с преподаванием ряда предметов на английском языке Битова А.
Подписчики
Настоящий футляр является упаковочным материалом для предохранения книги от порчи.
Текст с картонного супера собрания сочинений И. Сталина, 1931
Первое упоминание в печати
На геологоразведочный факультет обычно принимаются с более высоким проходным баллом. Раз принят студент, значит он серьезно подготовлен и умеет работать.
О чем же тогда говорят двойки в зачетных листах у второкурсников? А двоек у них многовато. Основная причина – отсутствие систематической работы в течение семестра, переоценка своих сил, недостаточный контроль и требовательность со стороны преподавателей.
Студент группы РТ-55-2 А. Битов потерял всякий авторитет у деканата и своих товарищей. За безделье, текущую неуспеваемость он не допущен к сессии.
Из передовицы «Неутешительные результаты»
(Горняцкая правда. 1957. 23 янв.)
4. Проблемы рода
(1957)
Кое-что о моем деде и прадеде с материнской стороны
Уважаемый т. Кедров![6]
Деньги получила, сердечно Вас благодарю.
Знаете, крест был починен, но его снова свалили, и разбился он так, что его нельзя починить, не знаю, что делать. Могилы в порядке, я за ними все время слежу. С сердечным приветом к Вам.
Иванова
Моя будущая теща – моей будущей жене
Убери свою комнату идеально, вымой окно, вытри стены, выколоти матрацы, вымой полы, потом будет некогда, довольно спать, от безделья человек разлагается, если ты комнату не уберешь будешь жить на кухне
довольно тебе гнусавить, будь человеком наконец
5. Для биографии на суперобложке
(1957–1958)
Ученик токаря
СМЕННЫЙ ЛИСТОК
Месяц – октябрь.
Цех – 9.
Фамилия – Битов.
Табельный – № 1366.
Начало смены – 1.00
Окончание смены – 8.00
Военнорабочий
ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА НАЧАЛЬНИКА
343 ВОЕННО-СТРОИТЕЛЬНОГО ОТРЯДА
№ 94
19 апреля 1958 г. ст. Чикшино Печ. ж. д.
Подполковника БОБКИНА В. И. 20 апреля 1958 г. командировать в г. Вологду в Политотдел спецчастей гарнизона для принятия сверхсрочнослужащих на укомплектование отряда сроком на 8 суток с 20 апреля 1958 г.
п/п Начальник 343 ВСО
гвардии подполковник: (ХИМИЧ)
Верно: и. о. инсп. по уч. л/с (Битов)
6. Литература и производство
(1959–1962)
Субботник, или возмещение убытков
КВИТАНЦИЯ
к приходному ордеру № 140
Принято от Битова А. Г. за изготовление разбитой им таблички кожного диспансера № 22 по счету № 522 от 19.IV руб. 66 (шестьдесят шесть)[7].
22 апреля 1959 г.
Главный бухгалтер (подпись)
Коллега
Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек, именовавший себя стихотворцем. На нем были вельветовые штаны, в руках – неизменный портфель, набитый бумагами. Зимой он ходил без головного убора, и снежок беспрепятственно припудривал его рыжеватые волосы.
Приятели его звали запросто – Осей. В иных местах его величали полным именем – Иосиф Бродский.
Из фельетона «окололитературный трутень».
(Вечерний Ленинград. 1963. 29 нояб.)
Заслуженная кара
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА
заседания бюро секции прозы от 4/Н-64 года
Присутствовали: Воеводин, Васютина Дружинин, Дар, Офин, Абрамов, Фарфель, Смолян, Гор.
СЛУШАЛИ: Дополнительное обсуждение рекомендации А. Битова в Союз писателей.
РЕШИЛИ: В связи с поступлением в Секретариат ЛО Союза писателей документов о нарушении Андреем Битовым общественного порядка (Письмо Петроградского отделения Милиции от 23/I-64 г.) Бюро секции считая, что поведение А. Битова и его поступки недопустимы и не достойны члена Союза Советских писателей – решает задержать рекомендацию Битова А. в Союз писателей и вернуться к рассмотрению этого вопроса после того, как Андрей Битов своим поведением и творческой работой докажет, что он будет достоин быть принятым в члены Союза. О настоящем решении поставить А. Битова в известность и товарищей, давших ему рекомендации на прием в Союз писателей.
Председатель секции (В. Воеводин)
Секретарь (Е. Васютина)
Выписка верна
зав. секретариатом – (Арямнова)
Мое сегодня, 29 июля 1962 года
Лес, дорога
Вот здесь же, в Токсове, как-то, два года назад, мне было так же, как теперь, два года спустя. Спустя-я – смешно! Не смешно. Все-таки смешно. Спустил. Спустил два года.
Конечно, мне было и не так же. Но тоже не писалось. А тогда ведь еще только кончался тот период, когда мне казалось: я хожу по рассказам, ими вымощен мир. В любой, мол, момент их под рукой тыщи – возьми любой. И я жалел, что я – это не 10 человек, а то бы и написал эти тыщи. Упаси боже! Во-первых, эти тыщи… А во-вторых: как бы они ссорились, эти десять человек! Один-то возится, как десять.
Так вот, тогда, два года назад, этот период только еще начинал кончаться, так что можно считать: он еще был. И вдруг такое чудо, что мне не пишется! Теперь-то у меня даже опыт в неписьме есть. А тогда это меня прямо ошеломило. Я кис, кис – и вдруг обрадовался: ведь я же могу написать рассказ о том, как мне не пишется. Даже название придумал: «Лес, дорога». Мол, вот лес, а вот дорога, и вот мне не пишется. И еще радовался: вот какая писатель машина – и из неписьма может сделать письмо. Впрочем, в этом и какая-то правда. Так ведь, чтобы писать было нечего, не бывает. Есть немота. Писать о немоте – это какое-то преодоление. И может, мы в основном о своей немоте и пишем. О чем же писать в такое немое время? Я кис-кис, какая писатель, сделать письмо.
Рассказа я этого не написал. Хотя кто меня, подлеца, знает…
И вот сейчас… Я болен, можно сказать… Да что там! Болен, болен. Неудовлетворенностью, неполнотой, немотой. И суетой чрезвычайной. А суета, как ее ни кляни, – вещь любимая. Она ведь на месте пустоты. И только в случае пустоты. Так что она – недаром. Мы рвемся от суеты – и попадаем в пустоту. И без суеты нет ей заполнения, этой пустоте. И мы рвемся публично от суеты, и мы бросаемся ей в объятья. Может, не сознавая?.. Ладно, не мы, не мы! Я, я!.. Нем, нем.
Во мне сейчас пустыня. Можно напиться, можно влюбиться… Если не то и не то – можно суетиться. Если уж и это
