– Хорошо товарищ Артузов, начинайте, посмотрим что у вас получится. Тем более что ИНО вы вскоре оставляете и сосредоточитесь на Разведупре РККА, время на это дело у вас будет. Я позабочусь, чтоб письма от Ольги попадали мне на стол. По пунктам касающимся РККА работа проведена и она на контроле Ворошилова. Так что Ольга заметит нашу реакцию на ее записку. Если у вас все, то я вас больше не задерживаю, товарищ Артузов.
– До свидания, товарищ Сталин.
После ухода Артузова, Сталин попросил соединить его с Ежовым.
– Николай, у тебя есть что доложить?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Зайди ко мне.
– Слушаюсь!
Ежов был назначен проверяющим со стороны ЦК по "Кремлевскому делу" и проявил себя с лучшей стороны. Сталин начал внимательно присматриваться к этому невысокому человеку. Справится ли он с той задачей, которую вождь собирался в недалеком будущем положить ему на плечи? Такое дело любому не доверишь. Однако было уже понятно, Ягоду надо менять, он не потянет.
Глава третья
Работник НКВД младшего начсостава Петр Цыбудько, курил папиросу на берегу озера и с отвращением рассматривал труп, возле которого возился судмедэксперт и Илья Шапиро. На дворе стоял жаркий день конца мая, выходной день очередной шестидневки.
– Что скажешь? – Побледневший Илья подошел к нему и с удовольствием глубоко затянулся папиросой, протянутой товарищем. – Тьфу, хорошо, что позавтракать не успел, а то бы оконфузился перед гражданскими.
– Все мы гражданские, товарищ работник среднего начсостава. Чего тут говорить Илья, тебе самому все ясно. Ростислав Селезнев по прозвищу Кочерга собственной персоной. Говорили тебе тогда, не мог он Раму убить, подставили нам Раму.
– Ты не лезь, куда не просят, Петро. Может это и Селезнев, а может и нет. Мы только рост и цвет волос имеем. Все остальное, сам видишь. А если и Ростик, ничего это не доказывает. Свои нашли раньше нас и приговорили. Так что в протоколе напишем, по нашему району с аналогичными приметами разыскивается Ростислав Селезнев по прозвищу Кочерга. А дальше пусть эксперты работают. Завтра с области водолазов пришлют, будут дно обыскивать. Сам понимаешь, дело – "глухарь", премии за него не получим. Будем снова его команду прессовать, если урки мочканули, слухи должны были пойти, так может, за кончик ниточки и уцепимся.
– А что эксперты говорят?
– А что они тебе скажут за полчаса? Пролежало в воде тело от трех до пяти недель, точнее скажут после лабораторных анализов, но сразу тебе скажу, на многое не надейся, дату скажут с точностью до недели, причина смерти, сам можешь догадаться, с такой дырой в животе люди не живут.
– Живот ему разрезали, чтоб не всплыл.
– А то я не знаю! Тебе много поможет, если в нем еще пару дыр найдут?
– Если огнестрел, очень даже поможет.
– Размечтался, ты лучше скажи, как его отсюда наверх вытащить?
– А то ты не знаешь Илья. По старой дороге пойдем, тут с ним не вылезем. Ты, да я, да Павлик, четвертым, товарищей попросим подсобить, которые, вон, наглядеться не могут. Будут потом подругам своим хвастать, как труп с работниками НКВД и прокуратуры носили.
– Тогда собираемся и идем, Павлик у себя в морге пусть смотрит, нечего тут на жаре стоять, трудящихся будоражить.
– Надо к машине кому-то подняться, сказать, чтоб к старой дороге ехал встречал.
– Вот и найди добровольных помощников органам и веди сюда. Одного наверх к машине пошли. Ну и жара! Поехали в управление, там протоколы писать будем.
***
Две недели прошли в непрерывной учебе. Олю записали в десятый класс, после приказа о допуске экстерном к экзаменам за среднюю школу, и каждый учитель считал своим долгом основательно поспрашивать ее по своему предмету. Это было не удивительно, ведь они должны были определить ее знания не только по текущему материалу, но и за предыдущие классы. Одноклассники были довольны, как правило, после опроса Оли времени спрашивать остальных учащихся не оставалось. Вела она себя скромно, когда ее не спрашивали, руку не тянула, одноклассникам давала списывать домашние задания, так что крупных проблем в общении не возникало. Мелких проблем было в избытке, но на них Оля просто не реагировала.
