По прошествии нескольких минут, сжимавшая сердце рука отпустила… Воспоминания отхлынули… Василий Васильевич ожил и тихо, даже как-то жалобно попросил: «Ольга Александровна, господа, простите, но это ведь не все, я хочу еще кое-что вам показать…»
Второй зал был так же залом «одной картины». На бронзовой табличке внизу рамы было выгравировано: «Военный совет Тихоокеанского флота». Вглядываясь в лица людей, запечатленных на ней, Петрович понял, что история этого полотна началась 14-го ноября 1904-го года, когда минут через десять после прибытия кавторанга Рейна на созванное Макаровым на флагмане экстренное совещание, в дверь постучал лейтенант Дукельский и обратился к командующему:
— Здесь Василий Васильевич Верещагин. Просит пропустить к Вам…
— Конечно, конечно! — энергично закивал Макаров, — Просите.
Флаг-офицер козырнул, и обернувшись, пригласил гостя зайти в салон.
— Василий Васильевич! — обратился адмирал к вошедшему, — Прости, пожалуйста, друг мой, тут суматоха такая закручивается, да еще беда с каперангом Виреном стряслась… Забыл тебя предупредить, что на «Потемкине» собираемся, а не на берегу.
Прошу, господа, если кто не знает, любить и жаловать: Василий Васильевич Верещагин. Мой друг, человек военный и посему, моим решением допущенный к нашим особам, собраниям и кораблям в полном, как говориться, объеме. А поскольку он еще и великий батальный живописец… Великий! Именно так я и говорю, нечего смущаться, Василий Васильевич, то он имеет право рисовать и здесь, и в Артуре, и на всем флоте всех и вся, кого или что его светлая голова и гениальная кисть запечатлеть пожелают. Устраивайся где и как тебе удобно, нам ты не помешаешь. Ну-с, а мы продолжим…
Прав, конечно, Степан Осипович! Верещагин потрясающий художник… Как он прочувствовал момент, всю его суть… Вокруг закрытого темно-зеленой бархатной скатертью, заваленного картами и бумагами большого овального стола, сидят высшие офицеры флота. На лицах каждого именно те эмоции момента, которые так цепко ухватил Верещагин: кажущаяся отрешенность ушедшего вдруг в себя Чухнина, неприкрытый скепсис Рейценштейна, заинтересованное внимание Небогатова, любопытство Иессена, благородная задумчивость Григоровича…
Стоят двое. Опершись руками на спинку кресла и зайдя за него — командующий, перед ним через стол, почти по стойке «смирно», кавторанг Рейн… Макаров весь светится уверенностью и одновременно — чуть-ли не юношеским задором, на лице Рейна спокойная, просветленная решимость…
«Блин, а у меня-то почему такая хмурая физиономия, — подумал мельком Петрович, разглядывая образ Руднева, сидевшего по правую руку от Макарова, — А, ну конечно! Это я ведь только что Рейценштейна „отбрил“. „Нет опыта“, видишь ли… Слишком хорошо запомнил, видать, как сам облажался, выведя ВОК в первый поход. Только всех по себе мерить не стоит. Да, для многих, для подавляющего большинства, мастерство прямо пропорционально количеству повторений. Но ведь исключения только подчеркивают правило, не так ли»?
Русско-японская война: расчет или просчет японского правительства.
Интервью американского журналиста Джека Лондона, взятое им у капитана 1-го ранга Великого Князя Кирилла Владимировича. 24 ноября 1904 года, город Дальний.Примечание редактора журнала «Нива». Великий князь Кирилл Владимирович поставил господину Джеку Лондону непременное условие, что данное интервью будет опубликовано не только в американских, но и в ведущих европейских газетах. Впрочем, интерес к публикации был таков, что поставь Кирилл Владимирович прямо противоположенное условие, интервью все равно перепечатали бы все крупные европейские газеты.
— Добрый вечер, Ваше Императорское Высочество!
— Здравствуйте, мистер Лондон! Я Вас поправлю: здесь нет Великого князя Романова. Перед Вами — капитан 1-го ранга российского Императорского флота. Договорились?
— В. О-кей. Господин капитан 1-го ранга, каково Ваше мнение о военном положении России и Японии в настоящее время?
— О. В войне наступил перелом. Теперь каждый день только приближает неминуемое поражение Страны Восходящего Солнца.
— В. Немногие читатели понимают ситуацию на Дальнем Востоке. Не могли бы Вы объяснить текущее положение, не прибегая к специфическим терминам?
