По мере нашего продвижения плач в воздухе становился более громким и ощутимо резал уши. Наконец мы поравнялись с тем местом, откуда доносились звуки. Справа показались обычные на вид развалины. Оттуда из-за камней доносился порядком надоевший звук. Казалось, плачущий устал, и теперь подвывания слышались вперемешку со всхлипами. Отвернувшись, я пошла дальше.
ГЛАВА 17
Здесь прошлое укрыто мраком тлена,
Недвижим воздух и глухая тишина,
И будущее предано забвению,
И вечность в пыль веков погребена.
Но через пару шагов меня обжег жгучий стыд. Что же я за женщина, если бросаю в беде самое драгоценное — ребенка! Ведь это плачет ребенок! Ему нужна моя помощь! Он боится, он устал и наверняка хочет к маме! Не раздумывая и не слыша больше ничего, Кроме этого плача, я бросилась на крик, увязая в песке.
«Подожди, маленький, я иду! Я здесь! Я рядом! Я помогу!» — мысленно говорила я слова утешения.
Я не ошиблась, плакал ребенок. На вид ему было года два, не больше. Он сидел в камнях и плакал, размазывая слезы маленькими пыльными кулачками. На заплаканном личике виднелись грязные раз воды, Я подошла ближе.
— Иди, маленький, на ручки! — наклонилась я к нему.
В ту же секунду подбежавший Робин встряхнул меня за плечи:
— Лайса, ты меня слышишь? Очнись! Немедленно очнись!
Мой взгляд прояснился, и я моментально накинула на себя и Робина защитный купол. И теперь, пребывая в ясном уме, я стояла и смотрела, как нечто, пару секунд назад имевшее облик ребенка, бросалось на меня, не обращая никакого внимания на мою защиту. К тому же, получается, здесь она не действовала! Поскольку мои добротные и, к счастью, достаточно высокие сапоги превращались в лохмотья с каждым новым прыжком агрессивно настроенного существа.
Атаковавшая меня тварь имела отвратительную красную пасты с острыми зубами и черное, похожее на змеиное, тело с конечностями, заканчивающимися острыми копями.
«Сейчас она подскочит повыше, и когти располосуют тебе бедро! — предупреждающе заорал внутренний голос.— Просыпайся и шевелись!
От столь жизнерадостной перспективы мой минутный шок прошел, и я запустила в тварь пульсаром. В разные стороны брызнули мозги, и этот кошмар закончился. Что интересно, останки твари тут же растаяли в воздухе, будто их и не было. Я перевела дух, и мы продолжили путь.
Часа через три бесконечного блуждания по пустоши у меня закружилась голова от однообразной картины перед глазами.
Интересно, что это за сокровище такое, неужели оно стоит таких бешеных денег! — размышляла я вслух, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую обстановку.
— А денег много пообещали, если не секрет? — поинтересовался Робин.
— Мм... много! — мечтательно закатила я глаза.— Я с тобой поделюсь, и все равно останется много!
— Да мне как-то и не надо,— пожал плечами Робин.— Что я с ними делать буду?
Я не ответила, поскольку смотрела в другую сторону. Там, невдалеке, в воздухе, примерно метрах в десяти над развалинами, завис человеческий череп огромных размеров. Я сморщила нос. Подобным зрелищем меня уже не напугаешь.
— Робин, смотри, твой полублизнец! — спокойно указала я на черепушку.
Скелет повернулся и смерил громадину заинтересованным взглядом.
— Действительно! А почему «полу»? — развеселился он.
— А у него деталей не хватает! — улыбнулась я в ответ, с любопытством рассматривая череп в небе.
— Интересно, из чего он? — озадаченно почесал голову Робин.— Вряд ли бывают люди подобных размеров.
В процессе нашей беседы мы не сразу заметили, что череп стал медленно приближаться.
— Вот сейчас и узнаешь! — снизив голос, прошептала я Робину.— Убегаем или стоим? — задала я глупый вопрос с не менее глупой улыбкой на лице.
Тем временем череп приблизился и завис над нами, слегка наклонившись вперед. Забавляясь, Робин помахал ему рукой:
— Привет, большой брат!
