(III, 131)[198]. Так же было и позднее: античная традиция в лице Галена и других авторов сохранила имена многих крупных деятелей врачебного искусства, принесших славу Косу, Книду, Эпидавру, Кеосу и другим центрам.
Выдающееся место занимала косская школа, где продолжали развивать традиции, заложенные еще Гиппократом. Во второй половине IV в. ведущим медиком был здесь Праксагор, оставивший труды по анатомии и открывший артериальный пульс. Это был выдающийся врач, которого Плиний упоминает после Диокла. Праксагор производил сложные операции, в том числе и заворота кишок. Его ученики — Мнесифей, Плейстоник и Филотим — значительно укрепили авторитет косской медицины. В III в. из учеников косских врачей вышли такие крупные ученые, как Эрасистрат с Кеоса и Герофил из Халкедона. Последний, переселившись позднее в Александрию, основал там собственную медицинскую школу, дидаскалейон.
Успехи косских медиков основывались не только на высоком теоретическом уровне их знаний, но и на весьма благоприятных возможностях клинического лечения пациентов[199]. Прекрасные климатические условия способствовали превращению косского Асклепиейона в первоклассное лечебное учреждение. Полис извлекал значительные выгоды от притока людей, жаждущих излечения, тем более что это были в массе зажиточные пациенты, а нередко и цари соседних монархий. Например, Береника, супруга Птолемея I Сотера, разрешилась сыном, будущим Птолемеем II Филадельфом (308—246), именно на Косе[200].
Несомненно, что косский Асклепиейон располагал различными эффективными медицинскими средствами, помимо весьма важного фактора психотерапии — уверенности пациентов в том, что бог Асклепий, покровитель медицины, облегчит их страдания. Мобилизация психики больного, начинавшаяся уже с того момента как страждущий решал, кого именно — Асклепия, Гигиейю или самого Аполлона Целителя — просить о помощи[201], в значительной мере содействовала пользе применявшихся врачебных приемов.
Нужно отметить, что судя по инвентарю, которым пользовались в Асклепиейонах, их медицинский персонал имел полноценную по тем временам врачебную квалификацию. Например, в небольшом святилище Асклепия в Пирее в начале IV в. была составлена опись имущества, и здесь среди инвентаря перечислены щипцы, банки и врачебные ножи[202], видимо, различных размеров и назначения.
Можно полагать, что уровень медицинской помощи в косском Асклепиейоне был достаточно высок. Недаром стены его были увешаны табличками с описанием счастливых исцелений[203].
Слава косской медицины и его Асклепиейона доставляла крупные экономические выгоды острову. Поэтому власти полиса всячески заботились об охране Асклепиейона. В условиях частых войн это было крайне актуально. Дошедшие эпиграфические документы свидетельствуют, что около 250—240 гг. полис Кос отправлял специальные посольства правителям Египта, Сирии, Вифинии и Пергама с просьбой о подтверждении неприкосновенности (асилии) святилища Асклепия. Полученные положительные ответы магистраты полиса опубликовали, поставив тексты внутри самого Асклепиейона[204].
Но как бы ни славился Асклепиейон[205], в основе успехов косских врачей[206] лежали научные труды и вдохновенная врачебная практика нескольких поколений ученых — последователей Гиппократа.
Расположенный на крайней западной части побережья Карии Книд, основанный переселенцами из Аргоса, также был одним из авторитетных медицинских центров. Среди питомцев книдской школы особенно выдавался Хрисипп, работавший в начале III в. Его труды получили большое распространение в медицинском мире, в частности его суждения о целебных или вредных растениях. Плиний, например, неоднократно обращался к Хрисиппу (он упоминает его восемь раз)[207]. Судя по Плинию, Хрисипп решительно критиковал ряд положений своих предшественников, причем делал это крайне многословно (ingenti garrulitate)[208]. По-видимому, Плиний не одобрял длиннот в сочинениях Хрисиппа, но с его оценками и рекомендациями считался.
С Книда происходил и один из крупных врачей-практиков, служивший лейб-медиком у Антигона Гоната (320—239). Это тот Аристоген, о деятельности которого около 276 г. мельком упоминают источники[209].
Значительную роль играли Афины, как центр многих наук, в том числе и медицины. Здесь обучался в юности у последователей Аристотеля Эрасистрат, прошедший затем учение в медицинской школе Коса.
Эрасистрат достиг большой известности, особенно тогда, когда переселился в Александрию. Это был талантливый врачеватель, осторожный в методах лечения. Его большой вклад в медицинскую теорию был разносторонен[210]. Так, он обратил внимание на факторы механического порядка в органических процессах (например, мускульная работа по продвижению пищи в организме). Эрасистрату принадлежит также установление разницы между венами и артериями и ряд важных наблюдений над кровообращением. Его труды произвели большое впечатление, судя по отзыву Плиния и по вниманию к его трудам Галена (ок. 129-199).
Ученые, обращающие внимание на александрийский период деятельности Эрасистрата, иногда склонны не придавать должного значения его длительной подготовки у себя на родине, в Элладе[211]. Между тем формирование Эрасистрата как врача происходило в Греции, в Египет он прибыл уже известным ученым.
Следует отметить, что Эрасистрат принадлежал к семье, многие члены которой славились своими медицинскими познаниями. Его отец, Клеомброт, служил лейб-медиком у Селевка I Никатора (312—280) и, по-видимому, пользовался большим доверием царя. В трудах поздних историков (Плутарха и др.) сохранился рассказ о том, что Клеомброт излечил царского сына, будущего Антиоха I, за что получил огромное вознаграждение в 100 талантов. Большинство источников приписывает это исцеление сыну Клеомброта Эрасистрату. Однако уже М. Велльманн обратил внимание на версию Плиния, который называет врача Клеомброта с Кеоса[212]. Сопоставив этот рассказ с данными о жизни Эрасистрата, М. Велльманн пришел к убедительному выводу, что в данном случае успех отца был перенесен некоторыми авторами на его более известного сына[213]. Второй сын Клеомброта, Клеофант, был также врачом.
Эти сведения показывают, что Эрасистрат мог получать медицинские познания от отца, а возможно, и от дяди по матери, врача Медия[214].
Достойно внимания то обстоятельство, что Клеомброт и Эрасистрат вошли в античную традицию как граждане Кеоса. Даже Страбон, бегло упоминая город Юлиду на Кеосе, отмечает, что она была родиной врача Эрасистрата[215].
Сохранил свой этникон и Герофил, уроженец Халкедона, работавший в Александрии в первой половине III в. Герофил также учился у Праксагора Косского и стал одним из ведущих медиков догматической школы. Выдвинутые им новые положения обогатили различные разделы медицины: анатомию, неврологию, офтальмологию, диэтетику и фармакологию. С именем Герофила связано первое в науке детальное и систематическое исследование человеческого пульса, и он был первым медиком, указавшим на значение пульса для постановки диагноза[216].
Эрасистрат и Герофил получили большое признание у Птолемеев, а их учеников и последователей даже называли: врачи герофильские и врачи эрасистратовские[217]. Таким образом, достижения эллинской науки распространялись в соседних странах[218].
Обычай указывать родной полис того или иного врача соблюдался не только в силу общепринятой в Элладе практики называть
