– Да, наш Клёнья просто чудо из чудес, – согласился я. – Сам летит. Было бы куда лететь.
– А куда лететь, мы знаем! – весело заключила Марта.
– На связи Пирамида, – бесстрастно сообщил бортовой компьютер.
Я посмотрел на часы. До запланированного сеанса оставалось ещё восемь минут. Хм.
– Соединяй.
Засветился экран, и на нём возникло, чуть искажённое помехами, лицо Оли Ефремовой.
– Как вы там? – осведомилась она.
– Нормально, – сказал я. – Осваиваемся. А вы уже соскучились?
– Не то чтобы очень, но Маша велела связаться с вами и сообщить, что у нас, кажется, скоро будут гости.
И она вкратце сообщила о том, что случилось в наше отсутствие. Проиллюстрировав рассказ соответствующей видеозаписью.
– А где сама Маша? – спросил я. – Отправилась вместе с Аничкиным встречать, как я понимаю?
– Да. Мы не хотели вас беспокоить до тех пор, пока не убедимся, что они и впрямь направляются к нам.
– Действительно, – пробормотал я. – Плывут себе люди вниз по реке и плывут. Мало ли.
Оля промолчала.
– Хорошо, что сообщили, – сказал я и постарался одобрительно улыбнуться. – Мы возвращаемся.
Подробно рассказывать о приключениях отряда лейтенант РККА Александр Велга не стал. Во-первых, потому что не мнил себя хорошим рассказчиком, а во-вторых, не посчитал нужным – в конце концов, эти люди, их в некотором роде потомки, хоть и были здесь хозяевами, но ни сам Велга, ни обер-лейтенант вермахта Хельмут Дитц, ни все остальные ни в коей мере им не подчинялись, а для того, чтобы исполнить долг вежливости и наладить контакт достаточно и кратких сведений. Впрочем, и на это потребовалась не одна минута.
Начал Велга с той июльской ночи тысяча девятьсот сорок третьего года, когда два взвода разведки – советский и немецкий – столкнулись нос к носу в разбитой и сожжённой бомбами и снарядами деревеньке под Курском…
По лицам новых знакомых он видел, что история отряда захватила хозяев Пирамиды – все шестеро, включая искусственное существо по имени Оскар (с подобными отряд встречался на планете-курорте Лона, и поэтому никто особо не удивился знакомству) не отрывали внимательных глаз от лейтенанта, а девушка по имени Оля и вовсе слушала, приоткрыв рот. Что ж, оно и к лучшему, мелькнула мысль. Как-никак, они не просто земляки и потомки, а, возможно, ещё и ближайшие наши союзники и партнёры. В обозримый период времени.
– И вот мы здесь, – заключил Велга, откинулся на спинку кресла, вытащил сигарету и закурил.
– Что ж, – сказал Мартин и тоже закурил. – Спасибо за интереснейший… – он покосился на Ольгу, и та едва заметно кивнула, – и правдивый рассказ.
– Вы нам верите? – изящно приподнял бровь Дитц.
– Почему бы и нет? – вежливо улыбнулся Мартин. – Мы и сами живём настолько фантастической с точки зрения простого обывателя жизнью, что готовы поверить очень во многое. И ваша история в это многое вполне умещается. К тому же, – командор улыбнулся шире, – наша Оля Ефремова распознаёт ложь с полуслова.
– Наши Аня и Нэла тоже, – небрежно заметил Дитц. – Но всё равно спасибо.
– Один-один, – заключил Мартин. – Что ж теперь наша очередь рассказывать. Но прежде чем начать, хочу сообщить, что по моему личному мнению, вы появились очень вовремя.
– Вам требуется помощь? – напрямик спросил Велга.
– Не откажемся, – сказал Мартин. – Но и обойдёмся, если что.
– Слушаем вас очень внимательно, – промолвил Дитц. – В конце концов, для своевременной помощи мы сюда и прибыли, – он чуть подумал и, неопределённо хмыкнув, добавил, – наверное.
10
Два военных космических флота, равные которым вряд ли существовали во всем Млечном Пути (а, возможно, и в соседних галактиках) в течение последних нескольких миллионов лет, неотвратимо сближались. Они выполнили уже все возможные тактические маневры, и теперь, когда ни один не достиг позиционного преимущества, оставалось последнее, самоё древнее и простое средство – сойтись в открытом бою.
При этом и командующие флотами, и те, кто им приказывал – царствующие особы враждующих межзвёздных империй – отдавали себе полный отчёт в том, что в данном сражении вряд ли кто-то одержит безоговорочную победу, и, скорее всего, сотни дорогостоящих кораблей вместе со всеми своими многочисленными и хорошо обученными экипажами превратятся в бесполезные искорёженные коробки, затерянные в космосе, – никому из живых ненужные могилы тех, кто, повинуясь воинскому долгу и чести, вступил в этот бой.
Воля и Слово Императрицы Станы Второй, её муж Карсс Оргом по прозвищу Везунчик находился в боевой рубке крейсера «Настигающий» – флагмана армады «северных» сварогов и с тоской думал о том, что на этот раз вряд ли всё обойдётся.
