— Кажется, не похож, — заключила она. — Садись, но смотри у меня…
Я прыгнул на сиденье рядом с ней, и джип помчался на дикой скорости. Лес скоро кончился, теперь справа и слева была степь, необозримые пространства, заросшие пучками жесткой высокой травы. Я взглянул на спидометр — знакомые приборы, знакомая модель машины. От того места, где я сел в машину, спидометр накрутил уже двенадцать миль. Это уже не остров, это неизвестный мир. В нем тоже есть джипы, в нем говорят на одном из языков Земли. А солнца над головой по-прежнему нет, но тень летит следом за машиной, как ей и полагается, небо синее-синее, и высоко в синеве маячит черная черточка-орел?
Я уже вспомнил, где видел эту девушку — в той галлюцинации. Там ее звали Ольгой, и одета она была по-другому, но серебряный браслет был тот же самый, и про вурдалаков там тоже шла речь… Пора было и поэкспериментировать, тем более что ее пистолет мирно лежал на сиденье между нами, словно меч из арабских сказок.
— Слушай, а почему ты при распознавании вурдалаков пользуешься таким примитивным методом? — спросил я. (Она бросила на меня быстрый взгляд, пока спокойный.) — Может быть, я вурдалак новейшей формации, мутант с нормальными зуба…
Взвизгнули тормоза, джип развернуло поперек дороги, девушка бросила руль, но я успел раньше, и вырываться ей было бессмысленно — этим приемом я в свое время упаковал не кого-нибудь, а Большого Ольсена… Я хотел сказать, чтобы она не барахталась, что это только шутка, но меня удивил ее взгляд — она смотрела на меня полными ужаса глазами, дрожала, словно вокруг был трескучий лапландский мороз, и как-то странно втягивала голову в плечи.
— Нет… — прошептала она, и я почувствовал, как безвольно обмякло в слепом ужасе ее тело. — Не надо…
Горло, сообразил я. Она защищала горло, словно я и впрямь был вурдалаком из прабабушкиных сказок и жаждал крови. Что-то серьезное и страшное таилось за всем этим, какая-то дикая сказка, ставшая, несмотря на свою дикость, частицей здешней жизни, и я окончательно распрощался с уютной гипотезой, будто меня через какой-то пространственный туннель, неведомо откуда здесь взявшийся, забросило в какую-нибудь Бразилию. Ничего подобного. Здесь жили вурдалаки, они выглядели, как обыкновенные люди, но их выдавали зубы…
Она уронила голову на грудь — самый настоящий обморок. Моя аптечка с лекарствами мгновенного действия оказалась как нельзя кстати. Девушка хлопнула ресницами, открыла глаза, взглянула осмысленно и зло, и щеку мне обожгла увесистая пощечина. Вторая, третья. После третьей мне надоело, я снова скрутил ее и держал, пока не перестала вырываться — на этот раз обошлось без обмороков.
— Пошутили, и будет, — сказал я миролюбиво. — Отпускать?
— Отпусти.
И она снова направила на меня пистолет.
— Может, хватит?
— Выйди из машины.
— Слушай, девочка, — сказал я. — Я здесь чужой, понимаешь? Если ты все же хочешь меня пристрелить, объясни сначала за что. Согласен, шутка была глупая, но не до такой же степени…
— Да не нужен ты мне. Просто проваливай.
Возле нас остановился колесный бронетранспортер — я и не заметил, когда он подъехал. Зеленый запыленный броневик незнакомой модели, бортовой номер пятьдесят восемь. Из люков высунулись головы в пятнисто-зеленых беретах, и кто-то спросил офицерским тоном:
— Что происходит?
— Ничего, — сказала девушка быстро. — Проезжайте.
Головы хмыкнули, исчезли в люках, и броневик тронулся не спеша. У меня пересохло во рту — за ним на длинных веревках волочились три трупа, привязанные за ноги, мотались, раскинув руки, и на асфальте оставался извилистый алый след…
Девушка сказала с ноткой злорад-ства:
— Достаточно было одного моего слова, и ты стал бы четвертым, ясно?
