— Да как же так? Такая красота! Его никак нельзя трогать!
— Так ведь пропадет. Разве вам не будет жалко? Я предлагаю сегодня съесть половину, а оставшееся — завтра за завтраком. Согласны? Пусть именинник сам разрежет его и даст каждому по порции.
Тетя Поля принесла большой нож, и Юра вонзил его в торт, словно в живое существо. Все ахнули, но быстро с тарелками в руках образовали очередь за своей порцией. Первой, естественно, была Барбара. Получив свой кусок, она тут же слизнула немного крема, а потом взяла фигурку солдатика, чтобы рассмотреть ее хорошенько. Вслед за ней свою порцию получил Алик, затем Лена. Когда Юра отваливал кусок торта Джулии, неожиданно раздался громкий голос только что вошедшего профессора Макгорна:
— Стойте! Откуда этот торт? Не ешьте его! Разве вы не видите, что он отравлен?
Все подняли головы, чтобы посмотреть на привычный зеленый огонек аппаратуры Винтера, привинченной к потолку за люстрой, и увидели зловещий красный сигнал.
— Да как же это я? — подскочил Винтер. — Совсем расслабился. Ребята, бросайте эту гадость!
У Джулии тут же вывалилась тарелка из рук. А Барбара хладнокровно откусила шоколадному солдатику голову. До этого она уже наелась до отвала конфет — но вдруг здесь какой-то особый вкус? Потом, профессор ведь может ошибаться — неужели из-за этого лишаться того, что уже стало твоим? После обсуждения новостей, добытых Леной, Барбара неосознанно не верила никому из окружающих ее взрослых. Скорее всего, думала она, нет здесь никаких принцев и принцесс — жизненный опыт научил ее, что ничего никогда не дается даром и, чтобы что-то получить, надо как следует потрудиться — но ясно, что взрослые ведут с ними какую-то свою игру. Что-то скрывают, недоговаривают. Миссис Макгорн с трудом вырвала у нее тарелку.
— Отойдите от стола! Кто пробовал торт?
Барбара, естественно, промолчала. Ей казалось очевидным, что та малость, которую удалось проглотить, не в счет.
— Ничего не понимаю, — недоумевал Лоркас. — Неужели Кокроша решил умертвить всех нас? Но мы ведь должны были сразу определить, что торт отравлен… Ничего не понимаю…
— Вы внимательно осмотрели печать на свертке с тортом?
— Ну конечно! Вот, посмотрите сами.
Винтер, наклонившись, принялся изучать маленькую метку. Издалека казалось, что на ней изображен Медведь, стоящий на четырех лапах. Кокроша изредка пользовался такой печатью. Однако что-то дефектное в изображении чувствовалось. Олег не успел сообразить, что именно, как Винтер разгладил печать, и Медведь волшебным образом превратился в Кабана.
— Шойский! — вскричал Лоркас.
— Да, — спокойно ответил Винтер, — сначала Цезийский, а сейчас Шойский. Кто следующий? И как долго мы будем спустя рукава относиться к собственной безопасности?
— Но ведь я проверял…
— У меня нет к вам претензий. Метка была искусно деформирована. Старый трюк. Клянусь своей головой, грузовой отсек лита был опечатан точно так же.
— Там вроде бы тоже был Медведь, стоящий на четырех лапах. Но я не знал…
Неожиданно Барбару вытошнило. Профессор Макгорн подхватил ее и бросился наверх, в здравпункт. Вслед побежали Тетя Поля и миссис Макгорн.
Происшествие
Барбара очень испугалась и безропотно позволила сделать над собой массу неприятных манипуляций. Промывая ей желудок, профессор Макгорн все грозил гемодиализом. Что это такое, она не представляла и обрадовалась, когда ей сказали, что срочно сделанные анализы крови хорошие, и мучить ее больше не будут. Оказав ей неотложную помощь, профессор ушел обследовать остальных «потенциально пострадавших».
