Закатайте рукав! — приказным тоном повторил он.
Я молча заката рукав. И правда, чего я взъелся на него? Он же помочь хочет. Тем временем врач сделал несколько уколов, напомнив мне о медблоке. Я улыбнулся. — Странная у вас реакция на уколы! — удивился врач.
— А это я от обезвоживания. Несколько часов на солнцепеке провели. — и я ведь почти не врал. Услышав это, спасатели засуетились и начали доставать бутылочки с водой и раздавать нам. Ребята жадно приложились к бутылкам. Как только они попали в вертолёт, то стали себя вести очень тихо, будто боялись, что если их заметят, то выкинут за борт. — Ребят, вы в порядке? — поинтересовался я.
— Норм. — ответил Александр. — И что теперь будет? — кивнул он за борт. Я проследил за его взглядом и понял его беспокойство. Барьер снесен, город похоже обесточен. Кое-где виднелся дым от пожаров. — Доставим вас в безопасное место. Потом эвакуируем. — ответил спасатель. — Куда? — тут же задал новый вопрос Саша.
— В безопасную зону! — моргнув, ответил второй спасатель.
— А где она? Эта безопасная зона? Как вообще можно от такого обезопаситься? — потерял самообладание парень. — Александр, сядь! — рыкнул на него я. — Что ты от них хочешь? Они и сами ничего не знают! Им не говорят о таких вещах!
— А ты, стало быть, знаешь? — перекинулся на меня он.
Запоздалая реакция шока. Как только миновала прямая угроза у парня будто переключатель щёлкнул. — Кто ты, блин, такой, что за тобой прислали вертолёт? А? — кричал он. — там столько народу погибло, а они прилетели за тобой! За тобой и твоим дружком! Не будь вас там, они — ткнул пальцем в спасателей, — и не прилетели бы вовсе! Ты кто такой? — Александр хотел было уже схватить меня за рубашку, но тут врач резко поднёс к его руке инъектор и парень обмяк. Спасатели поймали его падающее тело и аккуратно уложили на носилки. Соня спрятала лицо в руки и тряслась от рыданий.
— Такое бывает. — успокаивал её врач. — У него просто шок. Проспится и успокоится. Хочешь я и тебе успокоительное вколю? Тебе тоже нужно поспать!!! — Нет, нет не надо! — как-то уж очень поспешно ответила она. — Я сама успокоюсь. Все хорошо! Я уже успокоилась! — она затравлено обвела нас глазами. — Вы ведь не выгоните нас, да? — Соня! Что ты говоришь? — удивился я. — Я не для того вас спасал, чтобы потом выкинуть на произвол судьбы!
— Извините. — пробормотал она и села ближе к брату.
А мы тем временем пролетали над Питером. Я смотрел в окно и понимал опасения Сони. Город мы потеряли. То тут, то там бугрился, ломался асфальт. Некоторые здания разрушены. На дорогах заторы от столкнувшихся автомобилей. Паника. И пир. Пир новых хозяев планеты.
Глава 11. Из огня, да в полымя
Алексей
Мы летели над Питером и я прощался с этим городом. Отбить его у песчаных червей невозможно. Да и не станет правительство тратить ресурсы на это. Программа по эвакуации работает. И я приложил к этому немалые усилия. Сейчас я видел как выживших в спешке усаживают в вертолёты и отправляют на базу. А мы, тем временем, летели к одному из самых высоких зданий. Агентство. Скажи мне три года назад, когда я только написал статью в научный журнал, что мной заинтересуется Агентство по защите населения и что меня пригласят туда работать, да ещё и не рядовым лаборантом, а ведущим инженером, я бы покрутил у виска!!! Уж слишком фантастична столь стремительная карьера. Скрывать от жены о новой должности было сложно, но необходимо. Все эти три года у меня был испытательный срок. Три года под колпаком. И только в этот отпуск я посмел нарушить приказ и сказать ей. Какой же я идиот! Надо было попытаться сказать больше. А теперь… Теперь осталось только молиться, что с ними все в порядке. Тем временем мы подлетали. Вертолетная площадка находилась прямо на крыше здания. Оттуда в лифт. Набираю на секретной панели нужный мне этаж.
Прикладываю руку: " Доступ разрешен. Добрый день, Алексей Петрович".Ага, добрый, как же…Ребят отправил на другом лифте на медицинский этаж. Спасатели обещали проводить и проверить, что ими там займутся. Все же натерпелись они, бедняги. Помню, как я первый раз увидел мутанта. Я ж чуть не обделался. А когда узнал, что всему крышка из-за них, то долго ещё кошмары мучали. Лифт тонко звякнул и, как бы нехотя, открыл двери. Меня уже ждали. — Алексей Петрович, — молоденькая секретарша уже держала папку с отчётами, — вот отчёты. Как хорошо, что вы живы! Боже, вы ранены? — взвизгнула она и покачнулась. — Ирина, держите себя в руках! Не время манерничать. — скривился я. — Лучше вызовите ко мне врача. Забрал у неё документы и прямиком отправился в свой кабинет. Когда зашёл в кабинет и закрыл дверь, понял, что ресурс моего организма истощился. Мне нужен сон, лечение и еда. Но все это потом. Сейчас мне нужно изучить новые отчёты о том как продвигается эвакуация. Это полностью моё детище. И, вполне может быть, меня когда-нибудь проклянут за это, но сейчас найти другого выхода мы не можем. Открыл папку, начал вчитываться. Буквы и слова каким-то неведомым способом улетучивались из головы не оставляя информации там. Да что ж за день-то такой. Швырнул папку на стол. Откинувшись на кресло, стал ожидать врача. Может док вколет мне какой-нибудь энергетик, чтобы я продержался ещё пару суток?! Все равно события развиваются так, что в ближайшие дни вся эта ситуация разрешится. Рано, конечно. Мы ещё не совсем готовы. Но когда это наши планы чётко шли по расписанию? Мысли текли вяло, как густой мед, и все время путались. В кабинет постучали, я это слышал. Прекрасно слышал, но ответить не мог. Сознание находилось на грани сна и яви. Я слышал, как в кабинет забежали люди, что-то говорили, потом темнота… — Алексей Петрович? Алексей Петрович, вы меня слышите? — услышал я, словно через, подушку мужской голос. — Не сработало? С ним все в порядке? — а вот ещё один голос. Да ещё и такой знакомый… — Нет-нет, с ним все в порядке. Просто сотрясение, потеря крови, обезвоживание, да ещё и инфекция — слишком много для одного дня! — а это уже снова первый голос. — дайте ему пару минут. Он скоро придёт в себя. — Уже пришёл. — прохрипел я. — Спасибо, док. Что вы мне вкололи? Я ж совсем уже отключался! — я наконец открыл глаза и пытался проморгаться. Зрение никак не хотело фокусироваться. — Да ничего особенного.
