— Эй, парниша, закурить не найдется?
Глава 23. Да начнется замес
В какие я только передряги не попадал и выходил победителем.
Но чтобы один против семерых… Это только в фильмах со Стетхемом бывает.
Отхватывать я сейчас буду знатно. Мысленно зарядил себе по лбу. Это ж надо так попасть.
Надо быстро соображать, как уйти отсюда с минимальными потерями.
Закрыли в цепь, гады.
Если успею вырубить двоих и смогу прорвать цепь, то вряд ли смогу уйти. Всех, при любом раскладе, я не уложу.
— Я так понимаю, при любом моем ответе, замесу быть…
— Правильно понимаешь… — отвечает один из них, старший, наверно. Ухмыляется.
Будем импровизировать!
— Ну, что, ребят? Да начнется замес? — с этими словами срываюсь с места.
Сначала к самым мелким, которых для массы видимо взяли.
Одного толкнул в рядом стоящего. Пока они не очухались, второму зарядил локтем в нос. Осталось четверо. Но теперь они все передо мной. Из-за спины не нападет никто.
И, так получилось, что выстроились в одну линию. Это к лучшему, будут друг другу мешать.
Передний подходит ближе. Хук справа — лежит. Делаю шаг вперед. Второй — хук слева — упал.
Третий успевает выставить блок, здоровый бычара. Пропускаю удар.
И вот уже лежу я. Поворачиваюсь на бок. Подтягиваю ноги к груди, лицо закрываю руками. Лупят ногами. Твою мать!
Заряжают по почкам.
Прилетает в голову — отключаюсь.
Включаюсь…
Старший поднимает за грудки.
— Пацанчик, не тем людям ты дорогу перешел. Еще раз влезешь не туда, поломаем так, что ходить не сможешь, как Людмила Александровна… — залез в карман моих джинс, вытаскивает сверток с документами. — А вот это, я заберу, мало ли опять не туда полезешь…
Сматываются…
Дело — труба!
Мля…
Проверяю конечности. Вроде, целые. Почки отбили. И бровь рассекли, весь в кровищи.
Потихоньку поднимаюсь. Кое-как добираюсь до дома. Пришел также, как и уходил. Мимо охраны.
Надо привести себя в божеский вид, пока Линда спит. Не надо ей на такое смотреть.
Еле слышно вхожу в квартиру.
— Марк, а ты куда в такую рань уже ходил? Я проснулась водички попить, а тебя нет… — раздается из кухни.
Ну, ё-моё, не успел. Линда тут же выходит в коридор со стаканом в руках. Замирает увидев меня, роняет стакан. На глазах бледнеет.
— Что случилось? — с дрожью в голосе.
Бросается ко мне. Выставляю руки вперед, чтоб не испачкалась. Помогает доползти до кухни, усаживает на стул. Ищет по всем шкафчикам аптечку.
— Не ищи. Нет здесь ни черта…
— Тогда я в аптеку… — чуть ли не плача.
— Нет, сиди дома. И не выходи одна…
Слушается…
Мокрым полотенцем осторожно вытирает мне лицо. Слезы текут по щекам. Ее немного потрясывает. Так и до истерики недалеко. Надо бы ее отправить в соседнюю комнату, чтоб не смотрела на меня такого. Но не могу я ей это сказать.
Пока помогает мне держать на голове холодный компресс, вытираю ее слезы большим пальцем. Костяшки в хлам… Стоит рядом, не отходит.
— Давай в больницу поедем, пожалуйста…
— И так норм…
В больнице обязательно сообщат в полицию, и начнется… Мне не до этого…
— Может скажешь, что случилось?
Вот сказать или нет? Соврать?
Лучше правду, наверно.
— Астахов привет передал…
— Сволочь… А зачем ты выходил? А как же охрана? — слезы так и текут.
— Не плачь, пожалуйста… Мне от этого еще больнее…
Отстраняется. Снимает с шеи свой кулончик-бабочку. Вкладывает мне в руку. Я не понимая, что она делает, тупо смотрю на нее.
— Это мой оберег. Мамин подарок. Носи его с собой, пусть тебя теперь оберегает. Я понимаю, он женский, но его не обязательно на шее носить. Можно просто в кармане.
Надеваю на шею. Мне плевать, что женский. Главное, что моя девочка мне его дала. Целую в нос.
Постепенно успокаивается. Приобнимая за шею, кладет подбородок мне на голову. Вот так стоит. Гладит по голове.
А в голове ворох мыслей.
