— Что это было? — слабо спросила она.
— Не знаю. Видимо, экспромт, — самодовольно улыбнулся Джейк.
Сюзанна с трудом глотнула воздуха и пожала плечами.
— В таком положении я могу пустить в ход колено.
— Разве это не против правил? — Его улыбка стала мягче, но в глазах светились те же огоньки.
— То, как вы меня скрутили, не имеет никакого отношения к кикбоксингу!
— Не имеет?
— И вы это прекрасно знаете! Это даже не борьба! Больше походит на киднэппинг!
Джейк захохотал, и она почувствовала, что трясется. Этого только не хватало!
— Сьюзен, я никогда не говорил, что разбираюсь в кикбоксинге.
Сюзанна попыталась высвободиться. Она слишком поздно поняла, как опасно стоять так близко к нему. Нахлынуло множество тонких, мучительно сладких ощущений. Хриплый стон чуть не вырвался из горла, но, к счастью, превратился в кашель.
— Ну? Что будем делать дальше? — Его теплые губы касались ее брови.
Она только моргала, изумленно глядя на него. Неужели он нарочно дразнит ее? Каждый взгляд, брошенный ею украдкой на властный рот Джейка, затруднял дыхание. Как хотелось сейчас коснуться его, почувствовать тепло и нежность этих губ. Сюзанна мечтала о поцелуе и почти отчаялась испытать такое блаженство — вся ее решительность улетучилась.
«Поцелуй его, глупая! — подбадривала она себя. — Не упусти такой редкий шанс. Смотри, сейчас он уже не смеется. Скорее всего, тоже думает о поцелуе. Не каждый день человеку выпадает возможность осуществить свою мечту».
Все еще пытаясь держать себя в руках, она чувствовала, как тонет, растворяется в его объятиях всякая осторожность. Ей было приятно тепло рук, охвативших ее, терпкий мужской запах. «Предательница! — увещевала она себя. — Не делай этого!»
Улыбка исчезла с его лица, теперь оно стало просто ужасно соблазнительным. Джейк излучал такую мощную чувственность, что ей невозможно было противиться. Он чуть наклонил голову — на нее накатила волна желания. Казалось, воздух вокруг них был наэлектризован. Она почти потеряла самообладание — еще несколько секунд, и…
«А что будет завтра, Сьюзен, когда оба вы вернетесь на работу? — раздался вдруг безжалостный внутренний голос. — Сможете ли вы спокойно говорить о деле? Ты не из тех женщин, которые живут одним днем! У тебя всегда была голова на плечах. Не кидайся сломя голову в постель, как бы соблазнительна она ни была!»
Как жизнь смеется над нами! Сначала Джейк предложил ей замужество без любви и страсти, теперь мягко, исподволь — минутную близость. Лишь то, о чем она всю жизнь мечтала, не входило ни в одно из предложений! Она вспомнила фото Татьяны в серебряной рамке. Сердце пронзила острая боль. Может, Джейк и не такой бестактный самодур, как его отец, но это откровенное заигрывание не лучше. Сложнее всего справиться с собой.
— Отцепитесь от меня, Джейк! — отчаянно закричала она. — Вы деретесь не по правилам!
Разметочная плита прибыла вовремя, бурение возобновилось, и все вернулось на круги своя.
— Что-то не похоже, — бормотала Сюзанна, копаясь в столе. Она была не в духе. Уже две недели работы на острове велись с прежней интенсивностью. Большую часть свободного, да и рабочего времени она проводила рядом с Джейком. Для нее было сущим мучением смотреть ему в глаза, видеть улыбку, ямочки на щеках. Труднее всего приходилось, когда он касался ее, помогая спуститься со скал или сопровождая к обеду. Иногда хотелось воскликнуть: «Джейк Мерит, еще минута этого кошмара, и я… я…»
Иногда ей казалось, что он делает это нарочно. Хитро и тонко соблазняет ее. Он и в самом деле был чертовски соблазнителен, хотя его поступки не выходили за рамки приличия и не содержали никаких намеков. Да нет, все это ерунда. Из-за своих дурацких фантазий она видит в поведении Джейка то, чего там и в помине нет.
После рукопашной схватки в рощице на скалистом берегу — ей тогда показалось, что-то было в его глазах, — он вел себя безукоризненно. Да и в том, что тогда произошло, нельзя винить его. Она сама все затеяла. Хорошо, что он не мстителен. Мог бы настоять, чтобы Эд Шарп заменил ее кем-то другим. Слово такого клиента, как Джейк Мерит, стоит в деловом мире сотни тысяч долларов. Тут уж никакие награды не помогут.
— Ага! — Она вытянула из нижнего ящика планшет для рисования. — Я же знала, что привезла его!
Захватив угольный карандаш, Сюзанна вышла из комнаты. Работа на сегодня была закончена, но солнце стояло еще высоко. Джейк обычно оставался в офисе с пяти до семи, и Сюзанна решила отправиться на прогулку в одиночку, без риска встретить его. Найти какое-нибудь симпатичное местечко, посидеть, порисовать. Ей нравилась мирная уединенность этого занятия. Рисование успокаивало ее.
Вспомнились события двухнедельной давности. Если бы все это время она не натыкалась на фотографии Татьяны — на камине в гостиной, в кабинете Джейка, где он проводил вечерние совещания, — она до сих пор могла бы тешить себя иллюзией, что Джейк увлечен ею.
«Ты же видишь, — убеждала она себя, выходя из дома и пересекая внутренний дворик, — как нежно он проводит пальцами по фотографиям, стоит ему оказаться рядом. Это действие отнюдь не свидетельствует в пользу того, что он увлечен тобой».
В конце концов, Джейк не виноват, что обладает этим магнетическим, мучительным для нее обаянием. Он таким родился — ничего уж тут не поделаешь. Нужно просто смириться и вести себя соответственно. Все эти взгляды, улыбки, прикосновения не что иное, как непринужденная манера общаться. Нет никаких оснований усматривать в них что-то большее. Сцепив руки, она решительно отправилась подальше от дома — и от Джейка, — желая, чтобы остров имел миль пятнадцать в длину, а не пять, как на самом деле. Она поклялась найти что-нибудь подходящее для рисования и наконец расслабиться.
Миновав аккуратно подстриженный газон, она спустилась по каменистой тропке в долину. Оставив позади небольшую рощицу, поднялась на скалу и увидела океан: гранитный уступ, словно палец, вдавался далеко в воду. Сюзанна замерла от удивления — на самом краю уступа сидел человек и удил рыбу. Мгновение спустя стало ясно — это вовсе не Джейк, а старый сумасброд Джордж.
Одряхлевший патриарх сидел босой, закатав брюки. На нем была свободная рубашка веселой расцветки, расстегнутая и топорщившаяся над белой майкой. Он нахлобучил шляпу пониже, чтобы ветер не унес ее.
Сейчас в Джордже не было ничего от упрямого самодура, каким она привыкла видеть его. Открывшаяся ей картина была живой и трогательной. Старческая беззащитность чувствовалась в опущенных плечах и грустном взгляде тирана. Сюзанна впервые поняла, как он одинок. Конечно, ведь он мечтает о внуках! Она готова была биться об заклад, что ему не терпится научить их играть в шахматы, удить рыбу… Это скрасило бы одинокую старость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