— Приятная перспектива, — сказал я. — А кто те трое?
— Вурдалаки, кто же еще?
— Там, где я к тебе подсел, неподалеку от того места, тоже лежал труп…
— Ну да. Сегодня Команда прочесывала тот участок.
— Подожди, — сказал я. — Давай разберемся. Кого ты подразумеваешь под вурдалаком? Нападает на человека и сосет кровь?
— Вот именно, — сказала она. — А ты не знаешь?
— Понятия не имею.
— Ты кто такой?
— Это так уж важно?
— Да.
— Я бродяга. Скитаюсь себе по местам, где не был прежде, вот и к вам занесло. Достаточно?
— Что ты о нас знаешь?
— Абсолютно ничего, — сказал я.
— Откуда ты?
— Издалека.
— Из-за Мохнатого Хребта?
— Приблизительно, — осторожно кивнул я. — Можно сказать и так.
— Так я и думала, — кивнула она. — Мы слышали, что и там кто-то живет, но достоверных данных не было…
Джип обогнал броневик и несся дальше по автостраде, пополам разрубавшей унылую серо-зеленую степь. Сопряженное пространство? Неведомое девятое с половиной измерение? Теоретических моделей у наших ученых, как я слышал, хватало, но с экспериментальным подтверждением было гораздо хуже. Очень вовремя подвернулась мне эта девчонка, еще немного, и можно было принять происходящее за деятельность некой диктатуры, зверски уничтожающей оппозицию. Ведь это так знакомо нам, это не в таком уж давнем прошлом — изрешеченные пулями трупы на обочине, трупы, волочащиеся за броневиками…
— Где они живут, ваши вурдалаки? — спросил я. — В лесу?
— И в лесу, и в городе. Они…
Я схватил ее за руку, и она мгновенно затормозила, джип снова занесло поперек шоссе. Отличные были тормоза, и реакция у нее превосходная.
— Что случилось? — спросила она тревожно.
— Я, наверное, сойду. Это опасно — оставаться здесь одному?
— Здесь — нет, город близко. А что тебе понадобилось?
— Естественные потребности, — сказал я. — Ты уезжай, не жди.
— Мы тебя обязательно найдем в городе, — сказала она. — В городе поселишься в отеле «Холидей». Знаешь, что такое отель?
— Примерно представляю. Понадобятся документы или деньги?
— Что?
— Деньги или документы.
— Не понимаю, о чем ты. Остановишься в отеле «Холидей». Как тебя зовут?
— Капитан Алехин. — Я щелкнул каблуками. Здесь я мог позволить себе непозволительную в других местах роскошь именоваться собственной, то бишь полученной при рождении, фамилией. — Капитан Александр Алехин.
— Меня зовут Кати, — сказала она. — Ну, до свиданья. Можешь остановить броневик, они подвезут, только не вздумай и с ними шутить насчет вурдалаков… Пока.
Она показала мне язык, и джип умчался. Я огляделся, сошел на обочину и зашагал в степь, вправо от дороги — туда, где виднелись эти обломки. Я знал, что могу увидеть их здесь, где же им еще быть, как не здесь, но подсознательно надеялся, что все будет не так примитивно, что это не просто авария, а мостик к чему-то глобальному, важному. Так думали обложившие островок светила научной мысли, так думали и у нас, все мы надеялись на нечто значительное, великое, эпохальное, на сияющие горизонты, доступные вершины, еще вчера считавшиеся непокоримыми. Воздушные замки. Уютные фуникулеры, ведущие к снеговым пикам, куда до сих пор доползали на брюхе лишь отчаянные одиночки — по одному везунчику на девяносто девять почетно сгинувших без вести. О многом мы грезили, не привыкшие грезить люди, наблюдая в бинокли за островком…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
