— Кто такие?! Руки за голову!
Рядом с нами возникли трое ментов — их стволы и желтый глаз яркого фонаря уставились прямо на нас с Ликой.
Остальные побежали к дому.
Лику грубо толкнули. Она всхлипнула. Я закипал… Ну ладно, можно понять, когда оперы не особо церемонятся с мужиками, но при чем здесь хрупкая женщина! Или доблестные сотрудники милиции остерегаются, не выхватит ли она из-за пояса «макаров». Дошлет патрон и начнет косить одного за другим…
— А нельзя ли с девушкой поделикатней? — начал было я и внезапно получил сокрушительный удар по затылку. В голове будто граната взорвалась, а потом меня окутала вязкая пелена — как бывает перед забытьём. Ноги подломились, и… я стал медленно оседать. «Вот тебе и сервис из „Сайгона“!» — успел я подумать, прежде чем отключиться.
Глава 26.
Обыск.
Я очнулся на ступеньках крыльца. Голова покоилась на коленях у Лики. Рядом стоял младший опер и, не глядя в нашу сторону, без помощи рук — точь-в-точь заправский водила — дымил сигаретой, зажатой губами, выпяченными сквозь вырез в маске.
— Что происходит? Где все? — Я помотал головой и постарался принять вертикальное положение.
— Наверху. — Лика погладила меня по голове и поцеловала в висок. Губы у нее были холодные, как лед. — Незваные гости проводят обыск. Утверждают, будто с санкции прокурора. Как ты себя чувствуешь?
— Как последний кретин! — Я проглотил ком в горле. И сразу же накатила дурнота. Хорошо, что желудок пустой, подумал я, а вслух сказал: — По-моему, у меня сотрясение мозга. Мутит…
Лика улыбнулась, целуя меня в щеку.
— Пострадавший ты мой… Второй раз за вечер тебя вырубают.
— Прыжки и гримасы жизни, но я хотел как лучше!…
Я обвел взглядом двор. Все машины стояли на своих местах, включая мой джип, микроавтобус ресторана и темно-бежевый милицейский рафик. Здесь нас трое. Все остальные, стало быть, наверху.
— И долго я был в отключке?
— Минут десять — пятнадцать, — сказала Лика. — О, Господи! — вздохнула она. — Раньше утра отсюда не уедем. Кстати, где твои документы? Капитан интересовался…
— В барсетке. Она в джипе, на заднем сиденье. А почему мы здесь, на ступеньках? Пошли наверх. Все-таки интересно, в чем провинился твой друг Красавчиков. — Перехватив взгляд мента, я спросил: — Можно взять из машины телефон и документы?
Кивнув, тот шагнул с крыльца. Сержант, похоже, явно намеревался сопровождать нас повсюду до тех пор, пока не закончится вся эта канитель.
Я взял сумочку с документами, сунул за пояс трубку сотового, мельком взглянул на часы на приборной доске «фронтеры». Было половина двенадцатого. Всего-то! А еще говорят, будто время не резиновое… Столько всякого-разного случилось за последние двое суток — голова кругом. А что впереди? Страшно подумать…
— Нам можно в дом? — спросила Лика.
Наш «пастух» вновь ограничился кивком.
Точно под конвоем, мы поднялись с ним на второй этаж в каминный зал. Я сразу обратил внимание на неработающий фонтан. Неподалеку прохаживались двое в штатском. Сколько их всего?
Я огляделся. В зале находились пятеро в масках, двое в штатском. Прислонившись к дверному косяку, скучал длинный жердяй со следами порока на изможденном лице. Скорее всего, это был тот самый Андрюша Барышников из «Сайгона». Чернокожий бармен Фил, гости — Пуйколяйнен, Элеонора с неизменной ментоловой сигаретой в пальцах, бледная как смерть, Лариса и хозяин виллы — Влад Красавчиков с блестящими «браслетами» на запястьях — сидели на мраморных скамеечках возле фонтана. Выглядел Влад, мягко говоря, неважнецки — будто разом потерял свои миллионы, а заодно и свободу. Впрочем, судя по событиям, последовавшим после одиннадцати, возможно, так оно и случилось.
Мы с Ликой подошли к стойке бара, к нему тут же подскочил Фил, и я взял у бармена сигарету. Он помахал растопыренной пятерней, мол, все нормально и напрягаться не стоит.
Подвалил Пуйколяйнен с Элеонорой.
— Почему наручники? — спросил я, закурив. — Какие претензии к Владу?
— Плохо дело, — отозвался мордастый после секундной паузы и хрустнул пальцами, сцепленными в замок. — Кажется, наркота и что-то там с баксами… Опер сказал, счета фирмы арестованы. Вот ждут, когда сольется вода из фонтана…
— А это зачем? — удивилась Лика. — Дно выстлано кафелем, и все… Разве не видно?
— Кто-то думает иначе, — заметил я вполголоса, мысленно прикидывая, для чего ОВД понадобилось проводить такую хитроумную процедуру.
