значит? – настороженно спросила я.
– Я хотел извиниться и поздравить тебя с окончанием университета. Ты сегодня ослепительно красивая. Не думал, что у тебя… – парень осёкся.
– Что не думал? Что у меня есть фигура? – я рассмеялась, потому что у парня был озадаченный вид, он с неподдельным интересом и без зазрения совести рассматривал мою грудь.
Если честно, я и сама до сегодняшнего вечера не подозревала, что осмелюсь надеть настолько откровенный наряд. Алое, как мак, приталенное платье в пол, спадающее по ногам шёлковым водопадом, с разрезами от бедра и оголённой спиной, с чувственной линией декольте.
– Можно я тебя сейчас украду? – Глеб обольстительно улыбнулся, возвращая себе уверенный вид. – Мне хочется кое-что тебе показать.
– Прости, но сейчас не подходящий момент. Не хочу оставлять Таю одну.
– А я не против остаться одна, тем более Сёма меня проводит, – выдала незаметно подкравшаяся предательница.
– Смело можешь идти, тем более до конца аренды осталось пару часов. Да и я же видела, что ты там скучала, – заговорщицки прошептала мне на ухо подруга.
– Так это ты его притащила? – возмутилась я, но больше наигранно, чем на самом деле.
– Пригласила, – поправила Тая и беззаботно пожала плечами, а затем помахала мне рукой и скрылась в направлении террасы.
***
Терпкий мужской аромат обволакивал и пьянил. Я не пила ни капли алкоголя, но мои ноги подкашивались, а разум затуманивала мягкая пелена. Глеб стоял позади меня, он напряжённо держался за железное ограждение на крыше семнадцатиэтажного здания, заключив меня в капкан из своих рук. Я рассматривала ночной город: яркие огни окон и фонарей завораживали.
Тёмные, густые облака, сияющие звёзды в просветах между ними и огромная рыжая луна делали картину сверхъестественной и нереальной.
Обжигающее жаром тело парня позади меня, на контрасте прохладного ночного ветра, бьющего в лицо, заставляли дыхание сбиваться, а руки и плечи покрываться миллионами мурашек.
Глеб привёл меня на крышу своего дома. Он запомнил то, о чём я говорила, и сделал это для меня.
Я поёжилась от очередного порыва ветра, сильнее вжимаясь в его спасительно-горячее тело. Глеб подался мне навстречу, и я почувствовала насколько сильно он возбужден. От живота пробежал разряд тока, сладостно закручивая меня в вихрь острых, ни с чем не сравнимых ранее чувств, словно всё, что происходило до Глеба, было лишь детской забавой. Словно раньше во мне горела хрупкая хворостинка, а сейчас бушевал вулкан.
– Ты совсем замерзла, – прошептал он сбившимся голосом и уткнулся носом в мои волосы, заключая в крепкие объятия. Я замерла, наслаждаясь теплом и приятной тяжестью его рук.
Моё сердце бешено колотилось, кровь прилила к щекам, мне стало жарко лишь от одной мысли о том, что мы могли сделать прямо тут.
Стоило лишь позволить.
Отбросив все рамки и условности, я поддалась самому древнему из инстинктов и развернулась к Глебу лицом, чтобы слиться с ним в обжигающем и страстном поцелуе.
В мою спину впились железные перила, отделяющие меня от падения в бездну, но это лишь усиливало все чувства, натягивая нервы до предела и заставляя почувствовать каждое прикосновение в сотни раз сильнее, чем в обычном состоянии. Его руки блуждали, исследуя моё тело и заставляя содрогаться от предвкушения. Наше дыхание участилось, став поверхностным и прерывистым. Волны возбуждения накрывали с головой, доводя до предела пульсацию внизу живота. Я с трудом оторвалась от его губ и отвернулась от него, облокотившись об ограждение.
– Хочу прямо так, – прошептала я и потёрлась об него ягодицами.
Парень тяжело выдохнул.
– Нас могут увидеть, – хрипло выдохнул он.
– Хочу. Прямо. Так, – настойчиво сказала я и парень рассмеялся.
– Сумасшедшая, – он приподнял край моего платья и уверенным движением руки спустил трусики вниз по бёдрам. Порыв ветра коснулся самых потаённых мест, и было в этом что-то сладостно-запретное. Чувствовать кусающий ветер и горячие руки Глеба на своей коже. Соски налились и проступили сквозь платье.
Глеб одной рукой крепко обхватил меня за живот, а второй нажал на поясницу, заставляя прогнуться, отчего моя голова и грудь оказались за пределами перил.
– Страшно? – хрипловатым голосом спросил он, лаская меня между ног. Адреналин с бешеной скоростью катился по моим венам, страх с острым желанием скручивал все мои внутренности, и мне до дрожи в коленках нравились эти ощущения.
– Я тебе доверяю, – на выдохе произнесла я и вжалась бёдрами в его пах, ощущая твёрдость его намерений. С губ парня слетел хриплый вздох.
Я услышала звук расстегивающейся молнии и шуршание ткани. Глеб продолжал удерживать меня одной рукой, а второй рукой провёл своим естеством по входу в мой мир наслаждений, заставляя податься бёдрами ему навстречу и желая почувствовать его в себе. Но он не спешил, лишь сильнее раззадоривал меня.
– Глеб, – получился то ли вскрик, то ли хрип.
– М-м-м?
– Я тебя покуса-а-а…
Он подался бёдрами вперёд до предела проникая в меня, с моих губ сорвался сладостный стон. Я крепче вцепилась руками в перила, стараясь не потерять шаткое равновесие.
Каждое движение разливалось по телу истомой и дрожью. Я больше не чувствовала холодного ветра, лишь горячие руки сминающие и ласкающие мою грудь, лишь его естество внутри себя с каждым новым толчком приближающее меня к апогею невозврата. Все немыслимые удовольствия и острые ощущения сконцентрировались в одной точке. Меня захлестнуло волной и вознесло к пику наслаждения, заставляя мои мышцы содрогаться. По телу бежала приятная дрожь, а голова кружилась.
Мир замер.
И не было ничего прекраснее этого момента.
Глава 19
Ей вспомнилась картинка в «Нэшнл джиогрэфик» – пингвин, попавший в нефтяную лужу. Жалкий маленький пингвинчик стоял в ведре с водой, зоологи-спасатели оттирали его от нефти губками, а он повесил голову, раскрыл свой желтый клювик и растопырил в стороны крылья, будто боялся испачкать их о свое замаранное нефтью тело.
Донна Тартт, из книги "Маленький друг"
– Ты веришь в порчу? – вместо приветствия спросила я у Таи, стоило ей снять трубку.
– Нет, – послышался сонный голос подруги.
– А в сглаз? Подавление воли другим человеком?
– Не-е-ет. Что случилось? – зевая, выдавила Тая.
– Вот и я не верила, – обречённо выдохнула я, – но готова поверить.
– Да что случилось-то? Ты меня пугаешь, – встревоженно произнесла Тая.
– Я подружилась с Глебом. Конкретно так.
– И что в этом плохого?
– Ты не понимаешь. Конкретно. Говорю. Подружились, – в трубке повисло напряжённое молчание, и я добавила для особо непонятливых:
– Пестики, тычинки… Понимаешь?
За десятисекундным подвисанием последовал взрыв истерического хохота.
– Ты, должно быть, шутишь?
– Да нет же, – была готова обидеться я.
– Ты что переспала с Глебом? – воскликнула
