В Апокалипсисе находим очерк церковной жизни во все времена до самой кончины мира. Это очерки семи Асийских церквей, ближайших к острову Патмос, месту, где Откровение дано великому новозаветному Тайнозри-телю. В этих очерках изображены достоинства и недостатки только в семи церквах, вероятно, потому, что качества эти повторяются и будут поторяться повсеместно в Церкви Христовой до самого конца мира. Какие же это черты, общие всем временам, а в особенности новейшим четырем столетиям, когда реформация и раскол смутили мир Церкви? Во времена Иоанна Богослова, точь -в-точь, как и в XVI столетии, появилась реформация, в виде очищенной веры духовного поклонения Богу, без всяких видимых проявлений. Это так называемый гностицизм, от греческого «гносис» - знание. В то же время явились и порождения этой духовной веры, секты; доке-ты: отвергавшие воплощение, и николаиты, простершие небрежение к вещественному до измождения плоти развратом.
Не то ли самое видим в эти последние века, когда реформация и раскол рождают секты, одна с другой соперничающие в уклонении от истины евангельской и от апостольского предания, а в нелепости своей доходящие до кощунства и николаитского распутства.
Откуда это взялось? Ответом на это служит само Откровение о семи Асийских церквах. В священной истории Ветхого Завета видим, что любовь избранного на-
93 рода к Богу сменяется по временам полным равнодушием до того, что Бог напоминает, наконец о Себе оставлением избранного народа на произвол врагов его. Так и тут. Ослабевающая в той, либо другой церкви любовь к Богу Дает возможность врагам спасения торжествовать победу и уводить в плен, т.е. отторгать от Церкви чад ее. В Ветхом Завете сперва Самария подверглась пленению и расхищению, а спустя 136 лет той же участи подвергся и Иерусалим.
В Новом Завете, сперва Западная Церковь лишается целой трети чад своих через реформацию, а спустя 100 с лишком лет та же доля постигает и Восточную Церковь - через раскол.
В чем особенно выразилось оскудение любви в Западной Церкви? В печальной памяти инквизиции, в гонении на свободу чтения се.Писания и на свободу Богослужения на родном языке, в гонении на всякое изучение природы, которая есть удободоступная книга премудрости и благости Божией и, наконец, в допущении возникнуть под покровительством Церкви богопротивному сообществу мнимых братьев Иисуса, а в действительности злейших врагов Его. Кто не слышал ужасов об этом Иезуитском, мнимо-монашеском ордене? Довольно указать на те преследования, которым подверглась и подвергается Восточная Церковь от этого общества, попиравшего и попирающего Православие /в союзе с польской кликой и с синагогой иудейской - в пределах печальной памяти бывшего польского королевства в XVII столетии/. Продолжается эта деятельность и по сей день в возбуждении вражды к Православию и в искоренении его, где бы то ни было, в Польше ли, западном крае, Галиции, Боснии и др. странах. Иезуиты не знают, что искоренению подлежит не Православие, а они сами /Матф. XV, 13/.
Подобно тому, как в древнем Израиле, во времена феократии, упадок нравов доходил до идолопоклонства, так и в римско-католической Церкви упадок нравов в предстоятелях превращал людей из христиан в язычни-
94 ков, среди которых господствовало вместо любви ожесточение в междоусобных бранях. Прежняя же ревность, выразившаяся в крестовых походах, заменилась ревностью к мирским целям, не имевшим ничего общего с ревностью о славе Божией. На место славы Божией ставилась слава Рима, и на место Имени Божия - имя римского престола. Вот почему, не без основания, слова Откровения, обращенные к Ефесской церкви и ее предстоятелям времен написания Откровения, могут относиться к римско-католической Церкви и ее предстоятелям перед реформацией и потом, впредь до обновления римского престола, последовавшего чрез снятие с него, в наши времена, бремени мирского господства, чуждого св.хри-с іианской Церкви.
Имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. Впрочем, то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела николаитов, которые и Я ненавижу /Откр. 11.4-6/.
Известно, что секта Николаитов творила постыдные дела под предлогом благочестия. Таковы и некоторые секты, возникшие из новейшего гностицизма, именуемого реформацией.
