Лолли шагнула под живой зеленый навес, но не успела дотронуться до кнопки звонка, как дверь распахнулась и на пороге показалась улыбающаяся миссис Уилкинс.
– Здравствуй, Лолл! Чудесный сегодня выдался денек, правда? Ты поступила благоразумно, захватив с собой шляпу, в такую жару немудрено получить солнечный удар. Входи же! Ты можешь сложить свои вещи во внутреннем дворике, а я тем временем налью тебе бокал холодного вина. Или ты предпочитаешь соки? Есть апельсиновый, яблочный и минеральная вода.
– Спасибо, миссис Уилкинс. Я бы выпила воды. – Лолли улыбнулась в ответ.
Она проследовала за матерью Мета на кухню, выход из которой вел во внутренний дворик, с трех сторон окруженный стенами особняка, а с четвертой – садом. Сюда не доносились посторонние шумы, кроме естественных звуков природы – шелеста листвы, пения птиц и отдаленного шума прибоя.
– Вот, дорогая моя, держи! – сказала миссис Уилкинс, подойдя к Лолли с бокалом искрящейся на солнце минеральной воды. – Ленч готов. Я накрою его здесь, во дворе.
– Позвольте мне помочь вам, – предложила Лолли, поставив бокал на столик, над которым возвышался огромный зонт.
– В этом нет необходимости. Все блюда уже стоят на тележке. Осталось лишь прикатить ее сюда. Этим я и займусь, а ты пока садись за стол.
Миссис Уилкинс ушла в дом и через пару минут вернулась, толкая перед собой тележку. Лолли все же помогла ей переставить на столик большое блюдо с салатом, плетеную корзинку с хлебом, бутылку красного вина, минеральную воду и, наконец, курицу, фаршированную рисом, луком и помидорами, источавшую умопомрачительный аромат.
– Как вкусно пахнет! – воскликнула Лолли, получив порцию чудесного блюда. – Поделитесь секретом приготовления.
– Никакого секрета нет, – усмехнулась миссис Уилкинс. – Этот рецепт я узнала от своей матери, а она в свою очередь – от моей бабушки.
– Жаль, что я не могу приготовить нечто подобное в офисе, когда Мет пребывает в дурном настроении, – вздохнула Лолли. Но, заметив внимательный взгляд миссис Уилкинс, смутилась и порозовела. – Ой, прошу прощения! Я не имела в виду, что…
– Будет тебе! – махнула рукой хозяйка особняка. – Мне ли не знать, каким несносным бывает мой сын! В детстве он был ужасным шалуном.
– Не могу поверить, – улыбнулась Лолли.
Она представила себе мальчика, которым некогда был Мет, и на душе у нее потеплело. Но она поспешила напомнить себе, что Мет уже давно вырос и превратился во вполне взрослого мистера Уилкинса, ее шефа. Так что не стоит умиляться. И все же не удержалась и спросила:
– А каким он был?
– Позже я покажу тебе фотографии, – пообещала миссис Уилкинс. – А сейчас скажи, ты давно начала рисовать?
– Так давно, что мне кажется, будто это случилось сразу после моего рождения. Как-то я разрисовала все обои в детской, и мама отшлепала меня…
Так они беседовали еще долго, с легкостью переключаясь с одной темы на другую. Они говорили о том, как лучше готовить рис и как смешивать краски, затронули искусство в целом и телевидение в частности, после чего разговор снова вернулся к Мету. Миссис Уилкинс рассказала, как счастлива была, когда родился ее первенец, и как трудно приходилось поначалу, потому что она повсюду следовала за мужем, которого дела армейской службы вынуждали переезжать с места на место.
После ленча они выпили по чашке кофе, а затем убрали со стола и отвезли тележку на кухню. Затем миссис Уилкинс проводила Лолли в ванную, где та смогла вымыть руки и причесаться.
За мольберты они сели около двух часов дня. Ветерок почти совсем утих, и на изумрудной траве лежали четкие тени деревьев. Надвинув шляпу на лоб, Лолли увлеченно делала набросок живописного ручья, журчавшего в дальнем конце сада. Время летело незаметно…
– Можно посмотреть, что ты успела сделать, или тебе не нравится показывать незавершенные работы? – поинтересовалась миссис Уилкинс, поднимаясь с раскладного стула.
– Нет, я не против, – пожала плечами Лолли.
Мать Мета долго рассматривала зарисовку.
– А знаешь, у тебя несомненный талант, – сказала она наконец. – Ты не пробовала заниматься живописью профессионально?
Лолли поморщилась.
– По-моему, вы мне льстите. И вообще, я предпочитаю быть хорошим любителем, нежели плохим профессионалом.
– Не скромничай. Я уже вижу, что у тебя получится превосходная картина. Мне бы хотелось купить ее, когда работа будет окончена.
– Ну, если вам действительно так нравится то, что я делаю, по завершении картины я вставлю ее в рамку и подарю вам в знак благодарности за сегодняшний прекрасный ленч и в память об этом дне.
Миссис Уилкинс засияла от удовольствия.
– Ах, дорогая моя, спасибо!
После этого Лолли посмотрела работу миссис Уилкинс и отметила про себя некоторую неряшливость в ее манере.
Через минуту мать Мета зевнула.
– Меня совсем разморило на этой жаре, – заметила она. – Я прямо засыпаю за мольбертом. Что ты скажешь, если я пойду вздремну часок и на это время оставлю тебя в одиночестве? А позже мы выпьем чай, и я покажу тебе детские фотографии Мета.
– Не беспокойтесь обо мне, – улыбнулась Лолли. – Я еще должна кое-что доделать.
Миссис Уилкинс внимательно посмотрела ей в лицо.
– Ты вся раскраснелась от жары. Почему бы тебе не окунуться? Пруд недалеко, метрах в двадцати. Выйдешь за ограду и пройдешь вдоль ручья. Пруд неглубокий, но вода в нем чистая. Китти часто купается там. Кстати, ты можешь взять один из ее купальных костюмов. Пойдем во дворик, и я брошу тебе из окна полотенце и купальник, – предложила она.
– Это неплохая мысль, – согласилась Лолли. – Мне и впрямь очень жарко.
Они направились во внутренний дворик, затем миссис Уилкинс поднялась на второй этаж, где располагалась ее спальня, и через пару минут бросила Лолли из окна полотенце с завернутым в него купальником. После этого она махнула гостье рукой и исчезла в глубине комнаты.
Лолли еще немного посидела за мольбертом, а потом отправилась в дом и переоделась в ванной. В купальнике, зажав под мышкой полотенце, она снова вернулась на кухню и уже собиралась шагнуть за порог, как вдруг остановилась, привлеченная каким-то посторонним звуком. По дому кто-то ходил.
Она нахмурилась, прислушиваясь к тихим осторожным шагам, затем огляделась по сторонам и взяла с полки увесистую скалку. Крепко сжав ее в руке, она пошла в гостиную.
Там спиной к ней стоял человек. Ставни комнаты были закрыты из-за жары, и царил полумрак, поэтому Лолли смогла лишь различить, что незнакомец высок и широк в плечах. Но, когда он протянул руку и снял со стены фотографию в дорогой серебряной рамке, она поняла, что перед ней находится грабитель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
