— Я сполна расплатилась с тобой! — Продолжала бушевать элементалистка.
— Хм. Если это теперь деньги? — Гнусно усмехнулся демонолог. И очередной огненный шар, брызжа искрами, окончил свой путь на щите импа.
— На что ты намекаешь. — Голос Изольды сорвался почти на визг. Гарвель поморщился: — Боже упаси. Я ни на что не намекаю. Я прямо говорю.
Женщина аж задохнулась от такой наглости. И не найдя слов, вновь бросила в Гарвеля свой пышущий жаром аргумент.
Силы импа истощались с каждой блокированной атакой. Чувствуя, что еще пара подобных <аргументов> и ему придется расходовать собственную силу, Гарвель принялся перебирать всех подчиненных ему демонов, способных выдержать воистину пламенный гнев Изольды.
В тот момент, когда силы импа почти закончились, Изольда наконец поняла, что с ней просто играют. С заметным усилием она успокоилась.
— Чего ты хочешь лжец?! — Спросила она ледяным тоном и, как показалось Гарвелю, даже глаза ее приобрели голубой оттенок.
— Во что ты опять ввязалась? — Добавив в голос теплоты, спросил Гарвель.
— Это не твое дело! — Почти взвизгнула Изольда.
— Мое Иза, мое: — Устало сказал он, подходя поближе.
— Я хочу отомстить! Они уничтожили мой дом, мою семью, даже маленькую дочь не пожалели! А теперь, когда у меня появилась возможность, никто не станет на моем пути! — Выкрикнула она яростно. И поняв, что Изольда просто накручивает себя, Гарвель сделал единственное, что могло спасти ему жизнь.
Три пышущих жаром демона бездны, раскаленными молниями метнулись к женщине, за юркими окутанными пламенем фигурами оставался дымный след. От столкнувшихся сил во все стороны брызнули искры, одна из них зарылась в камень перед ногами рванувшегося к выходу демонолога. Плащ затрещал от нахлынувшего жара, в спину упруго толкнуло волной горячего воздуха, мельком обернувшись, Гарвель едва успел увернуться от летящей в него глыбы льда с заключенным внутри демоном. Оставляя след из стремительно тающего льда, глыба впечаталась в стену, перегородив выход. Второй демон осыпался на пол ледяными брызгами. Положив руки на перегородившую ход глыбу льда, Гарвель прошептал формулу освобождения. Демон заключенный внутри, коротко полыхнул и исчез, вернувшись в свой родной план. Вода вскипела на месте исчезнувшего демона, давлением глыбу буквально разорвало на куски, пара острых осколков сгорела в выставленном импом щите, коротко полыхнув, осколки поднялись в воздух безвредным облачком пара. Обернувшись напоследок, Гарвель увидел, как в лед вмерзает последний из призванных им демонов, перед этим правда ухитрившийся вспыхнуть так ярко, что человеческое зрение демонолога отказало. Полный боли крик Изольды подсказал бегущему по лестнице Гарвелю, что не он один лишился зрения. По мере продвижения к выходу, боль в глазах спадала, сквозь выступившие слезы можно было разглядеть намеки на очертания предметов.
Выбравшись на улицу, Гарвель нос к носу столкнулся инквизитором.
— Что с ней? — Немедленно спросил он.
— А что я ей мог сделать? — Вопросом на вопрос ответил Гарвель. Глаза инквизитора не сулили ничего хорошего, он явно не был уверен в такой уж беззащитности демонолога.
— Ладно, сейчас подтянутся братья, и мы выкурим это чудовище из берлоги. — Глаза Вальмонта лихорадочно блестели, там уже полыхал огромный костер с еретиками.
— Едва ли. — Покачал головой Гарвель. — Не думаю, что у нее нет отнорка, она слишком предусмотрительна для такой глупости.
— В любом случае рано или поздно мы ее вычислим. Я уже послал гонца в Святой город. И вскоре сюда подтянутся значительные силы. — Отмахнулся инквизитор.
— Я в этом не участвую. — Сказал Гарвель непререкаемым тоном.
— Не забывай, что я тебя нанял, на выполнение этой работы.
— Я и не забываю, просто за Изольдой тоже кто-то стоит. Она элементалист, и о демонах знает не больше твоего. Правда, способна придать огню любую форму.
— Зачем? — Заинтересовался инквизитор.
— Чтобы склонить в свою веру. — Хмыкнул Гарвель.
— Поясни. — Потребовал Вальмонт.
— Спроси Павла. — Отмахнулся Гарвель.
Пока Инквизиторы прочесывали опустевшее подземелье, Гарвель сидел в небольшом ресторанчике. Это новомодное заведение появилось совсем недавно и прочно заняло свою нишу в торговых городах, составляя некоторую конкуренцию постоялым дворам. Кормили там хуже и на ночлег остановиться негде, но зато разбросаны они по всему городу, а не только у тракта.
Потягивая эль, Гарвель просто наслаждался ничегонеделаньем, за последние четыре года такого с ним не случалось: вначале интересовала проблема выживания, а потом все время отнимала подготовка к ритуалу. Два года он шел к тому, чтобы отнять силу у одного из могущественнейших демонов. Казалось, он предусмотрел все, но суровая реальность ткнула носом в очевидный факт, что с демонами ветви Ламех, лучше не связываться. Тренированный разум демонолога, скрупулезно разбирал запечатлевшуюся в разуме картину, что предстала перед ним в свете дня на той злополучной ловушке. Все расчеты были верны, демон действительно лишился всей своей силы, иначе пробуждение бы не настало. Однако в кольце не было ни грамма его силы, не говоря уж и о ее истоке. Куда же она делась? Гарвель уже было натолкнулся на ответ, даже зашарил, по закоулкам своего разума, и почти ухватил за лапу, старательно упирающуюся мысль, но тут на столик легла тарелка с запеченной рыбой. Ее запах словно ударом тарана вышиб все мысли, а голодный желудок из всех сил принялся напоминать, что последний раз кормили его утром, а уже глубокая ночь.
На сытый желудок мысли потекли в совсем другом направлении.
Девушка, улыбнувшись явно состоятельному гостю, неторопливо удалилась, призывно виляя бедрами. И Гарвель вновь остался наедине с самим собой. Не меньше неудачи его беспокоили и другие вопросы. С недавних пор он стал замечать перемены в своем характере. Подобные метаморфозы, не были для него новостью, и по сути на них можно было не обращать внимания, как делает это большинство людей. Однако учитель в свое время потратил не один год, чтобы вбить ему в голову простую истину: не понимающий себя демонолог — мертвый демонолог. И за обширную практику Гарвель успел убедиться в справедливости слов наставника. Поэтому сейчас, поужинав, Гарвель занялся самокопанием. В этом состоянии его и застал Вальмонт.
— Что хандришь чернокнижник? — Весело спросил он. И Гарвель поразился простой мысли, что пришла ему в голову. Вальмонт походил на инквизитора меньше, чем он сам на крестьянина. Мысль эта явно требовала развития, поэтому Минош старательно запечатлел ее в памяти. Дабы потом извлечь в более спокойное время и, не торопясь, проследить, откуда у подобного суждения ноги растут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