Я с детства увлекаюсь американскими детективами и еще в юные годы уяснил, что в аквариумах и фонтанах всегда прячут бриллианты. В воде камешки словно растворяются — становятся невидимыми, одним словом…
Через пять минут в фонтане не осталось ни капли воды, а у ментов — никаких надежд отыскать бриллианты, зато заметное оживление вызвали два полиэтиленовых пакета с белым порошком, найденные где-то в соседней комнате.
Пуйколяйнен, Барышников из «Сайгона» в качестве понятых засвидетельствовали факт изъятия. Влад матюгнулся и харкнул прямо на пол.
— Кто-то его неслабо заложил, — сказал я и покосился на Ларису.
Она сидела на скамейке рядом с Красавчиковым и глотала тихие слезы.
— Кто бы это мог быть? — задал я вопрос, на который не надеялся получить ответ.
Об этом лучше спросить у… полиции, — заметил Фил. Он нервно барабанил пальцами по отполированной до блеска поверхности стойки. — Я прав, собачка хорошая? — Бармен наклонился и потрепал по холке забежавшего к нему за стойку Лабрадора.
— Прав, прав! — отозвалась Элеонора. Раздавив в пепельнице окурок, она взглянула на меня и подмигнула.
Уловив сверкнувший в ее глазах кокетливый блеск, я решил, что она наверняка досадует, что рядом со мной сейчас Лика, а не она. Но тут уж, как говорится, ей ничего не светит!
Через час с небольшим, когда были улажены необходимые формальности, старший переписал данные гостей Красавчикова, сказал, что мы ему еще понадобимся для беседы, а пока все свободны.
Влада в наручниках затолкали в автобус, и вся опергруппа вместе с «голубым» официантом Андрюшей укатила в Питер.
Лариса и Фил остались на даче. Надо было все убрать, а потом отогнать в город «вольво» Красавчикова.
Пуйколяйнен разбудил свою такую же широколикую, как и он сам, супругу, с моей, помощью погрузил ее в мини-вэн, попрощался с нами и, прихватив Элеонору, тоже укатил.
Эля, перед тем как впорхнуть в машину, запустила руку в нагрудный карман моей тенниски и прошептала, что «на всякий случай» оставляет номер своего мобильника.
«Интересное кино!» — подумал я и зашагал вслед за Ликой к своему джипу. И тут я вдруг понял, кто заложил удачливого бизнесмена Красавчикова. Конечно же, это был Алекс Кайро.
Глава 27.
Расставание.
— Ну что, моя милая… — Я повернул ключ зажигания и посмотрел на часы. Было около двух. — Веселенькое получилось первое свидание. «Царская охота», загородная вилла, спарринг с твоим великолепным другом, героин, менты — уйма впечатлений! Будет о чем вспомнить…
— Володя…
— Да?
— Прости за то, что я втравила тебя в эту историю. А сейчас отвези меня, пожалуйста, домой… Я живу недалеко от Московского вокзала, на Литовском.
Лика произнесла это таким тоном, будто я — таксист, а она — припозднившаяся фря, мечтающая лишь об объятиях Морфея. А «таксиста» так и подмывало раскрыть ей свои объятия. Но что-то удерживало меня от этого шага.
— Если хочешь вздремнуть, справа за сиденьем ручка, откидывающая спинку. Разбужу, когда будем подъезжать к центру.
— Спасибо, — прошептала она, прикоснувшись ладонью к моему колену.
Мы катили по пустынному шоссе, я включил приемник, и зазвучал хрипловатый голос Юрия Шевчука. Он пел песенку о дожде, только сейчас стекла «фронтеры» были сухими.
Когда за перекрестком показались огни Московского вокзала, я потрепал Лику по плечу. Она сразу выпрямилась и огляделась.
— Почти приехали, — сказала она. — За первым светофором налево большой серый дом. Там я живу.
Лика достала из сумочки пудреницу, посмотрела на свое отражение в зеркале.
— Все было замечательно, — улыбнулась она. — Несмотря ни на что…
— Не то слово! Лучше не бывает.
Я посмотрел на нее, все еще надеясь получить приглашение на чашку чаю. Но, как видно, начало нового дня не предвещало никаких сюрпризов.
— Позвоню тебе на днях. — Лика чмокнула меняв щеку. — Пока.
Она подхватила зонтик, увядшие розы, открыла дверь и выпорхнула из машины. Не оборачиваясь, быстро поднялась по ступенькам, открыла дверь подъезда и была такова…
Я нашел в бардачке неполную пачку сигарет, закурил. Впереди, метрах в двухстах, моргал глаз светофора. Красный, желтый, зеленый… Стойте! Приготовьтесь! Идите! Идите и не оглядывайтесь… Подходящая философия, но я не пешеход…
Мчусь на служебной «фронтере», а время летит как… Я взглянул на часы. Начало четвертого. Завтра, вернее, уже сегодня — трудный день. Проблем выше крыши! К восьми на службу. Надо поспрошать кое-кого о способах вывода из строя кардиостимулятора. Н-да!… Работаю в «Цербере» всего два дня, а событий с лихвой хватило бы на пару месяцев службы в управлении инкассации отделения Центрального банка.