— О. Охотно. Начну с того, что Российская империя последние 25 лет не воевала вообще. Мудрое правление Государя Императора Александра Третьего, величаемого в русском народе миротворцем, избавило его подданных от ужасов войны и вызвало бурный рост экономики. Между тем, война и военная наука за эти четверть века сделали большой шаг вперед. Все уставы российской армии и флота были созданы, опираясь на опыт войны 1877-78-го годов и на изучение войн, которые вели другие страны в тот период. Но, к сожалению, они пока еще не учитывают опыт войн нового времени, в частности, японо-китайской и англо-бурской.
Но такова ситуация, сложившаяся для армии. Русский флот не вел эскадренных боев более пятидесяти лет, с Крымской войны. Да и то, откровенно говоря, Синопское сожжение турецкой эскадры на классический линейный бой все же не тянет… Хотя уже тогда было ясно, что пар победит парус и прогресс в военном деле изменит морскую войну кардинально.
В отличие от нас, наш противник провел ряд сражений с Китаем и набрался бесценного опыта современного морского боя. Почти весь японский флот построен на британских верфях и зачастую превосходит аналогичные корабли, принятые на вооружение самой Британской империей. Английские специалисты неоднократно заверяли всех о превосходстве японского флота над российским по всем характеристикам. От веса бортового и минутного залпа, до скорости и защищенности различных типов судов. По мнению британских экспертов, война между Россией и Японией должна была закончиться победой Японии в течении трех, максимум пяти месяцев. Именно на это и рассчитывал Тенно, его адмиралы и генералы.
Но, несмотря на все убедительные расчеты, японцы побоялись бросить русскому флоту открытый вызов, а предпочли напасть на нашу эскадру в Порт-Артуре ночью, без объявления войны, предполагая утопить ее лучшие корабли внезапной минной атакой истребителей.
Как Вы знаете, этой цели они не достигли, а уже на следующий день адмирал Того бежал от Порт-Артура перед лицом вышедшей ему на встречу серьезно ослабленной нашей эскадры. После чего начались неоднократные попытки закупорить наши броненосцы в гавани с помощью затопления в узком проходе, ведущем в нее, пароходов-брандеров с камнями и цементом, и даже старого броненосца. Очевидно, что идея генерального сражения, где нужно было честно поставить на карту все, командование японского флота не прельщала.
Прошел почти год. В течение этого времени российский флот преодолел последствия вероломного нападения, усилился количественно и качественно, в том числе и за счет противника. Но главное — мы набрались необходимого опыта. Состоявшиеся в один день, 6-го июля, морские бои при Цугару и Бидзыво, на которые русский флот вынудил своего противника, прошли за нашим явным преимуществом. Ну, а тот факт, что я с Вами говорю в Дальнем, куда мы неделю назад провели столь необходимый нашей армии конвой с подкреплениями, снарядами, вещевым и продуктовым довольствием, говорит сам за себя.
Но мы не просто провели конвой с Гвардейским Экспедиционным корпусом. Как Вы знаете, в его охранении пришли объединенные эскадры вице-адмирала Чухнина и контр-адмирала Руднева. Этим самым Российский Императорский флот на Тихом океане достиг бесспорного количественного и качественного превосходства над Соединенным флотом Японии. Подавляющего преимущества. Имевшийся у адмирала Того шанс уничтожить наши эскадры по частям, мы ему использовать не дали. И теперь разгром Японии неизбежен.
— В. Вы говорите о победах в обоих сражениях, однако, как известно в бою при Цугару Владивостокская эскадра получила более серьезные повреждения, чем крейсера адмирала Камимуры. И хотя в битве при Бидзыво броненосец «Фудзи» и был потоплен, но это же самый старый из японских кораблей первой и второй эскадр. Кроме того, русский флот в результате этого боя сократился на три броненосца, которые вы не могли ввести в строй почти 3 месяца, впрочем, насколько я знаю, один не отремонтирован и до сих пор.
— О. Начнем с Цугару. Как Вы знаете, бой закончился тем, что «менее пострадавшая», по словам британских наблюдателей, японская эскадра направилась в Сасебо на длительный ремонт. А русские крейсера, напротив, провели ряд набеговых операций в территориальных водах Японии и Кореи. Почему-то при полном попустительстве японского флота.
Кстати, при Цугару был утоплен первоклассный японский бронепалубный крейсер, не забывайте об этом. На мой взгляд, все это ясно показывает, кто на самом деле победил. Со мной, судя по всему, вполне согласны японские купцы и промышленники, крайне негативно выразившие свое отношение к «успехам» адмирала Камимуры.[7] Или Вы, правда, верите, что адмиралу-победителю благодарные сограждане сожгли бы дом? Об этом, кстати, писали и американские газеты.
