Нэран сначала зарычал, а потом закричал, забился в ужасе. Одновременно внутри кто-то маленький, но всезнающий и бесконечно мудрый, вдруг словно переломил этот поток ужаса и отчаяния и обрушил его на мучителя.
И давление разом исчезло, пальцы исчезли с висков, будто оставив после себя льдинки. Нэрана оставили в покое. Юноша с трудом отдышался, чувствуя, как кровь стучит в голове, потом огляделся. Эдин стоял неподалеку, закрыв лицо руками, и из-под бледных тонких пальцев на белую мантию капали темно-алые капли.
Наконец, архивариус справился с собой. И Нэран поразился, насколько тот постарел. В светлых волосах засеребрились седые пряди, щеки обвисли, кожа покрылась морщинами и пигментными пятнами.
– Сюда, быстро! – рявкнул архивариус, заставив Нэрана вздрогнуть.
На зов явилась неизменная четверка.
– Почему у него остались магические способности?! – Эдин готов был рвать и метать.
А Нэран вяло удивился (после подъема во время испытаний на него накатила апатия), у него же не осталось никаких способностей.
– Господин, мы исполняли все ваши предписания! Не пропускали ни одного приема зелья!
– Увеличить дозу.
– Но мы и так давали максимальную. Если увеличить, то мальчишка просто-напросто скопытится.
– Пусть подохнет! Уведите.
Нэрана отвязали, скрутили так, что он едва дышать мог. Единственное, что он успел заметить, перед тем, как его вывели из мастерской – заинтересованный, немного прояснившийся, взгляд гварны.
Глава 7
Он думал, что умрет. Так плохо Нэрану не было никогда. Мир извивался вокруг, грозя перетереть хрупкую суть мага между слоями, как перетираются жерновами вроде бы твердые зерна в белую невесомую пыль. И только маленькая тоненькая ниточка держалась за реальность. Та, которую он обычно не замечал, та, которая оказалась прочнее и крепче всех его надуманных связей. Сейчас Нэрану было не до рассуждений, не до выискивания причин странного островка спокойствия где-то глубоко внутри. И чем хуже физически становилось магу, тем больше становился этот островок, принося странную уверенность в своих силах, какое-то непонятное всезнание и невероятное виденье мира.
Стоило открыть глаза, как стены перестали казаться белоснежными. Да и вообще больше не казались цельными. Вот тут когда-то была дверь, но потом проем заложили кирпичом. А здесь кладка совсем старая, камни пошли трещинами, в них год от года росло внутреннее напряжение. Нэран видел за какой из стен коридор, а какая соприкасается с внешним миром. И юноша ничего не предпринимал для такого всевидения, ни единого заклятия, все приходило само, не исчезая даже когда он закрывал глаза. А дверь…
Дверь.
Если бы только суметь подняться и ударить в тот угол…
Маг сначала повернул неподъемную голову, стараясь не обращать внимания на то, как за пределами всевиденья закружился мир, как поднялась к горлу волна тошноты. Подтянуть руку, опереться на нее, перетащить себя хоть на ладонь. Туда, где черным, поглощающим свет огнем, горела маленькая черная точка. Туда и бить-то не требовалось, так, ткнуть пальцем. И выточенная из цельного ствола дверь рассыпалась в щепки, припорошив юношу.
Нэрану казалось, что сейчас на шум прибежит охрана, что его скрутят и опять накачают мерзостным зельем. Но время шло, никто не появлялся, и юноша решился приподнять голову от пола. В коридоре было сумрачно, светильники горели едва ли через один. Наверное, сейчас ночь или поздний вечер, почему-то решил маг. Он встал, опираясь на стену, и побрел куда-то, доверившись вновь приобретенным чувствам. Нэран даже не представлял, как можно выбраться из Башни магов. Несмотря на то, что за время своей работы в архиве, он успел облазить многие этажи, этот уровень был юноше незнаком. Да и отчего-то перед глазами то и дело вставало бледное лицо гварны. Нэрана с непреодолимой силой тянуло еще раз увидеть магическое существо. Может, потому что она вызвала у него ассоциации с Айворой, а может, это шутил ведьмачий дар, принуждая хозяина неизвестно к чему.
Но воля не справлялась с желанием увидеть гварну, ноги брели куда им самим хотелось, не считаясь с мнением хозяина. И вот перед магом возникла знакомая дверь.
Гварна подняла голову, посмотрела на Нэрана мутными глазами. Он не понимал, зачем пришел сюда, но те странные чувства просто требовали сделать так, а не иначе. Ран на теле девушки прибавилось, перепонки крыльев теперь и вовсе висели бахромой, шов на животе, сделанный так небрежно, чтобы только внутренности не вывалились, сочился гноем. Гварна для магов Башни была расходным материалом. Узнали, что нужно и пустили утративший ценность экспонат в расход. Да и он сам такой же, о нем-то и узнавать ничего не захотели.
От девушки веяло холодом. Не таким, каким юношу ожег сегодня Эдин, а более глубоким и естественным, таким, который охватит все когда-нибудь в этом мире, таким, какой стоит за всем. Гварна умирала.
Нэран, почти падая, качнулся вперед и впился губами в сухие, растрескавшиеся губы. Только так он сейчас мог поделиться жизненной силой, излечить. И вот чужие губы потеплели и шевельнулись в ответ. Маг не знал, сколько стоял так, все чувства будто исчезли, мир серел и становился далеким и ненастоящим.
Сквозь мутную, зыбкую пелену холода Нэран почувствовал, что падает, и что теплые, почти горячие руки его подхватывают, он с трудом поднял голову и столкнулся взглядом с прозрачными темно-зелеными ясными глазами, в которых не осталось и следа тумана.
В утомленное сознание Нэрана стукнулось: «Вот сейчас она меня и бросит. Я ей больше не нужен. Я и был ей не нужен».
Гварна закинула руку обессилевшего мага себе на шею.
– Идем.
Они почти вывалились в коридор, Нэран, впрочем, слабо воспринимал окружающее. Тот внутренний маяк, что вел его все это время, выключился, оставив после себя холод и всепоглощающую пустоту.
– Подожди здесь, – с трудом расслышал он сквозь шум в ушах. Юношу прислонили к стене, по которой он немедленно сполз, пытаясь ухватить гварну за руку.
– Не уходи!
– Подожди, я сейчас вернусь. Нужно выпустить остальных, чтобы отвлечь внимание, да и у них тоже должен быть шанс.
Нэран выпустил горячие пальцы и закрыл глаза. В чувство его привел жар чужих заклятий, волной прокатившийся по телу. Справившись с собой, маг открыл глаза и тут же закрыл их руками – спасаясь от ослепительно-белого света. Когда заклятие погасло, Нэрану показалось, что он ослеп, но тут неожиданно вернулось благословенное чувство всезнания, заставив юношу обернуться к возвращающейся гварне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
