— вот такой локальный Карповский Куршевель. Этим и объяснялось количество праздно шатающихся красоток, которых я отметил еще в первый день. Их было видно по взглядам, с ходу оценивающим размер твоего кошелька — модели в поисках спонсора, эскортницы и просто искательницы богатых папиков, пытающиеся подцепить кабанчика подороже. Как вахтовички, они съезжались сюда на Новый год, готовые трудиться круглосуточно. Даже как-то стыдно отдыхать там, где столько хороших девушек работают.
— Смотришь на них и чувствуешь, как будто приехала на конкурс красоты, — протянула Алена. — Причем не побеждать, а проигрывать…
Точнее, на конкурс продажной красоты.
— Девицам в таких местах лучше вообще не доверять, — наставительно выдала наша прокурорша. — Только и хотят кем-то попользоваться. Консуматорши, эскортницы…
Будущая владелица этого отеля…
— Знаете, сколько таких дел постоянно? А я вам скажу: до фига! Рейды делают регулярно, клубы накрывают. А все из-за таких вот, которые обменивают свою красоту на звонкую монету.
Пока Арина, внезапно ставшая поборницей морали и порядка, вовсю распиналась, хохочущая блондиночка неподалеку развела пузатого дядечку, похожего габаритами на игровой автомат, на очередную порцию дорогого коктейля. Я так и видел семерки, выпадающие в его глазах.
— Да мы б тоже так могли, — усмехнулась Алена.
— А чем мы хуже? — мигом поддержала Арина. — Проведем следственный эксперимент. Цель — коктейль!
— Два! — подхватила подруга.
После чего обе подключились к местной игре — разведи толстосума на вкусненькое — и отправились в глубь зала искать подходящего мужика. Оставалось только порадоваться, что две эти любительницы экспериментов друг друга нашли.
— А это мой новый хит, — раздалось с небольшой сцены в углу, где весь вечер играла живая музыка, — «Брошенка». Надеюсь, вам понравится…
Влада, казалось, работала в этом отеле как аниматор, перемещаясь из заведения в заведение. Подняв микрофон к губам, она затянула свой очередной опус. Как счастливый обладатель абсолютного слуха я мог понять, что певица прохлаждается и немного фальшивит. Но это всех устраивало, потому что здесь музыка нужна была лишь как аперитив к закускам и играм — и уж точно не для наслаждения. В конце концов, это не консерватория. Да и ее целевой аудитории тут явно нет — вместо того чтобы петь перед грустными обиженными на жизнь пубертатными девочками, она выступала перед состоятельными дядями и охотницами за состоянием состоятельных дядь, которые, конечно, оценить ее творчество не могли. Это понимала и Влада, поэтому не особо выкладывалась, а просто пела.
Мой взгляд прогулялся по залу, проверяя, как там идет следственный эксперимент. Своих спутниц, однако, я не нашел, зато за столиком неподалеку за бокалами вина заметил мать двойняшек в компании какого-то солидного мужика — из тех, что временами мелькают в «Форбс». Ну может, не в «Форбс», но на страницах Карповского «В мире бизнеса» этот вполне мог появиться. Бормоча что-то с виноватым видом, он усердно пытался всучить собеседнице огромный букет, а она не менее усердно отказывалась принимать этот дар. Могу поспорить, это ее бывший — тот самый, из-за которого ее милые девочки теперь отбывают здесь трудовую семейную терапию. И могу поспорить, он только сейчас осознал, что их молодые задницы не стоят ее зрелой красоты. Однако было уже поздно. Есть женщины, которые простят любовницу. Женщин, которые простят молодую любовницу, намного меньше, а женщин, которые простят, что любовница — ее дочь, по-моему, совсем нет — я уж не говорю про двух дочерей сразу. У мужика изначально было без шансов.
Судя по всему, он это наконец понял, вздохнул, положил около нее цветы, которые Нелли так и не приняла, и покинул зал. Она же, оставив букет, с недопитым вином подошла к игорному столу и с тоскливым видом сделала ставку, проигрывая вслед за личным счастьем еще и деньги. Я словно смотрел французскую мелодраму и решил немного разбавить этот сентиментальный сюжет чем-то более жизнерадостным. Например, собой.
Ep. 51. Глинтвейн, креветки и прочие приятности
Когда я подошел к рулетке, матушка двойняшек уже спустила изрядную часть фишек и, глядя, как неумолимо тает их остаток, с меланхоличным видом потягивала вино. И раз за разом с завидным упорством ставила только на черное. В этот миг мне вспомнилось, с какой готовностью она предлагала позаботиться обо мне. Да и всегда была добра ко мне. Приходя в гости, приносила классные подарки и сетовала моей маме, как бы ей тоже хотелось сына. Так что сейчас я решил позаботиться о ней.
— Думаю, — заметил я, останавливаясь рядом, — если играть в таком состоянии, вы можете проиграть.
— А я, можно сказать, проверяю, — по-фаталистки отозвалась она, делая новую ставку, — везет мне по жизни или не везет. Если проиграю, значит, не везет…
Вообще, я бы не стал так много ставить на какую-то рулетку. Однако на очередном коне наконец выпало черное, и моя прекрасная собеседница заметно взбодрилась.
— Видишь, — воодушевилась она, — повезло! Первый раз за все время! Не такая уж я и невезучая…
— Ну, тогда я пойду, — я собрался отойти от стола.
— Нет, Ром, подожди, — мигом возразила Нелли. — Может, это из-за тебя? Если сейчас снова выиграю, я тебя чем-нибудь вкусным угощу, хочешь?
— А давайте.
Мне даже стало интересно, чем это закончится. Тем более дальше ей начало везти. Правда, первую победу она объявила случайностью, вторую — совпадением, а на третьей нарекла меня своим талисманом и уже больше не сетовала на судьбу. По итогам красотка отыгралась с большим плюсом. После же заявила, что мне как талисману полагается доля — против чего я, само собой, не стал возражать. Мы обналичили фишки и, усевшись тут же за столик, подозвали официанта.
— Тебе же уже можно вино? — оглядев меня, задумчиво уточнила Нелли.
Нет, блин, я еще маминым молоком питаюсь.
— Конечно, — ответил я.
Напомнив, что угощает она, моя щедрая кормилица заказала бутылку белого полусухого и большую порцию креветок в кляре,
