Я пацан еще совсем зеленый,
Жизнь прозрачна, как морская гладь!
По уши в Отечество влюбленный,
О России в песне вспоминать!
Жизнь - как кони скачут в карусели,
Каждое мгновенье как вода!
Дай, чтоб супостаты окосели,
Чтоб торжествовал солдат труда!
Будь рабочий вместе и крестьянин,
Молот в руки взял, трудиться сам!
Тяжело и солнце жутко парит,
Пионер весь изнемог - устал!
Но тружусь не просто для кого-то,
К коллективу красному привык!
Всех подонков скинем мы в болото,
Словом крепок русский наш язык!
Руки крепнут от работы быстро,
Ты уже не мальчик - пионер!
Чтоб цвела страна под небом чистым,
Покажи в старании пример!
Вот на фронт отправлен добровольцем,
И прошел войну всю до конца!
Стал юнак к победе комсомольцем,
Вдохновил Господь на брань сердца!
А потом невеста, свадьба, радость,
Детский в доме раздается смех!
Победит наука верю старость,
Вечным будет слава и успех!
Мальчишка закончил пение на одном дыхании, почувствовав как веточка щекочет ему голую пяточку. Александр Рыбаченко, ахнув, повернулся, на крыше рядом с ним сидел мальчик, может лишь немногим старше юного попаданца. Пацан, улыбаясь, протянул Александру руку.
- Я Чой, а ты кто?
Мальчишка-вундеркинд быстро ответил:
- Александр! Привет Чой.
Несмотря на темноту, острые глаза Александра отлично видели, что перед ним азиат, китаец или кореец. Впрочем, весьма сносно говоривший по-итальянски. Чой перехватил его взгляд:
- Да я из китайского квартала в Риме. Не думай, не беглый, просто мне надоело вкалывать за гроши, и я решил побродить по Европе.
Александр Рыбаченко вздохнул, потер свежую шишку на лбу:
- А где можно найти лучшую долю!
Чой поскреб обломанным, указательным пальцем руки по крыше:
- Не знаю! Может в СССР. Там говорят, нет капиталистов и злых олигархов. Ты ведь тоже ищешь лучшей доли, и поешь не по-нашему.
Александр Рыбаченко быстро ответил:
- Через чужой язык, легче выразить свои чувства - как через чужую жену, найти свое сердце!
Чой расхохотался:
- Ты остроумен! Как и все итальянцы! Хотя и белобрысый! На каком языке ты интересно пел? Не немецкий точно.
Александр Рыбаченко честно ответил:
- Русский! - и продолжил. - Да будь я хоть негром преклонных годов, без лишних подсказок и лени, я бы русский бы выучил только за то, что на нем разговаривал Ленин!
Чой воскликнул, шлепнув в ладоши:
- Ленин! О, это сей человечище! Гигант! Жаль, что я не знаю русского языка! А ты знаешь, значит, ты большевик.
Александр Рыбаченко замотал головой, словно крыльями мельницы:
- Нет! Пока нет! Но очень скоро да! Даже хочется стать подлинным большевиком с большой буквы!
Чой раскачивая туловище, пропел:
- Бить евреев хорошо, а богатых лучше!
Александр Рыбаченко стукнул кулаком по крыше:
- Не трогай евреев! Этот народ настрадался за всю историю как никакой другой. Он заплатил за предательство Божьих идей как никто другой. Евреи отвергли Христа и инквизиция, а затем Гитлер прочистили им мозги. Как говорит Библия - Бог поругаем, не бывает!
Чой возразил:
- А кто такой Бог! Если он есть, то почему его дети страдают! Разве любящий отец, будет равнодушно смотреть на муки своих детей.
Александр Рыбаченко тяжело вздохнул:
- Этот парадокс, лишний раз доказывает, что либо Бога нет, либо он не любящий! В любом случае Библия не истинная книга. В ней существует неразрешимое противоречие - учение о совершенном Боге, и слезы, горе творения! Что до крайности парадоксально!
Чой перевернулся на спину и задергал ногами, делая велосипед:
- Хватит болтать о религии. Это стремно! Давай лучше поговорим о бабах. Вот у тебя девка есть?
Александр Рыбаченко смутился:
- Так постоянной подруги нет! А что, мальчишки обычно тасуются с мальчишками, это лишь позже, когда подрастут, ищут девчонок.
Маленький китаец хитренько прищурил правый глаз:
- Ну это верно, но... Это невероятно, но я был со взрослой, богатой женщиной, да еще она мне за это заплатила. Не веришь, думаешь, я гоню туфту.