Провалы глазниц черепа расширились, видимо, от возмущения нашей бестактностью, и он завыл. Да так оглушительно! Заунывный звук отдавался эхом по пустым развалинам, усиливая и без того нехилую громкость.
— Пожалейте, я же оглохну! — простонала я, закрывая уши. Мало мне какой-то черной мерзости, громко прикидывавшейся ребенком, так теперь и это нечто решило потерзать мои барабанные перепонки!
Но небесная костяшка продолжала громко выть басовитым тоном, совершенно игнорируя мою просьбу. Впрочем, я и не надеялась, что меня послушают. Наконец, спустя некоторое время вой оборвался.
— Не страшно? — громко и удивленно спросил череп.
— Ничуть! Нисколечко! — на два голоса бодро соврали мы. На самом деле было не страшно, а скорее неприятно стоять под громадиной, непонятно как висящей в воздухе. Ну и, разумеется, подвергать такому испытанию свои уши было неприятно вдвойне.
— Надо же, а ты живая! — удивился череп, вдруг резко заинтересовавшись моей персоной.— Я живых тут давно, очень давно не видел! И зачем пожаловала? — проявил он любопытство.
— Нам тут надо одну улицу отыскать,— честно ответила я, решив спросить правильное направление. Поди, давно здесь обитает, должен все улицы знать.— А на ней дом. Точнее, то, что осталось от дома.
Но костяшка быстро прервала мои расспросы, грубо и оглушительно расхохотавшись.
— В чем дело? — удивилась я.— Вроде ничего смешного я не сказала!
— Ищи! — сквозь смех надменно выдал череп.— Здесь полно улиц, только от них ничего, как видишь, не осталось. Так что желаю удачи!
— Мне нужно, и я найду! — обидевшись, фыркнула я, едва удержавшись от того, чтобы не показать язык насмешнику.
— Все равно не имеет смысла! — ответил череп.
— Это еще почему? — удивилась я.
— А ты все равно умрешь! — заявил он.— Здесь нет живых и не будет.— С этими словами он попросту растаял в воздухе.
— Да уж, очень оптимистично сказано,— скептически прокомментировала я.— Подумаешь, не было! Уже есть! Вопреки всем устоявшимся правилам.
Мы двинулись дальше по дороге. За нами в пыли потянулась цепочка наших следов. Вдруг в моем кармане, где лежала карта, я ощутила сильную пульсацию. Брезгливо вытащив карту двумя пальцами, я развернула ее. Метка нужного мне дома пульсировала, окрасившись красным цветом.
— Мы на правильном пути! повернула я голову к Робину. И застыла.
Из ближайших развалин, стоя на широко расставленных лапах, красными огнями глаз на меня смотрел черный волк. Из раскрытой пасти капала тягучая слюна. Ударяясь о землю, она с шипением впитывалась в песок. Кстати, черным этот волк был лишь в тех местах, где оставалась шерсть. Основную же часть его тела составляли потемневшие от времени кости, с которых клочьями свисала шкура.
Робин проследил за моим взглядом:
— Это что еще за зверь? Бывший зверь! — поправился он спустя секунду.
— Это оборотень,— прошептала я, механически отвечая на заданный вопрос.— Мертвый оборотень! С чем нас с тобой и поздравляю.
«Неприятности,— подытожил мой внутренний голос.— Причем крупные!»
Тем временем из развалин появился еще один подобный зверь, а за ним еще несколько. Через пару минут я насчитала девять особей!
«Особо крупные!» — возмущенно поправился внутренний голос.
Пребывая в шоке, я твердо решила, что от страха у меня в глазах двоится. Так мне было легче смириться с увиденным. Хотя в таком случае их должно быть четное количество, кажется...
Пока я разбиралась в сложном мыслительном процессе, ближний волк бросился на нас. Первый его прыжок я пропустила, зато на втором выпустила пульсар, который оставил нечисть без лапы и значительно притормозил его скорость. Не допрыгнув, волк упал трехлапым. Я облегченно перевела дух и приготовила сразу несколько огненных шаров, но тут увидела нечто, заставившее меня побледнеть еще больше. Оторванную конечность не разорвало и не испепелило. Нет! Она осталась абсолютно цела и, более того, подтянулась к лежащему зверю и встала на положенное место.
