о том, что она станет профессиональным лифтом, попадет на какие-нибудь фестивали. Нельзя сказать, конечно, что короткий метр снимают именно для того, чтобы попасть на фестиваль, но, на мой взгляд, нельзя его и снимать просто так.
Так вот, несмотря на все надежды и ожидания, фестивальная история у фильма «22» была скромная. Пусть и более внушительная, чем у других двух любительских картин, — фильм попал в международный конкурс Монреальского фестиваля. И все же, если вы сейчас прочитали это название, скорее всего, вы поймали себя на мысли, что никогда не слышали о таком фестивале. Монреальский фестиваль входит в категорию А, но многие люди, узнав о том, что фильм был на него отобран, либо путали его с фестивалем в Торонто, который гораздо более известный, либо просто не понимали, о чем шла речь.
Поэтому в профессиональном смысле «22» ничего мне не дал. Он дал творческое удовлетворение нам с оператором Женей Родиным, но в практическом смысле эта картина не принесла нам никаких дивидендов. Между тем я уже был весь в долгах как в шелках. Мне приходилось чуть ли не все, что я заработал за месяц на фрилансе, отдавать банку. И я даже написал сокрушительный пост в сетях, что больше не буду снимать короткометражки, что у меня больше нет денег и сил. Это было перед показом фильма «22» на каком-то фестивале. На несколько других фестивалей фильм все-таки тоже попал.
И вдруг произошло то, о чем люди иногда говорят так: «Если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах». Только я заявил, что больше никаких короткометражек не будет, как в моей жизни появилась еще одна. Причем на тот момент мы с Женей стали уже работать, как это ни смешно звучит, над полнометражным фильмом. Я написал сценарий на 130 страниц. Сценарий был о Древней Руси. Мы понимали, что нужно искать продюсера. И решили снять на свои деньги хотя бы тизер. Хотя бы одну-две сцены из этого сценария, чтобы потом показывать этот материал продюсерам или рынку копродукции. И вот в разгар кинопроб для тизера, которые мы проводили в Битцевском лесу, я получил звонок, а с ним и неожиданную возможность снять короткометражку на продюсерские деньги.
Мне позвонил Константин Шавловский. Это было 8 августа 2017 года. Я запомнил дату не только потому, что это годовщина грузино-осетинского конфликта, но и потому, что в тот день я был на премьере фильма Кантемира Балагова «Теснота» в «Гараже». И ровно после показа мне позвонил Константин. Я знал, что он долгое время возглавлял журнал «Сеанс», был главным редактором. Он искал кого-то, кто мог достаточно оперативно до конца года снять фильм — короткий метр — и не пропасть из виду. Дмитрий Мамулия, художественный руководитель нашей киношколы, посоветовал ему связаться со мной.
Константин уже не первый раз имел дело с Комитетом по культуре города Санкт-Петербурга. Существует небольшая студия при издательстве «Порядок слов», которое старается спонсировать молодых авторов. Один из таких авторов, работая по линии Комитета, таинственным образом исчез. Начал снимать фильм, но не доснял его. Константин не знал, что делать. Он спросил, есть ли у меня что-нибудь из идей прямо сейчас, потому что если нет, то он будет искать дальше. Времени у него было мало.
У меня, по счастью, в почте лежал мой собственный сценарий короткого метра, на который я не очень рассчитывал. Я почему-то был уверен, что никогда его не сниму. Его первое рабочее название было «Гастроли», позднее оно превратилось в «Календарь». И сразу после разговора я выслал Константину этот сценарий. А через полчаса он перезвонил и сказал, что в принципе история ему нравится: «Давайте снимать, но есть целый ряд условий». Фильм нужно было снять и выпустить до конца года — это было одним из условий. То есть на все вместе у нас оставалось четыре месяца.
Мы с моим другом Женей сначала даже размышляли. Мы не привыкли так быстро работать. Нам нужно время, чтобы осмыслить и придумать фильм. Но поскольку это был шанс и это впервые были не наши деньги, задумались серьезно. Был еще целый ряд неудобных условий, например, чтобы в фильме играли только петербургские актеры, чтобы фильм был обязательно снят в Петербурге... Короче, мы согласились и дернули в Петербург. С нуля там нашли все на свете: устроили кастинги, отыскали локации. В итоге к началу декабря у нас был отснятый фильм. За оставшийся месяц я его смонтировал, мы его покрасили, озвучили и торжественно отдали на диске Константину.
Наша киношкола отправила фильм на несколько фестивалей, в том числе на Каннский кинофестиваль. И уже 5 марта 2018 года мы узнали, что «Календарь» попал в конкурс Каннского фестиваля, в программу Cinéfondation. Получилось так, что непрошеный фильм неожиданно возник в моей судьбе и позволил мне оттолкнуться от того самого дна, на которое я опустился — как в материальном смысле, так и в мировоззренческом. Когда у человека долгое время ничего не выходит и он не получает никаких улыбок судьбы, у него опускаются руки, а на тот момент у меня они опустились ниже некуда. Я все меньше и меньше верил, что моя затянувшаяся карьера начинающего режиссера вообще состоится.
Фестивальная история «Календаря» действительно помогла и найти продюсера, и как-то интегрироваться в индустрию — российскую и отчасти мировую. После второго приза в Каннах фильм победил в программе короткого метра на «Кинотавре». И, к счастью, дно было пройдено.
По-прежнему в моей жизни есть много проблем, как и у всех, но они пока не кажутся тем кошмаром, через который я прошел между третьей и четвертой короткометражкой.
Какая тут мораль? Мне кажется, ее нет. Это был обыкновенный случай плюс наша готовность быстро перегруппироваться и сделать кино. Надо сказать, что я вообще не планировал записывать на какой-либо носитель этот сценарий — это тоже была случайность. Моя подруга, продюсер, собирала заявки коротких метров для разных студий. Я сказал, что мне надоели короткие метры, я больше не буду их снимать, они не приносят мне ничего, кроме бедности и несчастий. А подруга, как будто интуитивно, уперлась и настояла: «Ну неужели у тебя нет ни одной задумки? Всего один вечер потратить и записать. Даже не сценарий, просто напиши какой-нибудь тритмент». Я подумал и сказал: «Ладно. В принципе, есть одна задумка». Я записал и отправил ей, у нее не получилось его никуда продвинуть, студиям он не понравился, но, по крайней мере, теперь этот сценарий был