Здоровье директора было еще одной темой, которую ежедневно обсуждали в школе. Ученики на каждом уроке спрашивали очередного учителя о здоровье директора, заставляя давать подробный отчет. Но вскоре тем надоели эти попытки уйти от темы урока, и они ограничивались односложными ответами. Тем не менее, информация исправно поступала. Операция прошла тяжело. Хоть серьезных повреждений мозга не было, и осколки черепа удачно миновали крупные кровеносные сосуды, но мелких, при всем желании, они миновать не могли и вызвали многочисленные микроинсульты. Но за это время состояние стабилизировалось, и его готовили к следующей операции, закрыть дырку в черепе специально изготовленной пластиной из нержавеющей стали. Это вызвало бурные обсуждения в школе, как будет выглядеть директор с куском железа на голове, и кто встречал в своей жизни подобные прецеденты. К нему, кроме жены, категорически никого не пускали, в виде исключения, пять минут с ним побеседовал следователь. Как сразу стало известно в школе, ничего директор вспомнить не смог, слова, ретроградная амнезия, смысл которых оставался тайной не только от учеников, были несколько дней самыми популярными словами среди учащихся. Потом их лексикон обогатился словами посткоммоционный синдром, ссылаясь именно на эти слова докторов, жена директора запрещала всем, кто к ней звонил, даже появляться рядом с больным. Она категорически объявила, что до приезда из санатория, не даст никому подойти к ее мужу и воздействовать на его тонкую нервную систему. Это вызвало сильное недовольство учительского коллектива, считающего, что они имеют прав на директора не меньше чем его жена, а может и больше.
Оля подумала, что придурку повезло с женой. Настоящая женщина. Спроси ее, почему она так поступает, она расскажет вам про посткоммоционный синдром, о том, что мужу нельзя напрягаться, а на самом деле подсознательно она знает, беда пришла оттуда, с работы, и если позволишь этой работе приблизиться, в любой форме, беда может придти снова. И пришла бы. У Оли уже был готов план, простой и изящный, как довести до логического конца начатое, но мешали два обстоятельства и оба были связаны с супругой объекта. Во-первых, она с утра до вечера торчала в больнице и не отходила от больного, что усложняло дело. Оля опасалась, что жена может заподозрить неладное и поднять крик, просто почувствовав, что-то не так, в этом отношении женщины намного чувствительнее мужчин. Во-вторых, она своим поведением отсрочила непосредственную угрозу и почти свела ее к нулю. Единственное чего опасалась Оля, это упоминание своей особы, и его резолюции на прошении, в разговоре коллектива учителей с директором. Вполне может так быть, что этот эпизод в памяти ему не отбило ударом, и он может прийти к неправильным выводам о ее участии в своем горе.
Ладно, живи пока, придурок, и благодари свою женщину за то, что ты ей нужен. Жалко, такой план коту под хвост. Я уже наготовила настойку конского навоза на гороховом отваре, и соды немножко не забыла добавить. Оставалось ее через промокашку процедить, и тебе в задницу вколоть. Медсестры, они ведь так друг на друга похожи. Все в белых халатах, белых шапочках и с марлевыми повязками на лице. И каждая имеет право тебе что-то уколоть. А ты, через пару дней благополучно бы скончался от целой кучи болезней, которые не лечатся без антибиотиков.
Ладно, через три месяца посмотрим, что с тобой делать. Жаль, что убить тебя просто так, будет нехорошо. Сразу станет всем ясно – причина связана с работой и начнут бумаги трусить. Уж лучше рисковать и оставить тебя в живых. Всем будет хватать новых забот, новый учебный год, а про дела минувшие если и вспомнят, то мельком. Проще всего выкрасть ходатайство с резолюцией, после того как аттестат получу. И все. Останутся одни твои слова. То, что у директора с головой проблемы после удара, любой врач подтвердит, а поезд ушел, жизнь уже доказала, резолюцию, которой нет, ты поставил правильную.
Но ведь может и несчастный случай с тобой случится, не сможет жена все время с тобой быть, ей тоже на работу после отпуска выйти придется.
Мысль о несчастном случае сразу подняла Оле настроение, и она с удовольствием углубилась в биологию, которую сегодня усиленно штудировала. Закончив заниматься, она, как обычно, перед уходом с библиотеки, взяла просматривать свежие газеты. Основное внимание Оля всегда уделяла газете "Правда", пытаясь сопоставить изложенные в ней статьи и факты со своими воспоминаниями. Остальные она проглядывала мельком, никогда не знаешь наперед, какая фраза или событие вызовет цепочку воспоминаний и добавит новых сведений. Ее голова представлялась Оле такой огромной копилкой, наполняющейся разнообразной информацией, постепенно всплывающей в ее сознании, и она, часто с удивлением рассматривала себя в зеркало, не понимая, как туда все помещается.
