Не все они ненавидят свою работу. Некоторые ее на самом деле любят, считают забавой, радуются, что им платят за секс.
Не все они наркоманки. Фактически большинство из них со времени появления ВИЧ категорически против употребления наркотиков, и они откажутся работать с любым, кто ими увлекается.
Не у всех из них нет чувства собственного достоинства. Многие из них как раз наоборот — очень гордые, очень самоуверенные, настолько уверенные в своих силах и настолько привыкли устанавливать границы, что не потерпят дерьма ни от кого, и особенно от мужчин, с которыми спят.
Не все они выросли в распавшихся семьях, или семьях, где употребляли алкоголь или наркотики, или семьях, где в детстве они подвергались сексуальному насилию. (Хотя то или другое из вышеперечисленного имеет место быть в девяносто пяти процентах случаев.)
Нет, одним-единственным обстоятельством, которое является правдой для каждой порнозвезды или стриптизерки без исключения, является то, что выросли они в нищете.
Ты в Амстердаме, и ты не можешь поверить в собственную смелость. Униженно, с вновь всплывшим наружу давно забытым стыдом, ты попросил самую молодую из имеющихся девочек. В Амстердаме заниматься проституцией по закону можно с пятнадцати лет. Некоторые едут сюда за легализованными наркотиками. Но не ты.
Однажды, несколько лет назад, ты заплатил проститутке — когда-то снимавшейся для «Плейбоя» — пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы она поехала с тобой в Ки-Уэст на выходные. Без сомнений — она стоила каждого цента из этих долларов. Эффектная красивая девушка того типа, о котором ты и твои друзья, будучи еще подростками, могли лишь мечтать. К тому же она была еще и профессионалкой, знала, как делать все правильно. Она изящно одевалась, казалась хорошо образованной, не смущалась, сидя за обеденным столом с твоими друзьями, их подругами и женами. Большинство из них — другие женщины — приняли ее за твою подружку. Мужчины же, даже те, которых ты совсем не знал, все прекрасно поняли. Вас выдали ваши с ней взаимоотношения. Ты был таким спокойным рядом с ней, таким расслабленным. Было очевидно, что тебя не волнует, что она думает о том, что ты сказал или сделал, очевидно, что ты не боялся рефлексии с ее стороны, не боялся не получить того, что хотел. Вы оба были просто чертовски дружелюбны друг с другом. Словно два только что встретившихся человека, которые сразу же поняли, что нравятся друг другу Да, она была идеальна. Но за все выходные ты кончал, может быть, раза четыре или пять. Естественно, в воскресенье ты был настолько равнодушен, что передал ее своим друзьям и их женам.
Однако здесь, в Амстердаме, с этой девочкой, ты уже кончил три раза за одну ночь. Девочка, которую тебе прислали, действительно юна. Возможно, ей нет даже шестнадцати. Детские черты — нескладность, длинные тонкие конечности и шея, чересчур большие глаза — едва-едва исчезли. Ее бедра раздались совсем немного, но этого достаточно, чтобы образовалась талия, ее грудь еще будет расти. Но видит бог, она просто конфетка! У нее самые прекрасные глаза, самые полные губы. Когда ты открыл дверь, на секунду в твоей голове пронеслась мысль, что она уж слишком юна, но только на секунду, а затем ты прогнал ее из своей головы, спросил самого себя, по каким вообще стандартам она «слишком юна»? По стандартам какой страны? Ведь она уже способна выносить ребенка, не так ли? В Египте она могла бы уже быть замужней матерью не одного ребенка. И видит бог, она просто конфетка, подумал ты. Она смотрела чуть искоса, смотрела, слегка опустив свое лицо и повернув его влево, смотрела на тебя краем глаза, слегка надув губки. Ты потерял над собой контроль. Ты затащил ее внутрь, закрыл дверь и трахнул ее прямо здесь же, напротив двери, не раздевая ее. И она целовала тебя. Целовала по-настоящему, широко открывала рот, проталкивала свой язык в тебя, не могла нацеловаться с тобой вдоволь. В этом она была не особо хороша, сбивчива, неумела, ваши зубы ударялись друг об друга, но это были самые лучшие поцелуи в твоей жизни. И к тому же проститутки никогда не целуют клиентов, а если и делают это, то держат все под контролем, сдерживают себя, умышленно добиваются определенного эффекта. Они делают это не ради самих поцелуев. Эта же девочка, эта юная проститутка, все еще целовалась ради поцелуев.
