— Вот уж шастать по борделям мой муж не будет. То есть, жена. То есть, муж. Никто не будет, — закончила я со смехом.
— Но как еще я стану здесь зарабатывать? Оливия, конечно, может петь, хоть голос у меня под артефактом не для оперы, скорее, для варьете. Но любителей оперы тут не найти, а устроить варьете с Оливией в главной роли дядюшка не даст.
Я задумалась и, наконец, поймала мысль.
— Оливия может учить музыке и пению. Детей здесь мало, но вдруг найдется пара-тройка учеников из семей офицеров.
— Пожалуй… Но все же мне совестно, что ты целыми днями будешь бегать при дядюшке, а я по большей части отдыхать. Хотя, конечно, слушать занудство госпожи Сантр, складывать с ней салфетки и изображать внимательную племянницу, сопровождая на чай к женам офицеров, тот еще отдых.
— Скучно было?
— Ужасно. Но мне очень хочется, чтоб сестренка была счастлива. Я сообщил ей через знакомых, где я, и уже получил ответ. Похоже, что у нее все хорошо складывается. Сейчас уже они, должно быть, поженились.
Я порадовалась за сестру Филиппа, но с ним самим что-то нужно делать. Первое время он держался на остром желании отвести беду от сестры. Потом Незнакомка придавала жизни какую-то остроту. Боюсь, что теперь салфеточки госпожи Сантр его задушат.
— Погоди… Оливия иногда упражнялась на пианино… Ты писал музыку?
— Да. Под предлогом экзерсисов я опробовал пару новых вещей.
— Я потребую у дяди, чтобы пианино перевезли сюда, в гостиную флигеля. Принимай здесь учеников, а в остальное время работай. Скажешь, что Леон настоял.
Эта идея так поразила Филиппа, что он отставил бокал и замер, глядя куда-то вдаль. Спохватившись, он повернулся ко мне.
— Скажи честно, ты не будешь смеяться, когда снова увидишь меня в платье?
Я чуть не поперхнулась вином:
— Не обещаю. Но сегодня же закажем портьеры для гостиной.
* * *
В Давенроке еще лежал белый-белый снег, а здесь, у подножья гор, журчали ручьи и пробивались первые робкие листочки. Окна гостиницы выходили на оживленную улицу, где сновали кабрио, пролетки и дорогие экипажи. Уже четверть часа я сидела на подоконнике и глазела на городскую жизнь.
Дядюшке не очень хотелось отпускать секретаря и племянницу на три дня в большой город, но мы неделями убедительно изображали примерную семью, и господину Сантру было совершенно не к чему придраться.
Госпожа Сантр завела обычай оставлять "племянницу" после завтрака и давать ей советы о семейной жизни. Вечерами Филипп вкратце пересказывал мне лекции, и я сочувствовала бедняге — ему очень тяжело было не смеяться от поучений, как ублажить мужчину, но при этом сделать все по-своему. По моему наущению "Оливия" пела тетушке, как ей повезло с мудрой наставницей, и что ее "муж" чрезвычайно доволен поведением "жены", что я и старалась демонстрировать на ужинах. Госпожа Сантр поставила наш успех себе в заслугу и убедила Сантра наградить нас небольшим отпуском.
И вот мы в городе. Мы заказали ужин в номер, и Филипп с наслаждением стащил опостылевшее платье. Завтра рано утром господин Крипсин с супругой выйдут из дверей гостиницы и наймут кабрио до вокзала.
Филеас Пирк возвращается в столицу после отдыха с тремя новыми романсами на стихи старинных поэтов, с вальсом “Длинночь в горах” и сюитой “Луна и лёд”. Филипп был уверен, что по крайней мере один из столичных залов подпишет с ним контракт на весну, и может статься, столичная опера даст ему роль. Летом он обязательно найдет возможности для выступления в городках вокруг Овального озера, куда выезжают на жаркое время богачи из столицы, а по осени запланирует турне. Эти рассуждения меня беспокоили, но я оставила вопросы на тот момент, когда вырвемся из Давенрока.
Момент настал, но я никак не решалась.
— Нора, тебя что-то волнует? — от Филиппа не укрылось мое смятение.