Мутная какая-то история получается…
Тот чувак же предупреждал, что оригиналы. И главное не просрать. А что сделал я? Конечно, просрал. Лошара. Даже не знаю что за доки. Так я еще и выпал на несколько дней. Пока в себя приду, может что угодно произойти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сил, вообще, нет. Чувствую, что отключусь сейчас. По голове хорошо приложили. Как бы сотряса не было. Это будет тогда, полный ахтунг. Вроде, не тошнит.
Встаю, меня качает. Но надо, хоть в душ сходить. И реально в аптеку сгонять.
Линда не отпускает. Держит. Опять всхлипывает.
Вот зачем ты проснулась? И все увидела? Для твоей нежной психики это капец.
Прижимается губами в уголок губ, наверное единственное "живое" место. Стою, не смея шелохнуться.
— А почему вы открытые… сидите? — Сандра. Вот, вообще, не вовремя. Увидев нас теряет дар речи. В глазах немой вопрос. И не понятно какой. То ли, почему мы обнимаемся, то ли почему у меня рожа в лепешку.
Линда отстраняется.
Еще один замес. Надо будет объясняться.
— Доброе утро, сестренка… — целует в щеку. — Смотри, его избили, а он даже в аптеку меня не отпускает… — жалуется.
— А что произошло, вообще? — отмирает Сандра.
— Я на первый этаж спущусь, все-таки, в аптеку. А Марк может тебе расскажет, хоть… — и тактично линяет. Хлопает дверью.
— Ты, что, спишь с моей сестрой? — спокойно.
Неожиданный вопрос.
— Вот зачем, вот так ставить вопрос? — падаю на диван, обессилив. — Я ее люблю…
— Ясно… — равнодушно и отстраненно. Надела толстую броню. И закрылась. Ой, не к добру это. — А с лицом что?
Ну, все. Больше к этому вопросу не вернемся. Закрыла тему, как всегда, сама. Но сейчас я не буду загоняться. Башка не варит. Потом вернемся к этому вопросу.
У Сандры психика устойчивая, ей можно рассказать. Ну и рассказал, как было.
— Почему пошел один? Почему охрану не взял?
— А вдруг это подстава? И Линду одну оставить?
— Раз у тебя забрали доки, значит, это не подстава. Надо ему позвонить, номер остался?
Киваю. Набираю номер. Недоступен.
— Скинь мне. Попрошу, его пробьют… Как себя чувствуешь? Может и, правда, в больничку?
— Не… Я нормально. Отлежусь пару дней… До боя оклемаюсь…
Кивает.
А у меня в груди нарастает, как снежный ком, чувство тревоги. Так…
— А где Линда?
Глава 24. Товар
— К сожалению, у нас нет этого геля от ушибов… — продолжая смотреть в монитор, говорит фармацевт. — Есть другой…
— Нет, спасибо. Мне, именно, тот нужен… — с сожалением отвечаю. Помню, когда маленькая была, он мне очень помогал. И боль снимал, и синяки быстро рассасывал.
— Можете еще сходить в другую аптеку, вон за тем домом… — показывает в окно.
— Спасибо…
Выхожу из подъезда. Боковым зрением замечаю, как из стоящей рядом машины сразу выходят два "шкафчика".
Ой. Одного я знаю. Это же папин охранник.
— Линда Александровна, вы куда? — заговорил, кто постарше. Вот его я первый раз вижу.
— Я в аптеку… — показываю рукой направление.
— Проводи… — кивает второму.
Второй следует за мной. И меня не отпускает чувство, что это надзиратель. Такое ощущение, что прожигает мне дыру на спине.
Сколько лет за мной они таскались, а я все никак не привыкну. Никогда не чувствовала себя свободной.
Придерживает мне дверь. Растягивается в улыбке. К чему бы это? Вспомнил, как запихивал меня в машину? Мда… Я не хочу вспоминать.
Прохожу внутрь, идет за мной.
Милая женщина-фармацевт, кроме геля от ушибов, предложила еще обезболивающее. Я согласилась. Как сама не додумалась? Еще попросила пластыри и перекись. Пригодится. И пока она ушла на склад за всем, что я просила, роюсь в сумке в поисках кошелька. Она уже все принесла и пробивает, а я все никак не найду деньги. Дверь хлопает. Я сейчас так очередь соберу.
Слышу странный звук. Вздрагиваю. Похоже на сильный треск. И затем грохот. Поднимаю взгляд на фармацевта, у нее глаза увеличились до невозможных размеров. И в них, однозначно, читается страх. Оборачиваюсь, мой охранник валяется. А на меня смотрит ухмыляющийся мужик в кожанке. Подносит указательный палец к губам, показывая мне тем самым, не кричать.
