губы, и она застонала, протестуя. И тут же почувствовала его губы на шее. Одна рука скользнула по телу, лаская каждый изгиб, заставляя ее ощущать себя сексуальной и желанной. Грудь набухла, касаясь его груди, моля о ласке. По телу как бы пробежал электрический разряд, сосредоточившись там, где ее бедра касались его бедер.
– Билл, – прошептала она с мольбой, хотя не совсем понимала, о чем молит.
Губы перестали ласкать ее шею, и он замер. Откатился в сторону и мгновение смотрел на нее горящими от желания глазами. Потом качнул головой, вполголоса выругался, поднялся и повернулся к ней спиной. Она слышала, как он прерывисто дышит.
Некоторое время она, задыхаясь, лежала на полу. Опьянение желанием постепенно прошло, она снова могла соображать. Какого черта она вытворяет? Заигрывает с бродягой? Ладно, у нее есть все основания подозревать, что он не тот, за кого себя выдает, может быть, он даже убийца, но на данный момент она знает лишь то, что он ей сказал… А он сказал ей, что он бездомный бродяга.
Она встала на колени и с трудом поднялась на дрожащие ноги. Кем бы он ни был, отрицать невозможно – он может заставить ее чувствовать.
– Как вы считаете, может, нам лучше сначала поесть, а потом заняться полом? – спросил он, не глядя на нее. – У нас тут работенки не на один вечер.
– Да, хорошая мысль, – согласилась она и, обойдя его, направилась в кухню. Старалась не приближаться к нему, не касаться. Потому что не знала, как поступит в противном случае – отодвинется, или они снова окажутся на полу.
– Если не возражаете, я бы хотел умыться.
– Да, хорошая мысль, – повторила Аллисон, взглянув на свои грязные руки и понимая, что производит впечатление полной идиотки. Кстати, именно так она себя и чувствовала.
Услышав шум воды наверху, она подошла к кухонной раковине, налила в ладони жидкости для мытья посуды и тщательно вымыла руки. Пальцем коснулась губ, тех самых, которые целовал бродяга. Надо выдраить их, почистить зубы. Но легкий ментоловый аромат напоминал ей о поцелуе, и она не хотела этого лишиться.
Вернувшись из ванной комнаты, Билл вел себя так, будто ничего не произошло. А, собственно, как еще он мог себя вести? Ведь он же был… То есть она была… Она не знала, как закончить эти фразы. Ей было неизвестно, кто он такой, да и в себе самой она уже не была так уверена…
Когда часы пробили полночь, Билл встал и потянулся.
– Ну вот, – сказал он. – Теперь я в любую минуту могу превратиться в принца. Пока этого не случилось, давайте занесем мебель, а уж закончим завтра.
– Принято. Я совершенно вымоталась. – Аллисон встала, стараясь держаться подальше.
Они внесли мебель, поставив ее поближе к двери, чтобы легче было выноситиь снова. Когда Билл заносил последний предмет – большой торшер, Аллисон вспомнила Рика, назвавшего его ленивым бездельником. Кем бы он ни был, ленивым его не назовешь. Он работал много и обещал сделать еще больше.
И все же пусть он даже окажется эксцентричным миллионером, изображающим бездомного, она обязательно умудрится ему заплатить. Она не хотела быть у него в долгу… да и ни у кого другого тоже.
– Я завтра дома буду в восемь или в половине девятого, – сказала она. – В субботу всегда много работы.
– Так и запомним, – пообещал он с улыбкой.
Идя за ним к двери, она внезапно вспомнила, что ему не на чем доехать, а до его привычных мест несколько миль.
– Ох! – воскликнула она. – Давайте я отвезу вас домой… в ваш район или куда скажете.
Он непонимающе смотрел на нее с минуту, потом улыбнулся, сверкнув зубами в гуще бороды, той самой, которая недавно касалась ее лица.
– Да нет, спасибо. Обойдусь. – Он взялся за ручку двери.
– А я настаиваю. Мне все равно надо заскочить в магазин, – придумала она на скорую руку. Если он и в самом деле бездомный, она не может позволить ему шагать так далеко после тяжелой работы в ее доме. А если нет, интересно посмотреть, как он вывернется.
– У меня есть свои способы добираться, – уверил он ее выходя на веранду.
– Я заплачу вам за такси.
– Нет… – Он спустился с веранды.
– Телевизионная студия близко от «Новой надежды». Давайте я завтра вечером за вами заеду.
Он повернулся вполоборота, улыбнулся и помахал ей рукой, как будто получал удовольствие от разговора.
– Нет, – сказал он, – у нас, бездомных, собственная гордость. – И ушел.
Все любопытнее и любопытнее, подумала она, закрывая дверь. Вспомнив, что это слова из «Алисы в Стране чудес», Аллисон покраснела, она, как правило, терпеть не могла всяческие прозвища, но ей нравилось, когда он называл ее Аллис, звучало так мило и непосредственно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