— Да, — призналась я, отлипая от окна. — В столице, думаю, я найду какую-нибудь работу. Если я устроюсь компаньонкой, то, возможно, поеду с хозяйкой на Овальное озеро. Но осенью мне придется попросить расчет, чтобы отправиться с тобой вместе в тур. Я не представляю, что делать дальше. К тому же, без рекомендаций я не могу наняться ни секретарем, ни личным помощником, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему не сможешь? Я, наверное, должен был поговорить с тобой раньше. Нора, ты представляешь, сколько всего нужно сделать, чтобы спланировать выступления, а тем более турне? Если бы я занимался этим сам, у меня не было бы возможности не то, что писать музыку, но даже сесть на полчаса за инструмент. Осенью мне пришлось рассчитать секретаря, но, честно говоря, он был довольно ленив. — Муж постарался сделать серьезное выражение лица. — Госпожа Крипсин, если вы согласны, место моего личного помощника ваше. Что касается жалованья… м… пятидесяти процентов от моих контрактов вам будет достаточно? Если нет, я готов пересмо… ай! За что подушкой? Ну все, сейчас кого-то отш… хм-м…
Эпилог
(Два года спустя)
— Маэстро Пирк, я хотел бы обсудить с вами контракт…
— Господин Смит, вы же знаете, что подобные вопросы решает мой помощник, госпожа Крипсин.
— Нет! Только не это, прошу вас! Я бы хотел с вами…
— Дорогая, к тебе господин Смит, он принес контракт.
Не понимаю, почему музыкальные чиновники, все эти администраторы и антрепренеры, так меня не любят? Да, я стала выбивать из них более справедливые условия для Филиппа. До поездки в Давенрок у него было целых пять лет карьеры в качестве признанной звезды, а он скопил так мало, что после помощи сестре остался на мели — куда такое годится?
Но на моих идеях и сами антрепренеры больше зарабатывают. Занимаясь делами в конторе перевозок я хорошо изучила, как рекламировать услуги и как определять цены для разных клиентов. Теперь, кроме обычных концертов, где партер стоит дорого, галерка — дешево, и это всё разнообразие, теперь Филипп давал еще отдельные камерные концерты "для избранных", с фуршетом после представления и возможностью переброситься парой слов с известным пианистом, и вход на такие мероприятия стоил баснословных денег.
Для публики попроще тоже были свои представления, куда приглашали местных музыкантов, а Филипп завершал выступления двумя своими номерами. В больших городах Филипп давал мастерские классы для певцов. Все это в сумме приносило намного больше и нам, и администраторам. Работать им тоже приходилось порезвее, но ведь оно стоило того. Не понимаю, отчего же они возмущаются.
А вот коллеги Филиппа меня оценили. Поначалу меня даже пытались переманить на другое место, когда еще не знали, кем госпожа Крипсин приходится маэстро Пирку. Теперь ко мне присылают своих помощников перенимать опыт.
Я с удовольствием погрузилась в мир, где искусство и гольдены идут рука об руку. Романтики с контрабандистами и шпионами мне хватило.
У Драмса я многое узнала о финансовом рынке и теперь, располагая кое-какими семейными средствами, сделала несколько удачных вложений. Надеюсь, бедность нам не грозит.
Я настояла, чтобы в два летних месяца и в один зимний Филипп брал перерыв в выступлениях. Не хочется, чтобы муж сгорел на работе. Кроме того, ему нужно время, чтобы спокойно, без постоянных поездок и смены городов сочинять музыку. В эти месяцы мы снимаем небольшой коттедж где-нибудь в глуши и наслаждаемся жизнью в тишине. Я вернулась к рисованию, и проводила за мольбертом все то время, что Филипп работал за фортепиано. Когда-нибудь я овладею акварелью настолько, что смогу написать поразивший меня пейзаж с замерзшим водопадом под луной.
Сами поездки скоро станут намного комфортнее. Я неделю провела на заводе, который производит вагоны для железной дороги. Через три месяца нам поставят наш собственный экипаж, который можно будет прицепить к поезду и доехать до места, не пересаживаясь и не перетаскивая бесконечные сундуки и сумки из поезда в поезд, из кабрио в гостиницу, падая в час ночи от усталости. Известный мастер обещал сделать легкий вариант фортепиано на магических кристаллах, который выдержит дорожную тряску, и тогда наш дом на колесах будет готов.