Александр Рыбаченко кивнул:
- Ну почему! Вполне возможно! Женщины бальзаковского возраста, часто любят таких, молоденьких и узкоглазых маль...
Чой перебил:
- Какого ты сказал возраста?
- Бальзаковского, это когда за сорок лет. - Объяснил Александр Рыбаченко. - Впрочем, не нужны подробности вашего неравного романса, так как я устал и хочу спать. Только думаю, что на ветру мне не уснуть.
Чой кивнул:
- Не уснуть! На крыше, это затруднительно. Хотя, попробуй, закрой глаза, ветер не сильный.
Действительно поезд ехал со скоростью, не более сорока-пятидесяти километров час. Что же не экспресс, сороковые годы. Мальчишка, прислонил голову и почти сразу же погрузился в сон. Греза была красивой:
Он летчик за штурвалом новейшего истребителя ЯК-3, машина легко, словно нож масло разрезала атмосферу. А по бокам его орла стремительно мчались стальные, сталинские соколы. Машина ЯК-3 считается наиболее маневренным из винтовых истребителей второй мировой войны, правда уступающей немецкой модели F-190 в скорости и вооружении. Мальчишка видит себя со стороны, он уже вроде бы взрослый, в форме капитана авиации. Они летят как стая лебедей, а впереди уже видна цель. Какие-то огромные шестимоторные самолеты. Они бредут не спеша, под завязку нагруженные смертоносными "пирожками", способными отрыгнуться фонтанами крови и разорванной в клочья земли! Вокруг их как мухи кружатся противные уродцы "Фоккен-Вульф(F-190) и МЕ-109. Фоккен-Вульф крупнее, кажется, как это сказать, более коренастым, тяжелее и богаче вооружен. Вызывает ассоциацию с роем шмелей и комаров. Алексей чувствует азарт характерный для волчьей стаи при виде орды откормленных свиней. Звучит сигнал, и пара десятков русских ястребков обрушилась на фашистских стервятников. Перед Александром Рыбаченко мелькнул Фоккен-Вульф, казалось машина отбрасывает тень. Мальчик-летчик знает, что у этой машины приличное лобовое бронирование, нос даже смахивает на утюг, поэтому бросает свой истребитель вправо, уходя от огненных полос пулеметов и авиационных пушек противника. Александр набирает скорость, стремясь зайти стервятнику в тыл. Фашист уверен в себе, его пушки посылают "гостинцы" словно знатная дама машет веером. Александр чуть ли не таранит немца, ныряя под левое крыло. Он как боксер-легковес в поединке с тяжем, нырок под ударную руку и апперкот в челюсть. Правда, тут мальчик-капитан всадил крылатому ублюдку под хвост. Фоккен-Вульф густо задымил и стал падать. Мальчишка даже фривольно пропел:
- Бог на людей излил благодать - дал рассмотреть звезды! Ведь человек родился летать, а насекомое ползать!
Фашистская машина взорвалась, не долетев до леса. Александр Рыбаченко переключил внимание на Мессершмит. Этот стервятник поменьше, но при этом маневренней. Мальчик-капитан вывернул прием "пьяная бочка", скользнув по корме противника. Вообще-то в советской авиации реактивные снаряды появились раньше, чем у немцев, но из-за низкой прицельнности не получили достаточно широкого распространения. Действительно компьютерного наведения, ещё не было, а на лету когда движется и твой самолет и истребитель противника, попробуй поразить крылатого стервятника... Нужно быть воистину Ассом с большой буквы. А вот авиационные пушки и пулеметы: априори посылают множество свинцовых гостинцев воздух! Немец стреляет, и Александр Рыбаченко ему отвечает. Так они, то сходятся, то расходятся, как шпаги у мушкетеров, выбивая искры. Мальчик почувствовал несколько попаданий по крыльям. Самолет содрогнулся, но не утратил маневренности. Все же ЯК-3, легок, и чуть шустрее, а значить его нужно активнее, бросать из стороны в сторону. Александру это удается, он словно хвост лисицы проскальзывает по воздуху и раз... Словно стирает очередями черту проведенную мелом. Мессер взрывается, и мальчишка на мгновение успел рассмотреть перекошенное от боли, лицо девушки-немки. Жаль её такая молодая, красивая и столь бездарная гибель(хотя нет она сражалась достойно). Александр Рыбаченко пробормотал:
