Помощь, как всегда, явилась в облике Командора. Завершив оформление двухместной кельи, обратили Они внимание на рассеянно-отсутствующий вид Ш.М. и, сощурясь, изучили обстановку.
Обстановка была плачевная. НН охмуряла Широкие Массы с помощью архитектурных познаний и личной экзальтации, последний же сидел, как распинаемый, выражением загнанного взгляда обнаруживая свое безнадежное состояние. Хмуро отметив про себя малую жизнестойкость Ш.М. вблизи противоположного пола, Командор сурово прервали общение, водрузив на плечи Ш.М. рюкзак. Ш.М. пролепетал касательно возможности встретиться с НН около полуночи у фонтана или же, за неимением такового в Вологде, у любого другого места, но НН, пригвождённая взглядом Командора, реально оценила шансы и отвергла приглашение под предлогом усталости. Попутно она закинула удочку, пытаясь совратить Ш.М. плыть совместно в понедельник. Нестойкий Ш.М. проглотил приманку и, едва окинув рюкзак, принялся несмело намекать Командору насчет прелестей такового совместного плытия. Демагог, учуявший конфликт, поспешно стал его раздувать, но Командор пресекли всё, включая лирические настроения Ш.М.
-Не трепаться с ними надо, - твёрдо заключили Они свою вдохновенную вечернюю установку, - а пороть. Ежечасно, ежесекундно и в массовом масштабе.
С каковыми словами и приступлено было к процедурам по осуществлению отбоя.
Ночь за окном стояла тихая. Ноги были умыты, лица гладко выбриты, газеты прочтены, чаи выпиты, желудки опорожнены, и богатырский храп заполнил, наконец, двухместную опочивальню.
ВОЛОГДА БЕЗ МАСКИ
Второй вологодский день начался весьма банально - с пробуждения, каковое у Командора состоялось по частям.
-День будет жаркий, - сказали Командор после небольшого совещания на высшем уровне, где разрабатывались вопросы погоды, урожая и политики на ближайшие десятилетия. Вриосекс со свойственной ему извращённостью воображения не преминул понять слова Командора превратно.
Обратившись далее к ученикам, Командор огласили диспозицию, согласно коей Ш.М. в наказание за вчерашнее следует сегодня замыкающим. Засим шествие, возглавленное Командором, проследовало на уже раскалённые камни мостовой в направлении автовокзала.
Как легка и необременительна жизнь под началом Командора! Понадобилось посадить самолёт - и Они создали под нами город; понадобилось спать - Они тут же, мановением длани создали гостиницу "Спутник" и двухместный номер в оной, попутно включив в дело рук своих благоустроенный туалет, горячий душ и андрониковскую девицу. Нынче же, дабы не ходить нам далеко, Они повелели вокзалу и автовокзалу расположиться в нашей окрестности столь близко, что не прошло и двух минут, как шествие наше достигло цели.
Предав забвению намеченную накануне очерёдность использования видов транспорта ( а)самолёт, б)автостоп, в)прочие ), Демагог предложил абонировать междугородный автобус. Мне, Летописцу, силой внутреннего созерцания доступны глубины помыслов микромалых юдоли сей; знаю я и почему так расписывал Демагог красόты передвижения по суше без отрыва от родной почвы и произраставших на ней злаков: не злаки имел в виду сей искуситель, но андроникову девицу, ибо намекнув ей накануне о возможности перелёта в Кириллов, встретил он стыдливый отказ со ссылкой на укачивание. И вот, одержимый мыслью свести Ш.М. с НН, принялся Демагог прельщать Командора, надеясь в случае успеха предложить НН компромисс в виде отказа от самолёта с нашей и от парохода - с её стороны.
Столь же простодушные, сколь и гениальные Командор, выслушав лживые рацеи Демагога, в неизречимой своей милости согласились, произнеся при этом, что-де ездить надо всеми видами транспорта, дабы ни один не был в обиде, что не вёз Их милостивую особу. Демагог же, пристраиваясь в очередь за билетами (которую Командор создали только ради уважения к народным традициям) и попутно заводя скользкий, с ухмылками, разговор с несовершеннолетней уроженкой Кириллова, в душе мерзко ликовал.
Окрест нас простирались сцены из народной жизни. Гудел подобно заводу автовокзал, переполненный очумевшими отъезжающими; изнывали в ожидании городских автобусов потные вологжане; где-то в стороне огромная толпа обозначала место, где имела неосторожность появиться продавщица мороженого; по площади неторопливо фланировали гетерополые особи в одиночестве и парами, а иные даже в брюках. Бдительное око Вриосекса зафиксировало одну из этих пар, наиболее тесно приблизившуюся к Командору, и указало на них Вождю в качестве полуфабриката. Оценив потенции, Вождь лениво, но отрицательно повели плечиком, вследствие чего Вриосекс замолчал, в душе, однако, скрежеща зубами. Общая сумятица и разброд духа, подогретые солнцем, нарастали.
Издали, протискиваясь сквозь толпу, Демагог прокричал: "Всё в порядке!" и помахал билетами. Вождь одобрительно кивнули Иуде и даже соизволили выразиться насчёт оного деловитости. О, сколь велики были и в простодушии своём наш Вождь, когда Они выражали - перед нашим сомкнутым строем - благодарность Демагогу за идею и воплощение оной!
Вслед за чем проследовали в Центр. В отличие от прочих областных центров Вологда имеет и свой собственный Центр, каковой представляет собой ряд малоинтересных, но каменных домов, окружающих столь же маловыразительную площадь. В указанном Центре помещаются: Дом Связи, гостиница "Северное чего-то", колхозный базар, ряд магазинов и все автобусные остановки. Последнее сделано исключительно из чванства, дабы жители города, куда бы они ни ехали, по два раза минимум на дню могли любоваться Центром своего центра, какового не имеет никакой другой центр.
Сойдя в Центре, неторопливо направились мы в обход этого уникального района. Памятуя галичские огурцы, без воодушевления миновали базар и остановились перед охраняемым государством памятником культа, каковой при сопоставлении с картой в книге оказался старинной церковью. Постояв перед оной приличия ради, свернули за угол - и взорам нашим открылась краса, доселе невиданная и разом исторгшая из наших грудей единодушный вопль одобрения. На небывалою высоту вознёсся гладкий массив серой гигантской плиты, прорезанной широкими спокойно-величавыми лопатками, уходившими туда же, в недосягаемую высь.
То был южный фасад Вологодской Софии - храма, и по сию пору стоящего перед нашим мысленным взором во всём своём грандиозном величии, не нарушенном пестротой архитектурных излишеств. Завидев оное чудо, Командор побледнели, ибо нечто родственное было в облике храма и Их, Командорском, облике - та же суровая лаконичная простота, достигшая степени величавости.