Даже тогда, много лет назад, когда «северными» и «южными» сварогами была неожиданно обнаружена их общая утерянная прародина – планета Пейана, положение не было столь катастрофическим…
Или было?
Пожалуй, всё-таки, было. Ну, почти. Но тогда он, Карсс, тогда еще совсем молодой младший секретарь Первого министра двора нашёл решение, которое удовлетворило всех и мгновенно вознесло его, Карсса, из младших секретарей в старшие Советники Первого министра. А затем превратило сначала в зятя Императора, и в итоге, после смерти последнего, в облечённого чуть ли не безграничной властью мужа Императрицы Станы Второй, её Волю и Слово.
Эх и славное было времечко, усмехнулся про себя Карсс Везунчик. Насыщенное. Есть что вспомнить.
И он вспомнил.
Как рассказал Первому министру двора о давнем обычае Древних Владык – решать спорные вопросы с помощью наёмных отрядов горцев (чей отряд победит, тот и прав) и убедил его подбросить эту идею «южным» сварогам. Как с громадным трудом доставил с Бейты (она же Земля) два равных по силе взвода солдат враждующих армий и заставил их драться. Как всё пошло наперекосяк, когда смертельные враги под давлением непредвиденных обстоятельств сначала объединились, а затем и вовсе устроили представителям обеих Империй, «северной» и «южной», такую нескучную жизнь, что до сих пор не знаешь, смеяться над событиями того времени или плакать. Впрочем, лично он, Карсс, до сих пор скорее благодарен тем солдатам с Земли, нежели зол на них. Не прояви они столько храбрости, воли к жизни и непокорства судьбе, вряд ли его собственные жизнь и судьба сложились бы так удачно. Хотя, конечно, то, что должно произойти в ближайшие часы, можно назвать как угодно, но только не удачей.
– Через три часа и двадцать минут[1] они будут доступны для наших плазменных пушек, – словно прочитав мысли Карсса, сообщил адмирал Бретт – командующий флотом «северян». Подтянутый и собранный, он, как и положено командующему, сидел сзади на возвышении, чтобы иметь перед глазами не только обзорный экран, но и всю боевую рубку с находящимися в ней офицерами.
– А мы, соответственно, для их пушек? – полуобернувшись, осведомился Карсс.
Адмирал не ответил.
И то, подумал Карсс. Зачем отвечать, если и так всё ясно. Наши силы и силы врага примерно равны. Во всём. Начиная от возможностей личного ручного оружия и заканчивая ТТХ самых мощных крейсеров и линкоров. Да и подготовка экипажей вкупе с их боевым духом не сильно отличаются. Каждый мнит себя правым и готов уничтожить врага во славу родной Империи. А уж вражде нашей столько веков, что и считать лень. Крепкая у нас вражда. Застарелая.
Н-да…
Приказ вступить в сражение уже отдан по дальней связи любимой женой и Императрицей, и его отмены не поступало. Оно и понятно – настал тот момент, когда отступать поздно. Значит, так тому и быть. И всё же, и всё же… Неужто нет иного выхода, кроме как уничтожить друг друга? И дело не в том, что не хочется умирать. Точнее, не только в этом. В конце концов, умирал он не единожды и пока всё-таки жив. И не только в том, что предстоящее сражение практически наверняка перемелет в пыль флоты обеих Империй и приведёт к затяжной войне, которая в свою очередь истощит ресурсы и может отбросить сварогов на сотни лет назад. Нет. Обидно другое.
Он, Карсс Везунчик, мастер компромисса, на этот раз не сумел предотвратить войну. Не помогли ни ум, ни опыт, ни природная изворотливость вкупе с тщательнейшей дипломатией. Такое впечатление, что какая-то невидимая безумная сила буквально свела нос к носу «северных» и «южных» сварогов и заставила их драться. Как когда-то он заставил драться солдат с далёкой Земли. Интересно, кстати, что с ними случилось потом? Живы ли? Занятно было бы встретиться и поговорить. Выпить, вспомнить былые дни…
Карсс на мгновение представил себе эту никоим образом невозможную встречу. Чёрт знает, что лезет в голову накануне смертельной опасности. Это всё нервы. Нервы и попытки измученного мозга найти выход из безвыходного положения. Да, невидимая, безумная и безжалостная сила. Именно так. И поэтому сравнение с теми давними событиями, о которых он сейчас вспоминает, неправомерно. Хотя бы потому, что тогда разрушения и возможной гибели обеих Империй удалось избежать. А теперь это вряд ли удастся. Так, кажется, мысли пошли по кругу. Значит, надо круг разорвать. И лучше всего это сделать, не предаваясь воспоминаниям молодости, а проанализировав ещё раз те события, которые привели к нынешнему скорбному положению вещей. Событиям совсем недавним и стремительным. Да, он уже неоднократно ломал над ними голову, и так и не пришёл к определённым выводам (кроме мистического вывода о воздействии невидимой и безумной силы), но, в конце концов, надежда умирает последней и возрождается первой, а до того, как начнут говорить пушки, у него есть три часа. Всего три часа. Или целых три часа. Это с какой стороны посмотреть.
