ГЛАВА 10
Кин лежала на своей койке и размышляла. Она думала о стереотипах, определяющих отношение к чужим расам. Все кунги параноидальны, кровожадны и суеверны. Все шанды хладнокровны, кровожадны и иногда едят людей. Кунги и шанды думают, что люди кровожадны, безрассудны, ужасные гордецы и сорвиголовы. Все расы думают, что эхфты очень странные, но забавные, и никто на самом деле не знает, что думают эхфты обо всех остальных.
Это правда, что однажды в старые недобрые времена четыре кунга ворвались в человеческий корабль, который едва успел приземлиться, и прикончили тридцать пять человек из экипажа, прежде чем последний кунг пал под весом утыкавших его клип-иголок. Это правда, что в неких строго определенных случаях, которые ныне тактично забыты, шанды с величайшими церемониями поедали людей. И что? Способен ли человек адекватно оценить подобные факты, если только сам не станет мыслить как инопланетянин?
«Мы втискиваем друг друга в узкие рамки малочисленных клише, – подумала Кин. – Только так галактические расы способны уживаться. Мы видим в чужаках людей, родившихся в иной шкуре, хотя все мы выкованы разной гравитацией на наковальнях различных странных миров…»
Она села и прислушалась в полной темноте. Корабль еле слышно урчал сам для себя. Кин встала и вышла в экваториальный коридор как была, неодетой. Мысль, которая слабо царапалась на задворках ее разума, внезапно проникла в сознание, и эту мысль следовало срочно проверить.
Через десять минут она вошла в рубку, где кунг все еще сидел в пилотском кресле, уставившись на экран.
– Марко?
Он обернулся, ухмыляясь.
– Спи спокойно, дорогая, все идет как по маслу. А что это у тебя? Смахивает на шедевр абстрактного искусства.
– Бывшая коробка, в которой сидел ворон. Из биопластика. Чтобы расплавить биопластик, требуется температура не ниже тысячи по Цельсию, – сказала Кин и бросила бесформенный комок на колени Марко. – Я нашла это в шлюзе.
Он взял находку, повертел и пожал плечами.
– Что ты хочешь сказать? Что вороны разумны?
– Возможно. Но они, как правило, не умеют орудовать плазменным резаком.
Какое-то время они оба молча глазели на расплавленную коробку.
– Это мог сделать Джало, – неуверенно произнес кунг. – Хотя нет… Джало сильно удивился, увидев ворона.
– Гм. Это еще мягко сказано. Знаешь, Марко, я терпеть не могу мистику подобного сорта. Когда ты видел птицу в последний раз?
– По-моему, вместе с Джало… – Он секунду помедлил, а потом молниеносно выбросил руку, ткнув пальцем в кнопку общей тревоги.
Грохнули колокола, завыли сирены, пронзительно зазвонили звонки. Через сорок секунд в рубку ворвалась Сильва, с ее меха еще сыпался снег, прилипший в спальном логове. Увидев Кин и Марко, она затормозила и громко рыкнула, а кунг поспешно отключил сигнализацию.
– Это ваши человеческие шуточки? – осведомилась шанда.
Они рассказали и показали ей то, что осталось от ящика ворона.
– Очень странно, – заключила шанда. – Будем обыскивать корабль?
Марко разразился пространной речью. Он рассказал о великом множестве труднодоступных укромных закутков и в ужасающих подробностях поведал, что произойдет, если нечто не слишком крупное, но пернатое залезет в жизненно важный трубопровод или замкнет собой энергетические шины.
– Ладно, хватит, – не дослушав, перебила Кин. – Тогда что мы будем делать?
– Вы двое вернетесь в свои каюты. Загерметизируйте их, а потом поищите у себя птицу. А я тем временем продую остальные помещения корабля. Стандартная противопаразитная процедура.
– Но ты убьешь его, – возразила Кин.
– И черт с ним.
Немного позже Марко, сидя за главным пультом и наблюдая, как прибывает энергия в тороидах кольцевого поля, погрузился в размышления о птице. Потом он отбросил эти мысли и начал думать о том, заметили ли его спутницы, что он припрятал магический кошелек после смерти Джало. Из чистого благоразумия, разумеется…
Сильва повернулась на другой бок в снежном логове своей экологически промороженной каюты, сосредоточенно размышляя, заметил ли кто-нибудь из двух ее спутников, что шанда извлекла магический кошелек из тайника Марко и перепрятала в один из своих собственных. Понятно, в целях дальнейшего изучения…
Кин лежала, глядя на мигающий красный светляк над дверью каюты, который предупреждал, что за стеной царит космический вакуум, и ощущала смутную симпатию к ворону. Потом она немного подумала о том, заметил ли кто-то из двоих ее спутников, что Кин изъяла магический кошелек оттуда, где он был припрятан Сильвой, и выкинула его наружу вместе с мусором в момент подпространственного прыжка. Теперь кошелек Джало пустился в путешествие к пределам Вселенной на реактивной струе банкнот Компании разнообразного достоинства, непрерывно вылетающих из его разверстого зева.
В четырех попарно диаметрально противоположных точках на экваторе корабля располагались четыре специальные камеры для мгновенной подачи воздуха, которые были устроены там во время постройки корабля по требованию профсоюза космолетчиков. Суть идеи такова: член команды, застигнутый врасплох внезапной декомпрессией, может быстренько нырнуть в одну из этих камер, а не стараться за секунды втиснуться в скафандр. Крайне прогрессивная идея.
Красный плафон, помещенный над каждой воздушной камерой, должен тревожно подмигивать, буде этой камерой кто-то успеет воспользоваться, чтобы в дальнейшем спасатели сразу догадались, куда им следует бежать.
В данный момент один красный плафон из четырех непрерывно мигал, однако во всем экваториальном коридоре не было никого, кто бы мог это заметить.
В камере сидел черный ворон. Его крепкие когти намертво вцепились в герметизирующий дверцу рычаг, мощный клюв приник к вентиляционному отверстию. Ворон с грустью размышлял о выживании.
ГЛАВА 11
В каждом путешествии бывают скучные моменты, и в одну из таких минут Сильве пришло в голову запросить у корабельной библиотеки копию «Непрерывного творения». Саму книгу библиотека предоставить не могла, но взамен снабдила Сильву ее обширным компендиумом из «Литературного дайджеста десяти миров». Этот компендиум прилагался к 167-строчной информационной заметке о ценном вкладе книги Кин Арад в повторное изобретение процесса производства писчей бумаги.
«Достоинство книги в том, – прочитала шанда, – что она свела воедино несколько дюжин направлений атаки на боевых фронтах археологии, палеонтологии, астрономии и эффектно свила из этих научных направлений единую непротиворечивую Теорию. Конечно, теперь легко говорить, что эта Теория самоочевидна. Да, она была очевидной, и притом до такой степени, что никто вообще не обращал внимания на вопиющие о должном понимании факты. Но только не Кин Арад, которая одновременно и страстная читательница, и широко известный в Галактике дизайнер планет, давно привыкший мыслить в терминах вторичного творения». В последующем пересказе Теория выглядела примерно так.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