Угроза сдвинуть светильник с места его совершилась над Ефесом. Он из великого всемирного центра по торговому и религиозному значению обратился в ничто. Светильник его, т.е. престол Ефесской митрополии, перешел в Константинополь.
Та же участь ожидает в конце времен и ветхий Рим. Конечная гибель его совершится в один день, как сказано в Откровении: «В один день придут на нее /т.е. на мать блудницам и мерзостям земным, на челе которой написано имя: тайна Вавилон великий. Под этим именем св. отцы подразумевают Рим. ибо и св .Апостол Петр называл его так в своих посланиях, и из отцов Церкви - зна-
95 менитый Иероним блаженный, переводчик Библии на латинский язык/ казни, смерть и плач, и голод, и будет сожжена огнем» /Откр. XVIII, 8/.
Впрочем, эта печальная участь не коснется истинных христиан в Риме. Это видно из Откровения: «Услышал я, говорит Иоанн, голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее /Откр. XVIII, 4/. Этот исход будет, вероятно, заблаговременным подобно тому, как это совершилось с христианами иерусалимскими пред гибелью Иерусалима в 70 г. по Р.Х.
Возвещаемое в Откровении Господа о семи Асийских церквах, кроме своего исторического значения, как характеристика церквей того времени, имеет приложение и ко всем последующим векам в истории вселенской Церкви Христовой, ибо недостатки и достоинства перемежаются всюду. То видится упадок любви к Богу и ближнему, как β Ефесе, где обширные торговые дела и разноплеменность посещающих его купцов не могли не иметь влияния на духовную жизнь города в дурную сторону. Может найтись во всякое время тут или там, на востоке или на западе, лицемерная религиозность, как в Лаоди-кии, или равнодушие к развратным сектам служения сатане, как β Пергаме, или равнодушие к обличению модной культуры, как β Фиатире, или совершеннейший инде-ференгизм к делам веры, как в Сардах.
В противоположность сему найдется и достойная подражания ревность к проповеди Слова Божия, как в Филадельфии; или терпения ѳ гонениях за веру, как в Смирне. Остается подражать Филадельфии и Смирне в ревности к возвещению Слова Истины и в терпении за веру, и избегать недостатков, которые коренятся в упадке любви к Богу и ближнему, в лицемерии, равнодушии к гибели людей, служащих дьяволу и моде, или в индефе-рентизме ксвятому делу служения Истине и правде.
То, что очи Господни усмотрели одновременно в семи Асийских церквах, то усматривать могут и в каждой
96 порознь, но не одновременно, а в разные эпохи. То представится обилие достоинств, найденных в Филадельфии и Смирне, то обилие недостатков Ефеса, Пергама, Фиа-тира, Сард и Лаодикии, смотря по достоинствам или недостаткам звезд, спящих на свещнике церковном в то или другое историческое время. Как велико влияние предстоятелей на состояние церквей, примером может служить Западная Церковь. В первые века на древнем престоле ветхого Рима звезды сияли евангельским светом смирения и кротости, а незадолго до разделения и после оного звезды засияли мирским блеском. Отсюда и различие в нравах христиан первых веков до разделения и после разделения. Отсюда и кроткий упрек «Имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» /Откр .11.4/.
Как известно, с VII века мусульманство наложило тяжелое ярмо на Восточную Церковь, но она не отступила от Истины, не утратила апостольского предания и в ненарушенной целости передала это сокровище греко-российской Церкви. Между тем, свободный от магометанского ига Запад постепенно уклонялся от апостольского предания и неосторожно вступил на путь нововведений. Одним из самых неудачных было безбрачие низшего духовенства, соделавшее нравы его предметом посмеяния. Происхождение этого зла относят к появлению в первых двух веках учения о господстве духа над плотью, для чего последняя может быть порабощаема первому будто бы посредством разврата. Это учение николаитов. Как поборники духа, они отвергали брак, но с допущением распутства ради умерщвления плоти. Не отсюда ли явился на Западе гильдебрандизм, как безбрачие, будто бы необходимое для духовного служения. Отсюда же вышел и рационализм, отвергающий видимое, обрядовое, как плотское служение Богу, и настаивающий только на том, что может быть принято исключительно одним умом без всякого участия чувств. Рационализм послужил с XVI ст. основанием для протестантской свободы в приложении к духовному пониманию Евангельс-