Лежа в особой кровати в медицинском изоляторе и с головы до ног увитая разноцветными проводами, Барбара спросила у Тети Поли, что это такое — гемодиализ. Пояснила ей миссис Макгорн: гемодиализ — это очищение крови. Для этого в больного вкалывают две толстые иголки. По одной из них кровь вытекает из человека и пропускается через особый аппарат, а по другой — втекает уже очищенной. Не так уж и страшно. Надо только терпеть присутствие этих гадких иголок на теле и не прикасаться к тем местам, куда они воткнуты, даже если очень чешется. Барбара пожалела, что не оказала достойного сопротивления профессору. Может, и промывания не надо было ей делать? Столько хорошей пищи, съеденной на Юрином дне рождения, пропало.
Состояние всех остальных было нормальным. Никто не успел даже прикоснуться к злосчастному торту, который Винтер выбросил в утилизатор вместе со скатертью. Олег, вспоминая свои ощущения, с удивлением отметил, что ему совершенно не хотелось пробовать этот торт. То же, вероятно, переживали остальные ребята. Взрослых Юра по счастливой случайности не успел наградить их порцией отравы.
Когда все за исключением Барбары вновь собрались в гостиной, профессор Макгорн сказал, что несмотря на то, что состояние больной не вызывает опасений, ей все равно придется провести сутки в медицинском изоляторе под постоянным контролем за «основными параметрами жизнедеятельности». Тетя Поля тут же вызвалась сидеть вместе с Барбарой, чтобы той не было скучно. На это миссис Макгорн сухо сказала, что сама проследит за девочкой.
Лоркас, некоторое время крутившийся рядом с профессором, пока Барбаре делали промывание, с откровенной обидой рассказывал Винтеру, что девочка его прогнала. Она будто бы заявила, что учитель ее раздражает. Неужели она ни в грош не ставит его советы и нравоучения? Как же так, недоумевал он и строил вслух различные объясняющие теории. Винтер привычно отмалчивался.
Веселиться никому уже не хотелось, и все сидели молча, поглощенные собственными мыслями.
Так закончился последний день рождения Юры.
Олег подумал, что надо бы завершить дела, связанные с постройкой вертолета, и поднялся было, чтобы позвать Джона, но тут к нему подошла Лена.
— Олег, — тихо сказала она, — мне кажется, я знаю, что от нас хотят. Помнишь, ты рассказывал мне про эксперимент над двумя мальчиками?
— Ну и что?
— Они хотят узнать, кто из нас кого полюбит, когда вырастет.
— Да какой же им в этом интерес?
— Чтобы сравнить с тем, как нас расписали по парам Служители. Если их предложения совпадут с нашим выбором, значит, они все делают правильно. А если нет — значит, Служителям надо еще что-то учитывать из того, чем они в настоящий момент пренебрегают. Может быть причина в этом, как ты думаешь?
— Не знаю… Маловероятно.
— Почему?
— Это вы, девчонки, все про любовь да про любовь болтаете, как будто нет других тем для разговоров. Вон Юлька читает одни только любовные романы. И что? Разве она умнее всех? Нет, дело не в любви.
— А в чем же?
— Не знаю. Но скоро мы это будем знать!
— Как скоро? Каким образом?
Олег, поняв, что чуть не проговорился, решил смять разговор.
— Потом расскажу, — бросил он, намереваясь отойти.
Лена хотела еще что-то спросить, но, встретившись глазами с выбегающей из гостиной Златой, промолчала. Олег отошел к мальчикам, занятым обсуждением хода компьютерной игры.
— Юля, ты не знаешь, что происходит с Синди? — спросила Лена у Джулии. — Может, она тоже отравилась тортом?
— Ну, ты даешь! От тебя, мать, я не ожидала подобной наивности. Как будто бы ты сама не видишь, что с ней происходит. Да ревнует, конечно!
— Кого? К кому?
— Я тебя очень прошу: не задавай глупых вопросов. И, пожалуйста, веди себя поприличнее. Каждая благородная леди имеет право на маленькие… шалости. Но при этом следует вести себя достойно, заботиться о своей репутации. Ты думаешь, я никогда ничего не позволяла себе с мальчиками? Скажу тебе по большому секрету: много чего у меня с ними было. Однако ты можешь сказать про меня что-нибудь неприличное?
— Да-ап, — сказала Лена и прикусила язык.
Олегу не удалось оторвать Джона от Алика с Юрой. Мальчики, отмахиваясь от него, пошли к выходу из гостиной. Чуть задержавшись, Олег поспешил за ними. И тут произошло событие, оставившее неизгладимое впечатление на всю их жизнь.
