часах от города Дерпта. Он доложил царю, что шведов легло в этом сражении 4000 человек и что взято несколько сот пленных, в числе коих находилось много и офицеров. Этот сын Шереметева сам был в этом сражении и, посланный своим отцом для точнейшего донесения о всех подробностях битвы его величеству, изложил это донесение таким живым образом, что произвел всеобщую радость. Праздник, о котором я выше упомянул, совершается перед появлением Иисуса Христа, и я был самовидцем этого торжества.
В столичном городе Москве, на реке Яузе, подле самой стены Кремля, во льду сделана была четырехугольная прорубь, каждая сторона которой была тринадцать футов, а всего, следовательно, в окружности прорубь эта имела пятьдесят два фута. Прорубь эта по окраинам своим обведена была черезвычайно красивой деревянной постройкой, имевшей в каждом углу такую же колонну, которую поддерживал род карниза, над которым видны были четыре филенки (дощечки), расписанные дугами; в каждом углу этой постройки имелось изображение одного из четырех евангелистов, а наверху — два полусвода, посреди которых был водружен большой крест. Сказанные филенки, расписанные изнутри, изображали апостолов и других святых. Самую красивую часть этой постройки, на востоке реки, составляло изображение крещения господа нашего во Иордани Иоанном Крестителем, с предстоящими по правую руку четырьмя ангелами, без всяких других изображений. Каждая же из наружных филенок имела на себе изображения ангельских головок с крыльями — три внизу и две сверху. На западной стороне воды в проруби сделаны были четыре ступеньки, на конце одной из коих прикреплена ступенька довольно значительного весу, для того чтобы можно было сойти вниз к воде. Патриарх, или духовное лицо[20], совершавший этот обряд, сошел по этим ступенькам к самой воде, которая в этом месте была глубиною в восемь футов. На полу разостланы были большие красные покровы, обнесенные четвероугольной огородкой, имевшей в ширину от одного угла к другому по сорок пять шагов, а во всех кругом — сто восемьдесят шагов. Кроме этой были еще две другие огородки, устроенные вроде перил, на расстоянии четырех шагов одна от другой, вышиною в четыре фута и также покрытые красными покровами. На краях самой воды, или проруби, с западной стороны воздвигнуты были три деревянных алтаря, изящно убранных, покрытых тоже изящными красными покровами. Четыре двери открывали вход в это здание, по одной с каждой стороны, и главная дверь была к югу от Кремля. Они были также расписаны, но не так искусно, и представляли изображения священных предметов. Обозревши все это хорошенько, я взошел на пригорок, находившийся около Кремля, между двумя воротами, именно поблизости ворот, называющихся Тайницкими или Тайными, через которые должен был проходить крестный ход. Он начал приближаться в 11 часов, вышед из церкви Соборной, т. е. из места собрания святых, главнейшей из московских церквей в Кремле. Весь этот ход состоял единственно из духовенства, за исключением только нескольких человек из мирян в светских платьях, которые шли впереди и несли хоругви, укрепленные на длинных древках. Духовенство все одето было в свое церковное облачение, которое было великолепно. Священники низшего чина и монахи, в числе двухсот человек, шли впереди, предшествуемые множеством певчих и мальчиков, принадлежавших к хору, одетых в светское платье, и каждый держал в руках книгу. По правую и левую руку вооруженные солдаты и скороходы, имевшие только трости, которыми они расчищали место, открывая путь шествию и сохраняя хороший порядок. После сказанных священников шли те, которые облечены были в епископские одежды, человек до трехсот. Первые двенадцать человек из них были митрополиты или кардиналы, облаченные в одежду, называемую обыкновенно саккос. Затем шли четыре архиепископа, три епископа и множество архимандритов или монастырских настоятелей. Когда сих последних прошло около двухсот, то появилось все то, что разные священники несли в ходе, а именно: большое древко с фонарем, представляющим свет слова божия, в честь образов или для придания им блеска; далее два позолоченных херувима, называемые по-русски репидами, тоже на двух древках. Затем два креста, поясной образ Иисуса Христа, почти в натуральную величину; за ним чрезвычайно большая книга (Евангелие?), наконец, двадцать золотых и серебряных шапок, богато усыпанных драгоценными камнями и несомых каждая особым человеком. По окончании хода главнейшие участники в оном из духовенства надели сказанные шапки. Шапка митрополита была вся золотая, украшенная жемчугом и драгоценными каменьями. Шапки эти называют митрами, и они составляют головное покрытие высокого духовенства. Митрополит, занимавший место патриарха, шел тотчас за большой книгой (Евангелием?), держа в руках большой золотой крест, усыпанный драгоценными камнями, и касаясь от времени до времени челом до этого креста, причем священники постоянно поддерживали его под руки с обеих сторон. Прибыв в таком порядке на берег реки и закончив обряд, продолжавшийся добрые полчаса, митрополит приблизился к воде и погрузил троекратно в оную крест, произнося, подобно тому, как делает это обыкновенно патриарх, следующие слова: «Спаси, господи, люди твоя и благослови достояние твое!» Затем все возвратились в Кремль, но двести священников, которые шли впереди крестного хода, не возвратились в том же порядке, а рассыпались почти все в разные стороны. Те же, которые облечены были в торжественные священнослужительские ризы, продолжали обратное свое шествие в добром порядке. Между прочим, я заметил, что два человека, довольно плохо одетые, несли чан или котел, который я не мог хорошенько разглядеть, покрытый холстом. За этой посудиной точно таким же образом несли другую такую же, с оловянной чашей, наполненной водою, которую, как освященную (святую воду), несли во дворец для того, чтобы окропить ею покои и образа. Только что крестный ход вошел в Кремль, тотчас же отнесены были туда и все те предметы, которые употреблялись при водосвятии, и я видел при этом, как один русский, окунув большую метлу в воду, начал ею кропить окружавших его зрителей, которые, по-видимому, не очень-то были довольны таким кроплением. Мне казалось даже, что такое действие его было вроде забавы. Описанный обряд, продолжавшийся до 2 часов пополудни, привлек чрезвычайно огромную толпу народа, которую стоит посмотреть, и она представляла довольно приятное зрелище на реке. Так как Кремль стоит на некоторой возвышенности, то от него видны были тысячи народа, мужчин и женщин, толпившихся до самых стен и в стенах его. Когда мы, возвращаясь назад, пришли к Кремлевским воротам, то встретили там такую давку, что насилу выбрались из оной. Таким образом, любопытство наше обошлось нам довольно дорого, не говоря уже о том, что было опасно оставаться на холодном снегу такое продолжительное время.
Праздник этот в старину