А когда ты кончил, то почувствовал себя немного виноватым. Даже ты. Ты посмотрел на нее (она же посмотрела на тебя в ответ, посмотрела прямо в глаза, твой член был еще внутри нее, ее руки все еще обвивали твои плечи, она посмотрела тебе прямо в глаза и резко двинула своими бедрами вперед, а когда из-за этого ее движения ты едва не свалился, потому что твои еще расслабленные колени подкосились, она широко открыла рот и грубо засмеялась, засмеялась счастливым смехом, улыбаясь и рыча одновременно, широко открыв рот), ты посмотрел на нее и подумал, что у этой девочки какая-то проблема. У нее пристрастие к сексу. Ей нравится трахаться с незнакомыми мужчинами, и лучше всего, если она будет получать за это деньги. Ты посмотрел на нее, и в твоем мозгу промелькнула мысль о том, что, видимо, ее неоднократно домогались в детстве.
А затем она вывернулась из твоих рук и, не глядя на тебя, отправилась в кровать. Она шла с задранной до талии юбкой, не удосужившись поправить ее или снять. Ей даже не пришло в голову, что в ее теле могло быть что-то, что не понравилось бы тебе. Не пришло в голову испытать стыд за какую-нибудь демонстрируемую тебе часть своего тела. Не пришло в голову, что, по крайней мере, ноги ее были развиты полностью, из-за чего выглядели они чересчур длинными по сравнению с телом. Потом она разделась и залезла в постель. Завернулась в дорогие простыни, наслаждаясь их прикосновением к своему телу. Потом она наконец развернула и расправила их, освобождая пространство для тебя и демонстрируя тебе свое обнаженное тело, вытянутое на одной половине постели, и поманила тебя пальчиком, и ты понял, что у тебя уже снова эрекция, что ты снова готов ее трахнуть. Когда она притягивала тебя в кровать за твой член, ты думал, что она, должно быть, считает, что он — твой член — принадлежит ей. Должно быть, она считает, что мужчины могут делать это с ней снова и снова, потому что она сексуальна или потому что она прекрасно трахается. Интересно, знает ли она вообще, что с нами не всегда так, что мы не всегда в состоянии это делать? Если не знает, что она, интересно, подумает через несколько лет, когда клиенты будут трахать ее только один, от силы два раза и будут после этого прогонять ее, а не оставлять на всю ночь? Мысли об этом заняли у тебя какое-то мгновение, а затем ты потерялся в ней.
И в этот раз, и в последний раз, когда ты кончил, снова вернулось чувство вины, беспокойство о ней. Да, беспокойство. Но затем ты положил руку на выступающую косточку ее бедра, увидел изгиб ребер под ее правой грудью, увидел впадинку под ее коленкой, и тебе пришлось снова овладеть ею. И каждый раз, когда ты доходил до того, чтобы взять ее снова, она смеялась тем самым смехом, холодным, грубым, довольным смехом.
Время отдыха от раза к разу, конечно же, удлинялось, и ты беспокоился о ней все больше и больше, однако же умудрился трахнуть ее пять раз за ночь. В это невозможно поверить. Ты не кончал пять раз за одну ночь со школьных времен.
Когда на следующее утро она покидает тебя, замученная, осторожно ступая — ее «орудие труда» похоже на рану, — ты даешь ей в два раза больше того, что она запросила. Ты делаешь это потому, что она была хороша, потому, что она заработала это, но еще и потому, что тебе захотелось сделать ее жизнь немного лучше. Но когда она берет деньги, то совершенно не удивляется, что получила в два раза больше, чем предполагала. Она даже не думает, что ты ошибся.
* * *
…но в сердце тебе бесконечный
Мерзостный гнев положили бессмертные ради единой
Девы! но семь их тебе, превосходнейших, мы предлагаем.
Много даров и других! Облеки милосердием душу!
Аякс Теламонов Ахиллесу, Илиада 9:636 * * *
Вот почему мы находим акценты такими очаровательными — южноамериканский, шотландский, русский, — потому что это что-то далекое от нас, что-то, доказывающее, что невежество и невинность торжествуют, а география лишь делает это более зримым.
В социобиологии много такого, чем я мог бы вам наскучить. Например, я мог бы рассказать о предположении, что с возрастом женщины — но не мужчины — теряют свою привлекательность лишь потому, что именно женщины с возрастом теряют способность вынашивать ребенка. Или что стабильность более старых по возрасту мужчин скорее обеспечит их потомством, чем компенсирует их подорванное здоровье. Или что коррекция красоты — это, по существу, не абстрактные эстетические решения, а скорее целенаправленные усилия затушевать природную индивидуальность. Или что только последние тридцать с небольшим лет (и только в развитых странах) естественный отбор был более благосклонен к тем женщинам, которые способны заставить мужчин заботиться об их защите и поддержке, нежели к другим. И может, вам покажется скучным тот факт, что чем чаще мужчины достигают оргазма, тем они себя лучше проявляют на вступительных экзаменах в MENSA[4]. Да, я мог бы рассказать вам о множестве скучных вещей, типа гена альтруизма, R-селекции или бритве Оккама. Но я не буду. Вместо этого я скажу вам лишь одно.
